Чтение 42–й страницы книги ~Обитатели миража~

Если это так, то одно или множество существ ютятся в этом входе в
поисках глотка жизни? Воспоминания, завещанные мне Двайану, говорили, что
в земле айжиров существовали и другие храмы, помимо того, в оазисе. То же
ли самое существо появлялось во всех храмах? То же ли существо,
появлявшееся в экране храма оазиса, появляется и в храме земли миража? Или
их много - существ из другого измерения или из другого мира, тех, что
алчно отвечают на призыв? Не обязательно, чтобы в своем мире эти существа
имели форму Кракена. Возможно, именно такую форму они принимают на выходе
под влиянием законов природы.

Некоторое время я размышлял над этим. Мне казалось, что это объясняет
появление Калкру. И если это так, то чтобы избавиться от Калкру, нужно
уничтожить средства, при помощи которых он появляется в нашем мире. Именно
это и хотели сделать древние жители земли айжиров.

Но почему только представители древней крови могут вызывать?..

Я услышал негромкий голос у двери. Неслышно подошел, прислушался.
Открыл дверь: со стражниками говорила Люр.

- Что тебе нужно, Люр?

- Я хочу поговорить с тобой. Это займет немного времени, Двайану.

Я рассматривал ведьму. Она стояла неподвижно, в глазах ее не было
вызова, не было расчетливости - только просьба. Рыжие пряди падали на
белые плечи. Она была без оружия, без украшений. И выглядела моложе, чем
всегда, какая-то жалкая. У меня не было желания насмехаться над ней или
отказывать. Напротив, во мне шевельнулась жалость.

- Входи, Люр... и говори, что у тебя на уме.

Я закрыл за ней дверь. Она подошла к окну, выглянула в тускло
светящуюся ночь. Я подошел к ней.

- Говори тише, Люр. Девушка спит в соседней комнате. Пусть спит.

Она без всякого выражения сказала:

- Я хотела бы, чтобы ты никогда не появлялся здесь, Желтоволосый.

Я подумал о Джиме и ответил:

- Я тоже хотел бы этого, ведьма. Но я здесь.

Она прислонилась ко мне, положила руку мне на сердце.

- Почему ты так меня ненавидишь?

- Я не ненавижу тебя, Люр. Во мне ни к кому нет ненависти - только к
одному.

- И это?..

Я невольно взглянул на стол. Здесь горела свеча, ее пламя освещало
ящичек с кольцом. Она посмотрела туда же. Сказала:

- Что ты собираешься сделать? Раскрыть Карак перед карликами?
Восстановить мост Нансур? Править Караком и рррллия вместе со смуглой
девушкой? Если так... что станет с Люр? Ответь мне... Я любила тебя, когда
ты был Двайану... ты хорошо это знаешь...

- И убила бы меня, пока я был Двайану, - мрачно добавил я.

- Потому что я видела, как умирает Двайану, когда ты смотрел в глаза
незнакомца, - ответила она. - Ты, кого победил Двайану, убивал Двайану. А
я его любила. Разве я не должна было отомстить за него?

- Если ты веришь, что я больше не Двайану, значит я человек, друга
которого ты заманила в ловушку и убила, человек, чью любимую ты захватила
и хотела убить. И если это так, то какое право ты имеешь на меня, Люр?

Она некоторое время молчала; потом ответила:

- У меня есть оправдание. Я тебе сказала, что любила Двайану. Кое-что
я о тебе знала с самого начала, Желтоволосый. Но я видела, как в тебе
просыпается Двайану. И знала, что это истинно он. Я знала также, что пока
живы этот твой друг и смуглая девушка, Двайану в опасности. Поэтому я
задумала вызвать их в Сирк. Я пыталась убить их раньше, чем ты с ними
увидишься. Тогда, думала я, все будет хорошо. Тогда не сможет вернуться
того, кто был побежден Двайану. Я проиграла. Я поняла это, когда по своему
капризу Люка свела вас троих вместе. Гнев и печаль охватили меня... и я
сделала... то, что сделала...

- Люр, - сказал я, - ответь мне правдиво. В тот день, когда ты
вернулась на озеро Призраков после охоты на двух женщин... не были ли это
твои посыльные, которые должны были отнести в Сирк ложное послание? И не
ждала ли ты сообщения, что мой друг и смуглая девушка в ловушке, прежде
чем дать сигнал к выступлению? И не было ли у тебя мысли, что тогда - если
я открою дорогу в Сирк - ты сможешь избавиться не только от них, но и от
Двайану? Вспомни: ты любила Двайану, но, как сказал он тебе, власть ты
любила больше. А Двайану угрожал твоей власти. Отвечай правдиво.

Вторично я увидел слезы на глазах ведьмы. Она ответила разбито:

- Да, я послала шпионов. Я ждала, пока эти двое не окажутся в
ловушке. Но я никогда не хотели причинить вред Двайану.

Я не поверил ей. Но по-прежнему не испытывал ни гнева, ни ненависти.
Только растущую жалость.

- Люр, теперь я скажу тебе правду. Я не собираюсь править Караком и
рррллия вместе с Эвали. У меня больше нет желания власти. Оно ушло с
Двайану. В мире, который я заключу с карликами, ты будешь править Караком
- если пожелаешь. Смуглая девушка уйдет с ними. Она не захочет оставаться
в Караке. И я не захочу...

- Ты не можешь уйти с нею, - прервала она меня. - Желтые псы никогда
не будут доверять тебе. Их стрелы всегда будут нацелены на тебя.

Я кивнул: эта мысль давно пришла мне в голову.

- Все это уладится, - сказал я. - Но жертвоприношений больше не
будет. Ворота Калкру закроются навсегда. Я закрою их.

Глаза ее расширились.

- Ты хочешь сказать...

- Я хочу сказать, что навсегда закрою Калкру дорогу в Карак - разве
что Калкру окажется сильнее меня.

Она беспомощно стиснула руки.

- Какая польза мне тогда от Карака... как смогу я удержать его
жителей?

- И все-таки... я уничтожу ворота Калкру.

Она прошептала:

- Боги, если бы у меня было кольцо Йодина...

Я улыбнулся в ответ.

- Ведьма, ты так же хорошо, как и я, знаешь, что Калкру не приходит
на зов женщины.

Колдовские огоньки загорелись в ее глазах; в них мелькнул зеленоватый
отблеск.

- Существует древнее пророчество, Желтоволосый. Двайану его не
знал... или забыл. В нем говорится, что когда Калкру придет на зов
женщины, он - останется. Именно поэтому ни одной женщине в земле айжиров
не позволено было становиться жрицей и проводить жертвоприношения.

В ответ я рассмеялся.

- Отличный любимчик - вдобавок к твоим волкам, Люр.

Она пошла к двери, остановилась.

- Что, если бы я полюбила тебя... как любила Двайану? Ты смог бы
любить меня, как любил Двайану? И еще сильнее! Отправь смуглую девушку к
ее народу и сними с них наказание смертью за переход на эту сторону Нанбу.
Станешь ли ты править вместе со мной Караком?

Я открыл перед ней дверь.

- Я тебе уже сказал, что мне не нужна власть, Люр.

Она вышла.

Я пошел к окну, подвинул к нему кресло и сидел, размышляя. Неожиданно
откуда-то поблизости от крепости послышался волчий вой. Он прозвучал три
раза, потом еще трижды.

- Лейф!

Я вскочил на ноги. Рядом со мной была Эвали. Через вуаль своих волос
она смотрела на меня; ее глаза светились, в них не было сомнения,
ненависти, страха. Это были глаза прежней Эвали.

- Эвали!

Я обнял ее, мои губы отыскали ее губы.

- Я слышала, Лейф!

- Ты веришь, Эвали?

Она поцеловала меня, прижалась ко мне.

- Но она права, Лейф. Ты не можешь вернуться со мной в землю малого
народа. Они никогда, никогда не поймут. А я не стану жить в Караке.

- Пойдешь ли ты со мной, Эвали? В мою землю? После того как я
сделаю... то, что должен сделать... и если не погибну при этом?

- Я пойду с тобой, Лейф!

Она немного поплакала и потом уснула у меня на руках. Я поднял ее,
отнес в соседнюю комнату, укрыл. Она не проснулась.

Я вернулся к себе. Проходя мимо стола, взял ящичек и хотел надеть на
шею цепь. Потом поставил его на место. Никогда не надену больше эту цепь!
Не выпуская из рук меча, я лег в кровать. И уснул.

23. В ХРАМЕ КАЛКРУ

Дважды я просыпался. Первый раз меня разбудил волчий вой. Волки выли
как будто прямо под окном. Я сонно прислушался и снова заснул.

Второй раз я проснулся от беспокойного сна. Я был уверен, что меня
разбудил какой-то звук в комнате. Рука моя упала на рукоять меча,
лежавшего на полу рядом с кроватью. У меня было ощущение, что в комнате
кто-то есть. В зеленой полутьме, наполнявшей комнату, ничего не было
видно. Я негромко спросил:

- Эвали, это ты?

Ни ответа, ни звука.

Я сел, даже опустил ноги на пол, чтобы встать. Потом вспомнил, что за
дверью стража, что рядом Дара и ее солдаты, и сказал себе, что проснулся
только от тревожного сна. Но некоторое время я лежал прислушиваясь, сжимая