Трепыхался жар по углям. Длинно тянулась ночь.
конце концов, успокоенный тишиной и понадеявшись на извечное "авось", он уснул.
страницу и долго разглядывал маленький рисунок, на котором был изображен
прозрачный каплевидный камень, внутри которого виднелось черное пятно зрачка.
жуткий звук. Епископ вскочил на ноги, захлопнув книгу. Бросил молниеносный
взгляд на безмятежно спящего Глеба. Схватился за посох, выпрямился,
вслушиваясь.
земли. Он был кругом. Давил, теснил, душил... Весь Утес исходил приглушенными
рыданиями, негромко подвывал, скорбел. Маг чувствовал, что уже близок к
безумию, ему хотелось броситься на землю, грызть камни, залиться слезами.
Беспричинное безутешное горе наполнило все его существо, и Епископ опустился на
колени, обхватил голову руками. Ужас отступил. Было лишь страдание и чувство
вины, скорбь и горячая горечь в горле. Скалы исторгали нечеловеческий Плач.
Внезапно все прекратилось. Эхо прорыдало последнюю ноту и тоже стихло. Епископ
еще какое-то время сидел неподвижно, стиснув голову руками, затем словно
очнулся, дернулся, поднялся, тяжело опираясь на посох. Он вдруг понял, что не
знает, сколько же прошло времени с момента начала Плача, он был уверен, что это
длилось бесконечно долго, но луна все еще висела на прежнем месте, и было
странно, что за прошедшую эпоху она даже слегка не сдвинулась, да и окружающие
скалы не изменились, и Глеб все так же спит у костра. Неужели Плач управляет
временем?
ночного воздуха Силу, покачал посохом, определяя Равновесие. Локоть сдавили
зачарованные оковы, но магия все же помогла: голова слегка прояснилась,
вернулась способность трезво рассуждать, обострились зрение и слух.
совсем недалеко, на вершине ближайшего валуна застыла неподвижно какая-то
невысокая горбатая тень, смутный Е силуэт, сливающийся с мраком ночи, не
имеющий четких очертаний.
силах смотреть на безмолвный призрак, но так было еще страшней. Он вновь глянул
на обломок скалы. Там уже было пусто.
старые, скособоченные избы, черные, вросшие в землю. Но кое-где торчали над
прогнившими крышами свежевыкрашенные коньки теремков, каменные башенки,
вычурные карнизы. Проблескивало на солнце оцинкованное железо, краснела чешуя
черепицы...
поспевал за ним.
кирпича, перед пуленепробиваемыми железными воротами. В небольшой нише справа
от ворот пряталась неприметная кнопка.
Молчи, Разведи плечи, не сутулься. Вот так. Голову чуть опусти. Но смотри
прямо. Нахмурься... Хорошо! Помни - ты крутой мужик.
кнопку.
Мы от Серого.
поговорим. Добром прошу.
засов, взвизгнули петли, и ворота распахнулись. За ними стоял коренастый мужик,
небритый, с бегающими заплывшими глазенками, нездорово бледный. На нем были
мятые брюки, длинная шуба, вроде бы женская, на ногах - домашние тапочки. Руки
он держал в карманах и сам весь съежился, словно хотел превратиться в маленький
незаметный комочек.
огороженную забором. Глеб последовал за ним.
отступая назад.
товар сейчас у тебя.
отчаянными. Он выдернул руки из карманов и заверещал:
держал пистолет.
него. Пистолет словно высматривал себе жертву, примерялся. А коренастый бледный
мужик орал исступленно:
вперед, прямо на оружие. Он схватился за руку, держащую пистолет. Своим
огромным бесформенным кулаком ударил мужика в висок. Раздался глухой выстрел.
тело в сугроб, пнул по ребрам. Нагнулся, нащупал пульс на запястье. Сказал
удовлетворенно:
не давай встать. Держи его мордой в снегу. - Не слушая возражений, он в два
прыжка взлетел на крыльцо и исчез за резной дверью роскошного дома. Его не было
несколько минут.
если человек придет в себя. Что? А если кто-то войдет? Ворота-то открыты! А
если он мертв? Если он сейчас умирает ?..
в руках. Иван крикнул:
его. Через минуту он очухается. Ничего с ним не случится, я свой удар знаю.
Уходим! - Он быстрым шагом направился к воротам. Глебу ничего не оставалось,
как побежать следом...
остановились.
руку и вдруг заметил невесть откуда взявшееся отверстие на рукаве куртки.
Несколько секунд он разглядывал дырку, не понимая что это.
появилось это аккуратное отверстие. Его вдруг зазнобило. Йоги задрожали,
ослабли. Сердце заколотилось, пересохло горло. Он оттолкнул протянутые деньги,
отступил назад, резко развернулся у пошатываясь, торопливо пошел прочь.
обернулся, сказал севшим голосом:
Нехорошо как получилось. Да погоди ты! Глеб не слышал товарища. Он уходил.
потрескивал костер. Лежащий на животе Епископ перелистнул страницу и вновь
затих, словно задремал над раскрытой книгой. Глеб хотел было окликнуть
товарища, но почему-то передумал и вновь заснул.
лужи - крохотные заводи. Тонкой прослойкой между водой и воздухом стелился
легкий туман...
за меч, вскочил на ноги. Со стороны скал с охапкой хвороста в руках приближался
к костру Епископ.
все проспишь!
не слышал.
Володихин Дмитрий
Доставалов Александр
Орловский Гай Юлий
Афанасьев Роман
Пехов Алексей
Лукьяненко Сергей