другое, не привлекая внимания, не так ли? Ты и Рой отправитесь туда и
прикроете их ветками. Нарубите побольше. Займетесь этим послезавтра.
который даст Торин, чтобы представить гостей из Большого мира местному
обществу. - Джонас занялся очередной сигаретой. Взгляд его при этом не
отрывался от Сорви-Головы, но табака не просыпалось ни крошки. - Приму
ванну, побреюсь, уложу волосы... может, даже напомажу усы. Как думаешь,
Клей, стоит?
а Красотуля дернулась на стойке.
протянул Рейнолдсу новую сигарету и принялся вертеть еще одну, для себя. -
Я извинюсь за вас. Будьте уверены, доводы приведу очень убедительные. Вы
будете мной гордиться. Крепкие мужчины всплакнут, услышав причины вашего
отсутствия.
забрасывая ветками эти цистерны. Ты очень добр, Джонас.
Переходить от одной группы гостей к другой... красивый, нарядный,
благоухающий восковицей... Я знаю парней, занимающихся тем же делом, что и
мы, которые, в первую очередь находят толстого весельчака, который может
поделиться с ними местными сплетнями... хозяина салуна или бармена, может,
владельца конюшни или одного из тех типов, что всегда вертятся около тюрьмы
или здания суда, засунув большие пальцы рук в карманы жилетки. Что же
касается меня, Клей, я полагаю, что лучший источник информации - женщина,
особенно если она худа как палка, а нос у нее больше сисек. При этом она не
красит губы и зачесывает волосы назад.
суждено стать наложницей мэра. Корделия - ее тетка. Я подметил одну
особенность человеческой натуры: люди предпочитают говорить с теми, кто не
высовывается, а не с шумливыми весельчаками, которые всегда готовы угостить
тебя выпивкой. На обеде я собираюсь сесть с ней рядом, отметить аромат ее
духов, которых, готов спорить, не будет и в помине, и следить за тем, чтобы
ее стакан для вина не пустовал. Как тебе мой план?
Джонас, и веселость исчезла из его голоса. - Мы должны убедиться, что эти
парни посланы сюда в наказание за провинность, а не для того, чтобы
выполнять данное им поручение. Звучит, конечно, правдоподобно. Мне многое
довелось повидать, так что я могу судить о правдоподобности той или иной
версии. Я верю им до трех часов ночи, а потом у меня возникают сомнения. И
знаешь, что я тебе скажу, Клей?
пошел с Раймером к старине Торину и убедил его, что кристалл Фарсона лучше
всего хранить у ведьмы. Она запрячет кристалл туда, где его не найти даже
стрелку, не говоря уж о молокососах, которые еще не попробовали женщину.
Необычные у нас времена. Надвигается ураган. А когда знаешь, что должен
задуть ветер, паруса лучше убрать заранее.
тыльной стороне его пальцев, как недавно у Рейнолдса. Джонас откинул прядь
длинных волос и засунул сигарету за ухо.
захрустело. - Я, наверное, сошел сума, раз курю в такой час. В моем
возрасте лишняя сигарета гарантирует бессонницу.
ляжку, последовав примеру Рейнолдса. У первой ступеньки обернулся.
если я почувствую, что они не так просты, как кажется на первый взгляд, я
не шевельну и пальцем... не шевельну ни одним пальцем. Но... я постараюсь,
чтобы они четко знали свое место в общем раскладе.
они подумали дважды, прежде чем связываться с Большими охотниками за
гробами. Чтобы они делали широкий круг, завидев нас на дороге. Да, сэр, вот
о чем стоит подумать. Еще как стоит.
по ночам хромота проявлялась сильнее. Корт, старый учитель Роланда, узнал
бы эту хромоту, ибо Корт видел удар, после которого Джонас охромел на всю
жизнь. А нанес его отец Корта палкой из железного дерева, сломав ногу
Элдреда Джонаса на лужайке за Большим залом Галаада, перед тем как забрать
оружие мальчика и отослать его на запад, без оружия, в изгнание.
изгнанники всегда его находили, если искали как следует. Конечно, оружие
это не шло ни в какое сравнение с большими револьверами с рукояткой из
сандалового дерева, о которых они могли только мечтать, но в этом мире
желающий обрести оружие не оставался без оного.
перетасовал карты и принялся раскладывать пасьянс, не законченный Джонасом.
Снаружи из-за горизонта выглянуло солнце.
проехали на своих лошадях под аркой из саманного кирпича, с надписью
"ВХОДИТЕ С МИРОМ". За аркой расстилался вымощенный брусчаткой двор,
освещенный факелами. В смолу, горевшую в факелах, вводились особые добавки,
окрашивающие пламя в разные цвета: зеленый, оранжевый, розовый. Многоцветье
факелов напоминало Роланду фейерверк. Он слышал перезвон гитар, голоса,
женский смех. Воздух наполняли запахи, которые теперь прочно
ассоциировались с Меджисом: морской соли, нефти и сосны.
гривой светлых волос, выбивающихся из-под ковбойской шляпы. Он чисто
вымылся, Катберт и Роланд тоже, но Ален и в лучшие времена сторонился
светских раутов, поэтому едва дышал от страха. Катберт выглядел получше, но
Роланд понимал: броня его давнего друга не так уж крепка. Так что лидерство
ему предстояло взять на себя.
пересекали двор. За ним расположился дворец мэра, разлапистая, со многими
флигелями гасиенда, сложенная из того же саманного кирпича, каждым окном
излучающая свет и веселье. - Белый как полотно, уродливый, как...
лица Катберта. Роланд это отметил, вновь повернулся к Алену: - Только не
пей ничего спиртного. Ты знаешь, что надо говорить в таких случаях. Всегда
помни нашу легенду. Улыбайся. Старайся расположить к себе людей. Пользуйся
своим социальным статусом. Не забывай, что шериф разве что не выпрыгивал из
штанов, лишь бы встретить нас по-радушнее.
никакого, то есть мы выше их как минимум на голову.
появился грачиный череп.
мужчин в белых куртках, белых штанах и сандалиях выступили вперед, кланяясь
и улыбаясь.
вы. И помните лица ваших отцов. - Он хлопнул Алена, на лице которого еще
отражалась тревога, по плечу. Потом повернулся к грумам: - Добрый вечер,
джентльмены. Пусть будут долгими ваши дни на земле.
поклонился...
грумы.
которые встречались им по пути в город, и одного этого вполне хватило,
чтобы Роланд насторожился. Он убеждал себя, что скорее всего его подозрения
напрасны, местные жители и должны питать к ним самые теплые чувства, иначе
их бы сюда не послали. Во-первых, Меджис находится далеко от эпицентра
событий, во-вторых, он верен Альянсу. Роланд понимал, что перегибает палку,
но предпочитал не терять бдительности. Быть начеку. В конце концов, они еще
недавно были детьми, и, если попадут в беду, то лишь потому, что принимали
желаемое за действительное.
расположенное на Холмовой улице, откуда открывался прекрасный вид на бухту.
Русанов Владислав
Лукин Евгений
Белов Вольф
Куликов Роман
Смоленский Вадим
Андреев Николай