Капитан, и поле на экране сократилось, на нем осталась только одна комета.
Капитан удивленно зашипел. Этот корабль, когда он смотрел в последний раз,
спокойно стоял в доке в своей системе. Теперь он движется с очень большой
скоростью и далеко ушел от своей системы.
не разговаривают друг с другом невежливо. Но нельзя не обратить внимания
на обстоятельства. Сам по себе факт, что люди обладают аппаратом, дающим
доступ в черные дыры, ужасен. Еще хуже, что они заполняют пространство
своей громкой бессмысленной болтовней. Кто знает, что еще они сделают? А
смерть товарища по экипажу - последняя соломинка; таких несчастливых
рейсов не было с тех далеких дней, когда Белый-Шум еще не родился - тогда
они узнали о существовании других...
ее, нужно обладать специальными знаниями, но Капитан знал достаточно и
видел: вдоль геодезической линии ничего достойного внимания.
нет. Ничего вдоль линии до самого края Галактики.
Взрыв, специалист по проникновению в черные дыры, его лицевые мышцы бешено
извивались. Его страх передался Капитану, прежде чем Взрыв напряженно
сказал:
него. - Продли за пределы Галактики!
мышцы тоже начали дергаться. Экран замерцал. Туманная линия протянулась
дальше. Она прошла район, где не было ничего, кроме пустого пространства.
желтоватый. Он был пятикратно обозначен сигналом опасности. Все члены
экипажа зашипели, шипение их прекратилось, когда геодезическая линия
уперлась в этот объект.
способный причинить величайший вред, идет именно туда, где ждет этот ужас.
Это пять спутников на геостационарных орбитах. Орбиты не совсем идентичны,
так что пять этих бронированных металлических кусков танцуют вальс друг с
другом. Вначале Альфа вдали, а Дельта ближе всего к Земле, потом положение
меняется, и теперь дальше всех Эпсилон, а ближе, может быть, Гамма, потом
партнеры меняются, и так далее. Можно спросить, почему сделали именно так,
а не построили один большой спутник. Ответ: пять спутников гораздо труднее
поразить, чем один. А я лично думаю: потому что командные пункты на орбите
у Советов и Китая - цельные сооружения. Естественно, США захотели
показать, что они эту работу могут сделать лучше. Или по крайней мере
по-другому. Все это идет от времени войн. Некогда, говорят, это было
последнее слово в оборонительной тактике. Огромные лазеры таких спутников
способны уничтожить любую ракету на расстоянии в пятьдесят тысяч миль.
Может быть, и так оно и было. Во время их постройки и еще три месяца
спустя. А потом и противник стал использовать разные трюки с радарами, и
все вернулись к прежнему положению. Но это совсем другая история.
направили к корпусу, где размещаются жилые помещения гарнизона,
администрация - и тюрьма. Это Гамма, шесть тысяч тонн металла и мяса,
размером с Большую Пирамиду и примерно такой же формы, и мы тут же
убедились, что как бы сердечен ни был генерал Манзберген на Земле, здесь
нас приветствовали, как приветствуют болячку. Прежде всего, нас заставили
ждать разрешения на выход из корабля.
где виден был только металлический корпус Гаммы.
слишком много войн повидал, и мне это не нравится. - Он трогал пальцами
свой значок "Два процента" и для голограммы вел себя слишком нервно. Но
сказал он правду. Несколько недель назад, когда террористы обрушили свой
удар из космоса через ТПП, на станции все сошли с ума на минуту. Буквально
на одну минуту, не больше. И хорошо, что не больше, потому что на
одиннадцатой станции за минуту восемь секунд полагалось привести в боевую
готовность ракеты, нацеленные на земные города, и они были готовы. Вот-вот
- и вылетели бы.
Ты на самом деле не видел ни одной войны. Ты всего лишь программа.
то, чтобы открыть корабль. Вы можете выйти в спутник.
программу. Ожидавший нас лейтенант не казался очень дружелюбным. Он провел
пальцами по чипу с данными корабля, словно пытался проверить, не
проступают ли магнитные чернила.
уверен, что бригадир может сейчас встретиться с вами, сэр.
миссис Долли Уолтерс, которую вы держите здесь.
сейчас он очень занят. - Он извинился, что-то зашептал в фон, после чего
лицо его слегка прояснилось. - Прошу вас, сэр и мэм, - сказал он и вывел
наконец из причального помещения.
нулевой силе тяжести, а я давно не практиковался. К тому же у меня затекла
шея. Все это для меня ново. Врата - это астероид, в котором хичи
давным-давно прорыли туннели и выложили их своим любимым голубым металлом.
Пищевая Фабрика, Небо Хичи и все остальные большие сооружения, которые я
посещал в космосе, тоже были построены хичи. Меня смущало, что я впервые
нахожусь на космической станции, сооруженной людьми. Она казалась мне
более чужой, чем станции хичи. Нет знакомого голубоватого свечения, только
окрашенная сталь. Нет веретенообразного помещения в центре. Нет
изыскателей, испуганных или торжествующих, нет музея, где выставлены
образцы технологии хичи, найденные во всех концах Галактики. Зато много
военных в мундирах в обтяжку и почему-то в шлемах. И самое странное: у
всех кобуры, но все пустые.
кажется, мы пришли.
коридору с отсутствующей силой тяжести.
послушались.
сидениями у стен. Больше ничего.
Встретится с вами, как только сможет. - И с улыбкой акулы закрыл дверь; и
мы с Эсси одновременно заметили интересную особенность этой двери: на ней
не было внутренней ручки.
своей жизнью, пасете рыб, или подсчитываете чьи-то расходы, или пишете
замечательную новую симфонию, и вдруг неожиданный стук в вашу дверь. "Не
сопротивляться! Пошли", - говорят вам, и защелкивают наручники, и читают
ваши права, а затем вы оказываетесь именно в таком месте. Эсси вздрогнула.
Должно быть, у нее бывали такие же фантазии, хотя не знаю более
безупречной жизни, чем у нее.
кровати. Могли бы с пользой провести время.
меня под рукой плечо Эсси. На лице ее неожиданно появилось безумное
гневное выражение. И у себя в голове я почувствовал быстрый болезненный
яростный сдвиг...
секунд, но я понял, почему здесь все заняты и не носят с собой оружие.
сказать, что он стал относиться к нам дружелюбнее. Достаточно дружелюбен,
чтобы широко улыбнуться, и достаточно враждебен, чтобы не объяснить