велел его повесить. Я Заложник теней. Я прорвался во дворец и из-за меня
погиб один цербер. Нет у меня друзей.
твоем умерщвленном учителе, верно? И не ищешь своего отца, да? Разве ты не
знаешь, что все люди делают это, и что у меня есть свой отец - Вашанка?
Ах, Ганс, как ты стараешься казаться загадочным и хладнокровным, а на
самом деле в тебя можно глядеться почти так же, как в миску с дождевой
водой, пролившейся с неба!"
другом. И чтобы я не называл тебя так.
мелькнуло что-то беззащитное. Когда наступило время что-то сказать, он
понял, что слишком поздно.
поет этот, как его - Факельщик - правда. Вашанка пришел и предъявил
претензии на Санктуарий. Теперь его имя запечатлено на дворце. Сам храм
Ильса обращен в булыжники. Вашанка создал оружейную мастерскую из ничего
и...
что Вашанка услышит его, но тут же отметил, что молодой человек весьма
насмешлив. - И Оружейная лавка уничтожила волшебство, которое послал
Принц, чтобы одолеть его. Вашанку нельзя одолеть.
твое тело будет оплакивать потерю головы.
других разговоров, что велись в таверне. Потоку тревожному, как тревожно
состояние вора, когда он выскакивает в окно, а разговоры были такими же
тайными и мрачными, как он сам. Он снова отвлекся от них, как бы вышел из
потока, но все же продолжал плыть вместе с ним.
чтобы собрать их все.
старше Ганса и казался таким же самоуверенным. Он был старше годами, но он
не извлек пользы из этой разницы в возрасте, и никогда не станет таким,
как Ганс. Застенчивый, он пытался глубоко упрятать свою застенчивость. А
какой же он прекрасный вор! Почти такой же ненавязчивый, каким может быть
рой пчел.
медово-золотистого цвета волосы, длинные-длинные ноги, гладкие, как
оленьей кожи лосины. Ганс не сводил глаз с цербера, а его темная рука
незаметно двигалась, чтобы сомкнуться на черном напульснике другого
молодого человека.
тисках. Высокомерие и дерзкая самоуверенность слетели с него быстрее, чем
уличная девица улепетывает от мужчины, оказавшегося бедняком. Темпус
заметил, как Этавал сглотнул слюну - признак волнения или же притворства.
Темпус видел это тысячу, а, может, даже миллион раз. Какая разница? Он
размышлял о непостоянстве всего, даже тогда, когда этот мальчишка Этавал
выжидал время.
его и меня? - Этавал издал грубый короткий смешок и похлопал себя по груди
другой рукой, потом сказал: - Он же черен, как вот это. - Он самоуверенно
похлопал себя по черным кожаным штанам.
плечи бойца на мечах ссутулились, он продолжал прямо смотреть на Ганса. В
его глаза. Лицо его казалось открытым. У него не было бороды.
скрипуче, как старая кожаная упряжь. Глаза его блестели.
Темпуса и обратно. - Да... он твой друг, Ганс. Я пойду, ладно? Ты можешь
посмеяться по поводу его... головы, если хочешь, я не буду. Жаль, что я
задержался тут и не был вежливым.
лет как без волос.
Этавал отдернул руку с такой скоростью, что ударил себя в живот. Он не
притворялся любезным, бросив сумрачный взгляд ка Ганса, он в угрюмом
молчании задумался о чем-то.
внутри. - Что видят они все, когда говорят со мной?
знаем. Он тот, кого люди называют цербером. Я бы не появился здесь в таком
облике! И сомневаюсь, что кто-нибудь остался бы в этой комнате, если бы
увидел меня здесь. Помнишь, я был здесь, когда ты вошел? Я ждал тебя. И ты
был слишком невозмутим, чтобы спрашивать об очевидных вещах.
медленно, тихим голосом. Он откинулся назад, будто хотел еще на несколько
сантиметров увеличить дистанцию между собой и собеседником. Ты
действительно проклятая тень!
и от радости танцевать на улицах. - Он отвернулся, потом оглянулся и
добавил: - Ты, Лысый, надеюсь, заплатишь? - И ушел прочь.
Серпантином, повернул направо и направился на север. Автоматически он
перешагнул через сломанный бордюр тротуара. Глянул на спрятавшийся внутри
двор, слишком широкий и открытый, чтобы в течение еще нескольких часов
представлять какую-то опасность. Обитатели Лабиринта по-разному назвали
его - Надворная Уборная, Обжорно-Блевотная или же, менее серьезно.
Благополучная Гавань. В проеме дома в виде буквы "П" Ганс заметил человека
в короткой накидке с поднятым подолом, в нем он опознал Покера-Кадита. По
журчащим звукам, которые тот издавал, вор догадался, чем он занят. Человек
с пегой бородкой осмотрелся.
присоединиться, - Шедоуспану обмануть легче легкого, он делал это почти
инстинктивно.
замызганной задней стены дома.
волос на голове. Пусть он тебе закажет кружку. Скажи ему, что я велел.
Прямой Улицы (она вела к сдвоенному в виде буквы "Т" дому, название
которого никто не помнил. На улицу не открывалась ни одна дверь, она была
темна, как душа колдуна. Здесь всегда ощущался кислый запах, ее называли
Рвотным Бульваром). Когда Покер говорил, что погода солнечная, нужно было
надевать капюшон от дождя. А когда он говорил направо, нужно было идти
совсем в другую сторону.
которого был Фертван, что торговал змеиной краской и жил сам подальше, в
восточной стороне города, один в большом особняке. В мгновенье ока Ганс
исчез, попав в объятия своих верных друзей, очнувшись у себя дома - в
тени.
глаза, поэтому смог все разглядеть. Темнота сгущалась с каждым шагом, что
он делал в направлении запада.
Дорог. Неужели, слепой? Ганс улыбнулся, не раскрывая рта, чтобы не
сверкнули зубы. Прекрасное место для слепых! На трех четвертях территории
Лабиринта они могли "видеть" больше, чем зрячий. Он пробрался к короткой
улочке, называемой Кожевенной, и услышал шум, доносившийся с Коварной
Площади, в котором отчетливо раздавался голос Этавала.
колье и кошелек, стрелой арбалета я проткну ваше левое яблочко.
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Гюго Виктор
Флинт Эрик
Шилова Юлия
Афанасьев Роман