работают, УКВ-ретранслятор в районе шлюзов Карла разрушен, а от коротких
волн проку мало.
отношению к животным это преступление. Наша упряжка такой гонки не
выдержит. Со свежими мантами мы добрались бы до Эджа к рассвету. А с этой
парой... - Андроид пожал плечами. - Если повезет и они не издохнут по
дороге, мы будем там только после полудня.
я пойду присмотрю, чтобы наших несчастных животных как следует накормили.
Отправляемся через час.
встречные суда больше не попадались. Примерно через час пути леса и
заброшенные фермы сменились прерией. Волнистая оранжевая равнина тянулась
на север до самого Травяного моря. Время от времени на берегах виднелись
глиняные термитники - самые настоящие зубчатые башни до десяти метров
вышиной. И ни одного нетронутого человеческого жилища. Паромной переправы
у Бетти-Форд словно никогда и не было - исчезли даже канат и будка на
левом берегу, простоявшая почти два столетия. Гостиница "Речник" на
Пещерном мысу была погружена во тьму. А.Беттик с матросами пытались
докричаться до ее обитателей, но черный зев пещеры безмолвствовал.
нарушаемая лишь хором насекомых и криками ночных птиц. Некоторое время
серо-зеленое свечение сумеречного неба еще отражалось в зеркальной глади,
по которой тянулся кильватерный след тащивших баржу мант да кое-где
разбегались круги - хищные рыбы приступили к ночной охоте. Стемнело, и над
прерией замерцали бесчисленные клочья светящейся паутины (не уступавшей в
размерах своей лесной родственнице, хотя и более тусклой); казалось, в
долинах и на склонах невысоких холмов пляшут призрачные детские фигурки.
Когда усыпанное звездами ночное небо прорезали сверкающими шрамами метеоры
- здесь, вдали от городских огней, их блеск казался неестественно-ярким, -
на кормовой палубе, где был сервирован ужин, зажглись фонари.
у них из головы. Консул начал пить еще до полудня и сейчас испытывал
приятную отрешенность от мира и собственных воспоминаний, без которой не
выдержал бы и дня. Сидя за накрытым столом, он четко, без запинки (как и
положено алкоголику со стажем) произнес:
Консул, говорил вполне складно. Его выдавали лишь яркий румянец да
маниакальный блеск в глазах. - По крайней мере, бумажку с номером "три"
вытянул именно я. - Поэт продемонстрировал присутствующим клочок бумаги. -
Ну как, вы еще не раздумали слушать эту херню?
на стол.
какое отношение эти истории имеют к нашему... делу.
ходу дела и обсудим.
кивнули.
мне только допить это сраное вино.
текст-процессор. Затем - ментопроцессор. После чего литература приказала
долго жить. Вот так-то.
удивительным образом осаждает разум" [Ф.Бэкон "Новый Органон", XLIII]. Мы
все участвуем в этом деле и удивительным образом осаждаем разум, не правда
ли? Я же преуспел побольше прочих. Один из лучших писателей двадцатого
века, ныне совершенно забытый (подчеркиваю, лучший и забытый), однажды
остроумно заметил: "Мне нравится быть писателем. Но чего я не выношу, так
это писанины". Поняли? Итак, синьоры и синьорита, мне нравится быть
поэтом. Но чего я, черт возьми, не выношу, так это слов.
кружат в этом прекрасно знакомом всем нам лазурном небе. Мы высаживаемся
и, как подобает настоящим конкистадорам, гордо топаем по планете. Нас было
более двух тысяч: видеохудожники, писатели, скульпторы, поэты, паректоры,
клипмейкеры, тривиссеры, композиторы, декомпозиторы и Бог знает кто еще, а
также целый штат (по пять на нос) администраторов, техников, экологов,
инспекторов, придворных и профессиональных жополизов, не говоря уж о самих
коронованных задницах, то бишь, августейшем семействе, обслуга которого
была еще в десять раз больше нашей - хренова туча андроидов, жаждущих
немедленно возделывать землю, шуровать в ядерных топках, возводить города
и таскать тяжести... ну, черт возьми, вы меня понимаете.
которые еще за два века до нас окончательно одичали и теперь сосали лапу и
при первом удобном случае вышибали друг дружке остатки мозгов.
приветствовали нас как богов, особенно после того как орлы из нашей охраны
превратили в головешки несколько самых крутых ихних вождей. А мы,
естественно, приняли их поклонение как должное и отправили сих аборигенов
вместе с нашими синежопыми распахивать южную сороковую и возводить
Блистающий Град на Холме.
едва ли сможете вообразить его во всей красе. За три века его затопили
пески, тянувшиеся от самых гор акведуки обвалились... От города остался
лишь скелет. Но в пору своего рассвета Град Поэтов был воистину прекрасен:
дух сократовских Афин плюс интеллектуальный подъем Венеции эпохи
Возрождения, плюс артистическая лихорадка Парижа времен импрессионистов,
плюс подлинная демократия первых десятилетий Орбит-сити и безграничные
перспективы ТК-Центра...
клаустрофобию чертог Хродгара, за порогом которого, во тьме поджидало
чудовище. Разумеется, у нас был свой Грендель. У нас был даже Хродгар (за
такового вполне мог сойти сам Печальный Король Билли с его безвольным
профилем). Не хватало только гаутов: безмозглого амбала Беовульфа и его
придурковатой шайки. Итак, за неимением Героя мы смирились с ролью жертв:
сочиняли сонеты, репетировали балеты и копались в пергаментных свитках, а
наш утыканный железными шипами Грендель тем временем сеял по ночам страх и
собирал урожай хрящей и сахарных косточек.
пятисотлетнего упорного просиживания штанов завершал наконец труд всей
своей жизни, мои "Песни".
не успели занять свои места на сцене. Нелинейное построение сюжета и
дискретное повествование имеют приверженцев, и отнюдь не последний среди
них - я сам, но в конце концов, друзья мои, шанс на бессмертие этим тонким
страницам дает, или, наоборот, отнимает, именно литературный герой.
Сознайтесь, разве не случалось вам хоть раз подумать, что Гек Финн и Джим
действительно существуют и в этот самый момент действительно толкают
шестами свой плот по какой-то неведомой реке, куда более реальные, чем,
допустим, продавец обуви, у которого вы невесть когда купили ботинки?
Ладно, раз уж я взялся рассказывать эту идиотскую историю, следует для
начала объяснить, кто есть кто. А поскольку эта заноза сидит в моей
заднице, я дам задний ход и начну с самого начала.
двоичным кодом. И Слово гласило: "Да будет жизнь!" И вот однажды в
поместье моей матушки из бункера Техно-Центра была извлечена замороженная
сперма моего давно почившего батюшки. Ее разморозили, развели какой-то
фигней и как следует взбили - в добрые старые времена так взбивали
ванильный солод. Потом этой смесью зарядили струйный шприц, имеющий форму
дамского любимца. Магическое нажатие спускового крючка - и папашины
сперматозоиды устремились куда положено. В ту ночь стояла полная луна, и
матушкина яйцеклетка была, что называется, в полном соку.
способом. Ведь можно было вырастить меня, что называется, в пробирке или
хотя бы пересадить папашину ДНК любовнику. А есть еще клонирование,
генозамещенный партеногенез... Однако мамаша (по ее собственному
выражению) предпочла раздвинуть ноги навстречу традиции. Подозреваю, что
Никитин Юрий
Лукин Евгений
Никитин Юрий
Роллинс Джеймс
Белов Вольф
Трубников Александр