барьером и смотрели вслед толпе. Решили, наверно, что весь Милвилл просто
спятил. Да и как не решить.
к городу.
каким-то непонятным колдовством превратил лиловые цветы, которыми заросла
сырая низинка позади моего дома, в маленькие кустики. В темноте я провел
пальцами по торчащим во все стороны прутикам и нащупал множество набухших
почек. А теперь почки лопнули - и распустились не листья, а крохотные
банковые билеты по пятьдесят долларов!
такой билетик.
твердой памяти не отрастит вместо листьев банкноты по пятьдесят долларов и
вообще какие бы то ни было денежные купюры.
препирался с сенатором, и еще куча народу. Чуть ли не весь Милвилл
сбежался. Толклись вокруг каждого кустика, орали, перекликались в полном
восторге. И не диво. Почти никто из наших отродясь не видывал бумажки в
пятьдесят долларов, а тут их были тысячи.
настоящие деньги? Вы уверены?
мне:
хоть я и сам видел такие только раз в жизни - те тридцать штук, что дал
мне в конверте Шервуд. Тогда я их особенно не рассматривал, так, глянул
мельком - и все. Но в лупу видно было, что бумага у этих билетиков
точь-в-точь как у настоящих денег, и все остальное тоже, не отличить - и
номер и серия на месте.
бы поточнее выразиться? - прямое потомство тех денег, которые вытащил у
меня Таппер Тайлер.
быть.
он общий для всех людей! Как вдолбить в ваши тупые башки...
моему дому, и криком требовал внимания.
замолчали.
как растут, так пускай и растут.
разглядеть, - возразил Чарли Хаттон.
листок - это пятьдесят долларов пропащих. Дайте срок, они подрастут,
сколько надо, и сами опадут, останется только подобрать, и каждый листочек
будет нам с вами чистая прибыль.
деньги. Надо только не мешать им - пускай делают свое дело.
тридцать билетов за образец для листьев. Я и не глядя могу побиться об
заклад: на всех этих кустах, на всех листьях-банкнотах повторяются одни и
те же тридцать порядковых номеров.
станем делить? То есть, понятно, когда они дозреют.
Наверно, это будет наш общий фонд - и станем выдавать нуждающимся, кому
сколько надо.
меньше. А по-моему, надо разделить всем поровну. Всяк получит свою долю и
распорядится ею, как знает.
нельзя решать наспех. Вот я сегодня же начну комиссию, она этим займется.
У кого есть какие предложения, давайте, мы их обсудим и рассмотрим со всех
сторон.
- Мне кажется, мы упускаем из виду одно обстоятельство. Что бы мы тут ни
говорили, а ведь это не деньги.
отличишь от настоящих.
бумажками очень многих можно будет одурачить. Может быть, даже всех.
Может, вообще ни одна душа не догадается, что это не деньги. Но если
станет известно, откуда они взялись, как, по-вашему, велика ли им будет
цена? Хуже того, станут подозревать, что все деньги, сколько их есть в
Милвилле, фальшивые. Если мы можем вырастить бумажки по пятьдесят
долларов, отчего бы нам не разводить и десятки, и двадцатки?
не узнает, только болтать ни к чему. Будем держать язык за зубами. Все
дадим клятву, что никому и полсловечка не скажем.
гляди, хватит удар. Одна мысль о такой массе фальшивых денег невыносимо
оскорбляла его нежную душу.
и какое решение примет эта самая комиссия.
еще одно обстоятельство. Эти деньги не наши.
собственность. Ни один суд не решит по-другому.
себя загнанным кроликом, на которого наставлены сотни ружейных дул.
прицеле.
ни слова.
себя в кармане, богатство, о каком никто из них и мечтать не смел. И не
понимают, что это - угроза (а быть может, обещание?), с какой стучится к
нам чуждое, неведомое племя, добиваясь доступа в наш мир. И откуда им
знать, что из-за экого чужого племени над куполом, которым накрыт наш
город, бешеным финалом разнузданных, неукротимых сил готова вспыхнуть
слепящая смерть?
Брэд. Надо полагать, люди по достоинству оценят твой поступок.
доносились откуда-то сзади, я круто обернулся.
не то слово. Она силилась бежать, но только еле-еле ковыляла. Все тело ее
корчилось в судорогах непомерного напряжения, она протянута вперед руки,
чтобы опереться на них, если упадет, шагнула еще раз - и не удержалась на
ногах, покатилась по косогору и наконец обмякла в какой-то выбоинке
бесформенной кучей тряпья.
до странности яркой белизной ее седые волосы. Она всегда была маленькая,
хрупкая - в чем только душа держится, - да еще много лет назад ее скрутил
артрит, и теперь страшно и жалко было смотреть на этот несчастный, чуть
живой комочек.
ваши друзья.