смахивавших на наперстки из верхнего мира, два скрещенных меча и боевой
топор на тусклых стенах, а также очаг, в котором сквозь слой золы алел
один-единственный кусок угля. Над очагом, точнее, нишей с жаровней из
стены торчало оправленное в бронзу полушарие величиной почти с теперешнюю
голову Мышелова. Оно было желтоватого цвета, с большим
зеленовато-коричневым кругом, в середине которого находился еще один
черный кружок. Охваченный внезапным ужасом Мышелов догадался, что это -
мумифицированный человеческий глаз.
предназначенное для существа, которое много читает лежа, а рядом -
довольно большой низкий стол, совершенно пустой, если не считать трех
колокольчиков - медного, серебряного и золотого.
взял серебряный колокольчик и громко позвонил, решив для начала не
бросаться в крайности.
холостяку с научными наклонностями, как из двери в дальней стене вышла,
пятясь, толстая старая крыса в безукоризненно белом длинном халате и белой
шапочке. Она повернулась, и Мышелов увидел седую морду со слезящимися
глазками, равно как и серебряный поднос с дымящимися тарелками и
серебряным кувшином.
поставил поднос и неуверенно подошел к Мышелову, словно желая помочь ему
снять плащ. Мышелов отрицательно махнул рукой и твердо указал на заднюю
дверь. Будь он проклят, если даст себе труд шепелявить в доме у Грига. К
тому же слуги скорее, чем кто-либо другой, распознают чужой голос. Повар
неловко поклонился и вышел.
не снимать. Маску он тем не менее снял и положил рядом - было приятно хоть
ненадолго дать отдых глазам - после чего принялся за Григов обед.
приятно успокаивало его пересохшее горло и истерзанные нервы, но было
слишком уж ароматным - в кувшине плавала гвоздичина величиной с хорошую
грушу, а палочка корицы была размером с пергаментный свиток. С помощью
Кошачьего Когтя и двузубой вилки, которая оказалась на подносе, Мышелов
начал расправляться с телячьими отбивными - его нос сообщил ему со всей
достоверностью, что это именно телятина, а не мясо грудного младенца к
примеру. С другой дымящейся тарелки он отведал что-то похожее с виду на
сладкую картофелину. Оказалось, что это вареное зернышко пшеницы.
Желтоватый кубик, размером с игральную кость, оказался крупинкой сахарного
песка, а черные шарики величиной с ногтевую фалангу его большого пальца -
черной икрой. Он принялся накалывать их по одному на вилку и отправлять в
рот, перемежая с кусками телятины. Было очень странно есть чудную нежную
телятину, волокна которой были толщиной с его палец.
вином, Мышелов надел маску и откинулся на подушки, намереваясь наметить
план бегства из Нижнего Ланкмара. Однако золотой колокольчик все время
отвлекал его от практических вопросов, поэтому Мышелов протянул руку и
позвонил в него. Сразу идти туда, куда тебя влечет любопытство, чтобы ум
не успел взбунтоваться, было одним из девизов Мышелова.
дверей раздвинулись и появилась стройная крыса - нет, пожалуй, крысиха - в
платье, капюшоне, маске, туфельках и перчатках из тонкого желто-лимонного
шелка.
была любовница, и его, Мышелова, мгновенный ответ на недоуменный вопрос
Скви относительно жены был блестящим проблеском интуиции. Какого бы роста
он ни был, все равно он может перехитрить кого угодно. У него ум Мышелова,
равного которому нет во всей вселенной.
было нечто ужасно знакомое. Быть может, это она и была той крысихой в
зеленом, что вела на сворке землероек? Судя по гордой стати, очень похоже.
служанке на дверь, пропуская ее вперед. Она возражать не стала, и Мышелов
двинулся вслед за ней по мрачному петляющему коридору.
силуэт и вдыхая аромат ее пахнувших мускусом духов. Немного запоздало он
напомнил себе, что перед ним крыса, которая должна внушать ему крайнее
отвращение. "Но почему обязательно крыса? Я же претерпел превращение, так
почему такое не могло произойти и с другими? А если это простая служанка,
то какова же ее госпожа? Наверно, какая-нибудь жирная ведьма", - цинично
подумал он. Но его возбуждение, несмотря на это, росло.
понял, что боковая дверь, через которую они вышли, ведет, скорее всего, в
занавешенные черными шторами покои лорда Незаметного, а не к Сиссу или
Скви.
шторы, затем легкие занавеси из фиолетового шелка. Пройдя мимо нее,
Мышелов стал сквозь прорези в маске Грига разглядывать просторную спальню,
весьма красивую и изящную, но при этом самую причудливую и жутковатую из
всех, что ему доводилось видеть.
фиолетовые, причем последний цвет прекрасно сочетался с цветом одежды его
сопровождающей. Комната освещалась рассеянным светом, лившимся из
расставленных вдоль стен узких и глубоких сосудов со склизкими мерцающими
червями размером с хорошего угря. Перед этими сосудами стояло несколько
туалетных столиков с большими серебряными зеркалами, в которых Мышелов
увидел свое отражение в белом плаще и отражение его стройной провожатой,
задвигавшей шелковые фиолетовые занавеси. Все столики были завалены
всяческой косметикой и прочими средствами для поддержания красоты, разными
эликсирами и крошечными баночками - все, кроме одного, находившегося подле
другой двери с серебряными шторами и уставленного несколькими десятками
черных и белых флаконов.
слизняками, с потолка на цепях свисали большие серебряные клетки, в
которых сидели скорпионы, пауки, богомолы и прочая нечисть, каждый
размером со щенка или кенгуренка. В одной из просторных клеток свернулась
клубком громадная, как питон, квармаллийская малая гадюка. Все они клацали
челюстями или шипели, в зависимости от того, к какому семейству
принадлежали, один из скорпионов яростно гремел жалом о блестящие прутья
своей клетки, а гадюка то и дело выпускала изо рта узкий и дрожащий
раздвоенный язычок.
размером с дверь: на первой на темном фоне были изображены девушка и
крокодил, которые сплелись в любовном объятии, на второй - мужчина и
леопардица, занятые примерно тем же самым.
простыней, на вид грубой, как мешковина, но тем не менее соблазнительной;
в головах лежала пышная белая подушка.
удобнее было разглядывать Мышелова сквозь прорези маски, лежала девушка.
которая была чуть стройнее, чем служанка, но во всем остальном очень на
нее похожа, включая и одежду, правда, не желтого, а фиолетового цвета и
еще более тонкую.
очень знакомым серебристым голоском. Затем, бросив взгляд куда-то в
сторону, добавила: - Милая рабыня, помоги нашему гостю устроиться
поудобнее.
проводница сняла желтую маску, под которой оказалось веселое и вместе с
тем грустное черноглазое личико Фрикс. На этот раз ее темные волосы были
убраны в две длинные косы с вплетенной в них тонкой медной нитью.
ловко расстегивать длинный белый плащ Грига. Мышелов чуть приподнял руки и
позволил служанке заниматься собой, словно был во сне, не обращая на эту
процедуру ни малейшего внимания, поскольку пристально рассматривал фигуру
в фиолетовой маске, лежавшую на кровати. Невзирая ни на что, он точно
знал, кто это: в виске у него пульсировала серебряная стрелка, а желание,
которое смутно преследовало Мышелова все это время, накинулось на него с
удвоенной силой.
Фрикс и ее госпожа приняли какой-то эликсир, вроде того, что дал ему
Шильба, но при этом он мог бы поклясться, что все они были нормального
человеческого роста, если бы не эта громадная, бегающая и ползающая
нечисть.
стащить с себя тесные сапоги. Покорно отдавшись в руки служанки, он тем не
менее оставил при себе пояс с мечом Скальпелем и - по какому-то
непонятному наитию - маску Грига. Ощупав висевшие на поясе маленькие
ножны, он с тревогой обнаружил, что оставил Кошачий Коготь в покоях Грига
на столе, рядом с вилкой, отделанной слоновой костью.
когда с кровати прозвучал вкрадчивый голосок:
радостью согласился, и девушка, приподняв руку в фиолетовой перчатке,
приказала: - Милая Фрикс, принеси сласти и вино.
сердцем прошептал:
Свержин Владимир
Панов Вадим
Шекли Роберт
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Шилова Юлия