снабжения исправно обеспечивала эту глубину пригодным для дыхания
воздухом.
как я ожидал, а в помещение, забитое различным оборудованием, часть
которого была накрепко привинчено к полу, а остальное расставлено на
столах и длинных прилавках. В середине этого зала горел яркий свет, к
которому так стремился Иит.
Через прозрачный иллюминатор можно было заглянуть внутрь и увидеть на
жаровне десяток светящихся камней предтеч, которые завибрировали, когда мы
приблизили к ним наши два камня.
еще с десяток камней, но грубых, неограненных. Они были черны, как куски
угля, но это не было чернотой выгоревших камней предтеч, которые мы нашли
на покинутом космическом корабле при первом знакомстве с их свойствами.
попытался открыть иллюминатор камеры. Происходящее вдруг включило мою
память.
мошенничества. Различными методами можно изменять цвет камней и даже
маскировать их трещины. Высокая температура преображает аметист в
золотистый топаз. Искусно сочетая высокую температуру и определенные
химикаты, бледно-розовый королевский рован превращают в камень лучшего
малинового оттенка. С помощью высокой температуры можно добиться многих
эффектов.
Я не знал, как буду проверять то, что держал в руке, хотя во мне росла
уверенность, что передо мной материнская порода, истинный камень предтеч.
Они, пожалуй, были скорее не естественными минералами, а искусственными
образованиями - именно так они могли получить свойство усиливать мощность.
Его поверхность казалась бархатистой, хотя на ощупь такой не была. И вдруг
я вспомнил...
казалась бархатистой, почти мохнатой. Один из этих камней потом утащила
судовая кошка, которая сначала облизывала его, а потом проглотила и через
некоторое время родила - Иита! То были большие, похожие на стручки, куски
необыкновенного камня. Правда их поверхность...
защелки иллюминатора, рывком распахнул его и вытащил оттуда жаровню с
готовыми минералами. К моему изумлению, как только внутренние опоры
освободились от веса жаровни, конус ожил, и в нем вспыхнул свет. Не долго
думая, я установил в камеру вторую жаровню с камнями, оставив только тот
кусок, который взял раньше. Иллюминатор резко захлопнулся, едва не
прищемив мне пальцы. За стеклом засиял такой яркий свет, что смотреть на
него было просто невозможно.
взял у меня черный кусок.
черный кусок, - настоящая руда или же матричная порода.
освещали горячие потоки вырывавшегося из конуса ослепительного света.
которые мы когда-либо увидим. Если только они не оставили записей, о том,
как...
барабанные перепонки, проник прямо в мозг. Мельком глянув на конус, плечом
отталкивая назад Зильрича и выкрикивая предупреждение, я схватил Иита.
Расплескиваясь в разные стороны, из середины очага вырвалось пламя. Я
оказался на полу, из моих рук пытался освободиться Иит, подо мной
шевелился закатанин.
нащупал фонарь на поясе, во второй раз не зная наверняка, что же исчезло -
мое зрение или освещение. Но нажав кнопку фонаря, я увидел луч.
там вообще ничего не было! Ничего - только свободное пространство, как
будто энергия сама очистила для себя дорогу, но в противоположную от нас
сторону. Только одна вещь все еще лежала там неповрежденной, как будто она
была закалена на все времена от любых разрушений - чаша-карта. Иит издал
совершенно невероятный звук, вырвался из моих рук и побежал к ней. Но
прежде чем он добежал до нее, он на мгновение остановился, и от
неожиданности я закричал, наверное, даже громче него.
лапах, как животное, которое схватили за загривок. Отчаянно взвыв, он
забил лапами в воздухе. Но никакого мысленного контакта. Он вел себя, как
обыкновенное животное. Его спина одеревенела и, высоко поднявшись на
задних лапах, он начал резко дергаться, двигаясь в диком, явно болезненном
танце по кругу, центром которого была чаша. С его морды капала пена, глаза
дико округлились, а тело продолжало мерцать, превращаясь в туманную
колонну.
плоть полукошачьего тела Иита, рассеялись, он был буквально распылен в
ничто. Но туман не рассеялся, а снова стал сгущаться. Отвердевающая
колонна не была такой маленькой как Иит, и не походила на него своей
формой.
из рук, но лежал так, что его луч полностью освещал Иита - или то, что
было Иитом - и чашу.
больше своей матери, судовой кошки. Высота колонны равнялась человеческому
росту. В конце концов безумное вращение этого сгустка вещества становилось
все медленнее и медленнее и наконец прекратилось.
пукхом, рептилией на Лилестане и волосатым человечком, который вместе со
мной отправился на Блуждающую Звезду. Но я был уверен, что это последнее
изменение произошло независимо от него самого.
узкой талией и...
распростертые руки, их нежную с золотистым оттенком кожу, затем она
склонила голову, осматривая свое тело, провела по нему руками вверх и
вниз, наверное, чтобы убедиться, что зрение не обманывало ее.
глазами, завернулась как в плащ в свои длинные темно-красные волосы. Затем
она шагнула вперед и подняла чашу. Удерживая ее на ладони, она пошла к нам
в свете фонаря, как будто для того, чтобы еще сильнее впечатлить нас своей
изменившейся внешностью.
спины, как будто там она видела что-то такое, что было нам недоступно.
остались наши следы. Но не там был наш дом. Мы искатели, мы
вновьрожденные. Да, Талан. А перед этим другие, много других планет.
предтеч на ней потух, а тот камень, который был в чаше исчез.
пор, пока ваши мудрецы, уважаемый старейшина, не смогут разгадать всеми
забытые тайны.
прикрепленное к полу оборудование. Я вцепился в него, чтобы не упасть.
схватила с пола фонарь. Она направила на Рызка полный свет, а он в это
время укладывал на свой арбалет вторую стрелу. Она громко свистнула.
рот, но не смог издать ни звука. И оружие выпало из его бессильных теперь
рук.
Свист прекратился, а Рызк стоял, вертя головой из стороны в сторону, как
будто сражаясь с оцепеневшим сознанием и пытаясь стряхнуть оцепенение.
лишь кожа на руке была содрана и я решил, что он промахнулся, но стрела
пролетела так близко, что ее оперение задело меня.
оружию и помог ему стать ровнее.
он внимательно посмотрел на Ииту, - теперь среди нас. Ты, которая вне
времени, ты получила то, к чему давно стремилась. Не поскупись же на
меньшие призы для остальных.