похож ли он на вас.
может выглядеть мной в ваших глазах, если ему это понадобится. И
достаточно ли вы мудры, чтобы разобраться во всех его ложных образах? Ну,
посмотрим. Возможно, он не захочет показываться перед таким количеством
свидетелей. Но я попросил всех энтов не подходить близко, так что,
возможно, мы его убедим выйти.
прольет ли огонь из окон, не наложит ли на расстоянии заклинание?
сердцем, - сказал Гэндальф. - Мы не знаем, что он будет делать. Опасно
приближаться к хищнику, загнанному в угол. А у Сарумана есть еще власть, о
которой вы и не догадываетесь. Берегитесь его голоса!
как-будто была влажной. У многих камней были острые грани, словно их
недавно высекли. Несколько крошечных трещин осталось на них, как следствие
ярости энтов.
находилась большая дверь; над ней окно, выходящее на балкон, огражденный
железными перилами. К порогу двери вел пролет из двадцати семи широких
ступеней, высеченных чьим-то неведомым искусством из того же черного
камня. Это был единственный вход в башню. В высоких стенах было прорезано
множество окон. Сверху они казались маленькими глазками в лице из скал.
опасность этого.
опасности. Я хочу поговорить с врагом, который причинил мне столько зла.
Эомер пойдет со мной и присмотрит, чтобы мои старые ноги не споткнулись.
остальные ждут у подножья лестницы. Они достаточно увидят и услышат, если
будет что видеть и слышать.
представляем наши народы. Мы пойдем с вами.
ступенькам. Теоден шел за ним.
и мрачно смотрели на темную башню, опасаясь за своего повелителя. Мерри и
Пин сели на нижнюю ступеньку, чувствуя себя незначительными и в тоже время
ощущая опасность.
незаметно улизнуть обратно в караульную! Зачем мы пришли? Нас не звали.
Послышался глухой звук.
голосом. - Саруман, выходите!
приоткрылось, но в темной щели ничего не было видно.
услышал его.
Змеиный Язык! - сказал Гэндальф. - И не тратьте зря нашего времени!
и мелодичный, каждые его звук очаровывал. Те, кто слышал этот голос
неподготовленным, редко могли вспомнить услышанные слова, а вспомнив,
удивлялись, потому что в словах не было никакой особенной силы. Но обычно
помнили только радость и счастье от этого голоса; все, что он говорил,
казалось необыкновенно мудрым, в глубине души поднималось желание
немедленным согласием доказать свою мудрость. Голоса других по контрасту
казались грубыми. И если кто-то противоречил этому голосу, в сердцах
слушателей возникало желание этого спорщика убить. Для некоторых
очарование длилось, лишь пока голос обращался к ним; когда он обращался к
другому, они улыбались, как человек, разглядевший грех фокусников, в то
время как другие его не видят. Для большинства же достаточно было просто
звука этого голоса, чтобы держать их под властью чар. Но для тех, кто был
завоеван голосом, очарование его продолжалось долго, как будто он шепотом
звучал в их ушах. Никто не оставался незатронутым им: никто не мог
сопротивляться его просьбам и приказам без напряжения разума и воли, если
только хозяин сохранял контроль над ними.
Почему не даете мне покоя ни днем, ни ночью?
оскорблением.
приближения. Они увидели фигуру, опирающуюся на перила и глядевшую вниз на
них. Это был старик, одетый в большой плащ, цвет которого было трудно
определить сразу, потому что он менялся, когда они переводили взгляд или
когда сам старик шевелился. У старика было длинное лицо с высоким лбом, с
глубокими темными глазами, выражение которых было трудно понять, хотя
взгляд его был одновременно серьезным, благожелательным, немного уставшим.
Волосы и борода его были белые, но в бровях и вокруг ушей сохранилось
много черных волос.
именам. Гэндальфа и очень хорошо знаю и понимаю, что он ищет здесь помощи
или совета. Но вы, Теоден, повелитель марки Рохана, известный своими
благородными деяниями и еще более известный благородством дома Эорлов. О
достойный сын Тенгела! Почему вы не пришли сюда раньше и как друг? Как я
хотел увидеть вас, могущественный король западных земель, и особенно в эти
последние годы, чтобы предостеречь вас от неразумных и злых советов
окружавших вас! Но разве сей час пришел слишком поздно? Несмотря на
нанесенное мне оскорбление, в котором, увы! Приняли участие и люди Рохана,
я все еще могу помочь вам, спасти вас от неизбежной гибели, если вы и
дальше пойдете по дороге, по которой начали идти. Я один могу помочь вам
сейчас.
Он посмотрел на Сарумана, глядевшего на него темными торжественными
глазами, потом на Гэндальфа; казалось, он колеблется. Гэндальф не сделал
ни знака; он стоял молча, как камень, как человек, терпеливо ожидающий
призыва, который еще не пришел. Всадники вначале зашевелились,
одобрительно бормоча, потом тоже замолчали, очарованные. Им казалось, что
Гэндальф никогда не говорил так прекрасно и достойно их повелителя.
Грубыми и высокомерными казались теперь все его слова, обращенные к
Теодену. И в сердцах воинов запала тень, страх перед гибелью Марки во
Тьме, куда вел их Гэндальф, в то время как Саруман стоял у двери
освобождения, и держа ее полуоткрытой давал пробиться лучу света.
Наступило тяжелое молчание.
топора. - Если на языке Ортханка помощь означает разрушение, а спасение -
порабощение, тогда все ясно. Но мы пришли сюда не как просители.
мягким и вкрадчивым, в глазах блеснул огонек и исчез. - Я пока говорю не с
вами, Гимли, сын Глоина! Ваш дом далеко, и вы не имеете отношения к
беспокойствам и заботам наших земель. Но не ваша вина в том, что вы
оказались вовлеченными в наши дела, поэтому я не осуждаю вас за ту роль,
что вы сыграли, - а роль эта, несомненно злая. Но прошу вас: позвольте мне
вначале поговорить с королем Рохана, моим соседом и некогда - моим другом.
использовать мои знания, собранные за много лет? Будем ли мы держать
совместный совет против злых дней и возместить взаимные оскорбления
совместными добрыми делами, чтобы ваши земли процветали?
сомнением, никто не мог сказать. Заговорил Эомер.
опасность, о которой нас предупреждали. Прибыли ли мы как победители или
должны стоять удивленные старым лжецом с медом на раздвоенном языке? Так
говорил бы загнанный волк, обращаясь к собакам, если бы смог. Уж такую
помощь сможет оказать он вам! Все, что он хочет, это выпутаться из
трудного положения. Но неужели вы будете вести переговоры с этим мастером
предательства и убийства? Вспомните Теодреда у бродов и могилу Гамы в
пропасти Хэлма!
- сказал Саруман, и все почувствовали сдерживаемый гнев в его голосе. - Но
подождите, Эомер, сын Эомунда! - продолжал он снова мягким голосом. -
Каждый должен довольствоваться своим уделом. Ваш удел - сила рук и
доблесть. Из-за них вы заслужили высокую честь. Убивайте врагов вашего
повелителя и довольствуйтесь этим. Не вмешивайтесь в политику, которой вы
не понимаете. Но, может быть, если вы станете королем, вы поймете то, что
король осторожно и заботливо должен выбирать себе друзей. Дружбу Сарумана
и могущество Ортханка не так просто отбросить в сторону, какие бы обиды,
реальные или мнимые, не лежали между нами. Вы выиграли сражение, но не
войну. В следующий раз вы можете обнаружить тень леса у своих дверей: он
своенравен, бесчувственен и не любит людей.
битве доблестные люди? Если вы начали войну без необходимости, потому что
я не хотел ее, - тогда люди будут умирать. Но если я убийца из-за этого, в
таком случае весь дом Эорла состоит из убийц: ваши предки вели много войн