поднял голову и улыбнулся.-- Я просил его когда-нибудь посвятить меня, но
это все откладывалось. Думал, вот дети подрастут, вот Катан повзрослеет,
чтобы принять заботы о графстве. Тогда уж... А теперь Катана больше нет. Его
сын и наследник совсем дитя.-- Он вздохнул.-- А мы здесь и сейчас, и я,
подобно Синилу, должен научиться жить с тем, что вынужден был выбрать.
ли поблизости Риса и Эвайн, я буду очень признателен. Вы трое будете моими
свидетелями в случае согласия Энскома.-- Камбер несколько минут стоял
неподвижно, глядя на огонь, умирающий в камине, потом перешел в молельню. В
комнатке горела только красная лампада, и, зажигая свечи на алтаре, Камбер
улыбался с наивной радостью простолюдина.
решение с чистой и ясной душой.
успокаивался, углубившись в слова молитвы, внутренне собираясь для важного
шага.
себе, обратиться к памяти Алистера, добраться до границ подсознания. Камбер
легко расстался с реальностью-- переход в трансцендентное состояние был
освоен им еще в юности.
короче. Задуваемое сквозняком пламя колыхалось и мерцало. Сверху, с креста
из дерева и слоновой кости, на него с состраданием взирало ясное лицо
Спасителя.
недовольно скривил губы, как делал это ребенком, потом улыбнулся и
капитулировал. Ему показалось, будто лицо на распятии осветилось ответной
улыбкой или свечи разом моргнули.
Откроет правду и положит ее к ногам того, кто одновременно был ему братом и
духовным отцом. А потом, если Энском согласится, примет священный сан.
Только так можно пройти посвящение в епископы.
Он дышал с натугой, во рту пересохло, руки судорожно подергивались. Рядом, с
факелом в руках, стоял монах-михайлинец.
чтобы монах приписал его нервозность естественному волнению кандидата в
епископы. Тишина за дверью делалась невыносима.
что слух у архиепископа сдает, уже не тот, что прежде.
отодвигали засов. Отворил сам Энском. Растрепанный вид и заспанные глаза
говорили о том, что он только что покинул постель.
заторопился Камбер.
полагал, вы давно в постели. Что-то не так?
бы...
глаза, сон слетел с него.-- Мне казалось, что у вас есть свой
духовник-михайлинец, святой отец. Он что, в отсутствии?
обратиться именно к вам.
посмотрел на него так, словно только что увидел. Махнув рукой, архиепископ
отпустил факельщика, огонь поплыл по темному коридору, удаляясь, и Энском
отступил в сторону, приглашая войти.
не зная, куда спрятать глаза. Он был в смятении, самоанализ не избавил от
страхов и робости перед наступающим моментом откровения. За Энскомом он,
трепеща, вошел в молельню архиепископа, еще более изысканную, чем у
Алистера. Хозяин молельни надел лежавшую на аналое бархатную епитрахиль.
Преосвященство. Я не стал бы беспокоить вас, но мою исповедь нельзя доверить
больше никому.
рубашки, указал гостю место у аналоя и направился к алтарю.
облик.
человека, отпетого в кафедральном соборе несколько дней назад. Энском
привалился к стене и потянулся к своему нательному кресту. Его рот
открывался и закрывался, наконец сложилось единственное слово: "Камбер!"
предназначенное ему.
Энском качал головой и снова и снова смотрел на Камбера, проводя рукой по
глазам, словно желая избавиться от наваждения.
я должен продолжать начатое и просить твоей помощи. Алистер убил Ариэллу и
погиб. Умер он, а не я.
алтарем, как громом пораженный.
говорили об этом. И решил начать сначала, раз Каллен умер. Он был мертв?
мгновение Камбер был возле прелата, устремив серые глаза в его смятенные
голубые.
убил друга и сподвижника ради своих политических выгод?
отказать в помощи тяжело раненному, и результат будет тот же.
мертвого.-- Он поднял голову.-- Скажи мне то, что я хочу услышать, Камбер...
и моли Бога, чтобы это было правдой.
пытались заглянуть друг другу в душу. Наконец гость заговорил:
высокий сан требуют этого. Но, поверь, я ни прямо, ни косвенно не виновен в
смерти Алистера Каллена. Он был мертв, когда мы нашли его. Йорам может
подтвердить это. Он все время был со мной.
свыкнуться с этим.-- Он нервно потирал руки. Отвернулся в сторону и снова
заговорил, размышляя вслух.-- Ты поменялся оболочками с Алистером и исполнял
его роль... почти две недели.-- Он замолчал и взглянул на Камбера.--
Выполнял обязанности священника, не так ли?
диаконского посвящения. Об этом можно не беспокоиться.
Камбер МакРори, что не служил мессу, не исповедовал и не совершал других
святых таинств, права на которые не удостоен.
деликатной подсказки моего сына, я понял невозможность продолжать такую
жизнь и, если ты не поможешь мне, завтра же признаться во всем. Многие, да и
ты тоже, считают меня отчаянно дерзким, но никогда не осмелюсь я принять
епископскую митру, не будучи священником.
чистое зерно истины, потом опустил глаза.
епитимью, искуплю, чем только можно, содеянное мной. Возможно, я преступил
дозволенные пределы в своем стремлении сделать добро Гвинедду. Но ради этой
страны я на все готов. Энском, у меня был сын, и я потерял его. Катан-- одна
из бесчисленных жертв Имра... Но это в прошлом. Ты поможешь, Энском? Введешь
меня в священство?
Если бы братья не умерли так рано, я остался бы в семинарии, и мы с тобой
приняли бы священный сан одновременно. Сейчас я мог быть епископом, а может,
и занимать твой пост.
и аметист блеснул на ней. Архиепископ поднял голову, его голубые глаза
сияли.