учиться на муллу. Но вот где взять денег? Учение недешево стоит...
Дать бы обет не прикасаться к презренному металлу, да только что толку? Хотя...
Хотя как сказать! Везет же этим бродячим йогам, факирам, буддийским монахам!
Приняли обеты бедности и нестяжательства - и свободны. Ни жены, ни детей, знай
себе совершенствуют силу духа. Им бы в шкуре пастуха хоть месяц походить,
поглядел бы тогда на этих нестяжателей! А может быть, все дело в их богах? Да
каких там богах - порождениях шайтана! Посмотришь на их жуткие образины, так с
души воротит. Ну как можно поклоняться многоруким или трехголовым дэвам, а то и
вовсе слоноголовому страшилищу? Завещали ведь Аллах и Мухаммед, пророк его, мир
им обоим, чтоб не ставили себе идолов, не повергались перед ними во прах...
посулил мешок угля да кусок мяса, да пару золотых... Ох и поклонился бы Бута
Малик ему в самые ноженьки. А грех? Что грех? Ведь Аллах милостив, милосерден.
Грех и отмолить недолго, лишь бы детишки не вопили. Сил нет уже слышать их
бесконечное: "Папа, холодно. Папочка, кушать хочется!" Ну где же они, эти
страхолюдины? А нету их! Не торопятся соблазнять правоверного мусульманина...
размышлений пастух. - Угомонитесь, угомонитесь, говорю я вам!
свист ветра, донесся жалобный звон колокольчика. Еще пару минут, и пастух
услышал громкое заливистое "Бам-бам були!".
Тебе чего нужно?
большим деревянным посохом в руке. Гость бодро шествовал прямо к костерку Бута
Малика. Пастух всмотрелся - и лишь головой помотал. Принесло же!
не соприкасались с зубцами гребня, густая, такая же седая борода заплетена в
несколько косичек, на лбу - изображение трезубца, такой же точно "тришуль"
украшал посох. Несмотря на холод, старец был почти обнажен, лишь какое-то
жалкое хламье прикрывало его сутулые плечи...
другой дороги не мог найти? И пригласить грех и прогнать нельзя. Мало ли... Вон
каков герой, голым по морозу бродит!
холод - и небезуспешно. Мало того! Поговаривали, что аскета в промозглую погоду
специально оборачивали в мокрое одеяло, а когда приходили через некоторое
время, одеяло оказывалось сухим - подвижник высушивал его жаром собственного
тела.
угли!..
Гость! Гость послан Аллахом!..
путь.
раджей, а не нищим бродягой. Сел, протянул руки к гаснущему огню. Внезапно
пламя вспыхнуло, словно от ладоней старика прямо на угли посыпалась угольная
крошка. Пастух завороженно уставился на костерок, с трудом сглотнул.
что харчи все вышли. Горько у меня на душе...
язычник зловредный?"
лепешки, небольшой кусок сыра, коробочку с чаем и кулечек ячменной муки.
следами овечьих копыт.
кинуть еще и кусочек масла, как и положено, но масла у аскета не оказалось - не
ел он масла. И даже от сыра отказался, отдав весь кусок пастуху.
такой щедрости. Хорошо! Вон и овцы совсем успокоились, видать, признали старика
за своего. Вроде как за пастыря овечьего.
аскетом душу, выложил все про скудное свое житье-бытье. Рассказал и о разумном
Мусе, и о заветном желании сделать сына богатым и ученым человеком и, конечно,
о мешке угля...
язычника, даром что Шиве своему многорукому поклоны бьет! Когда же пастух,
совсем разоткровенничавшись да язык развязав, поведал страннику о своих мыслях
богохульных, тряхнул садху волосами седыми, блеснул глазами-угольями.
соблазну чужеземному. Не стало древнего благочестия! Отчего же сетуешь, сын
мой, что беден и несчастен? И ты и забывшие веру предков земляки твои?
Отвернулись боги от этих мест, не глядят, вас не слышат...
Пригорюнился он, сгорбился, стал все свои беды вспоминать - да и не заметил,
как его сморил сон.
ласково улыбалось из-за нечастых туч. На душе было тихо и спокойно. Встал Бута,
прикрикнул на овец, волю почуявших. Пора и домой.
решил уже, что приснился ему гость. Надо же, и вправду все было!
скотину! Вылитый барс снежный!"
тебя, да ничего у меня нет... Кроме вот этого мешка угля.
ног Бута Малика. Тот опешил слегка. Как же так? Вроде бы вчера никакого мешка у
старика и не было? Никак с самим шайтаном знаком язычник!
Оставь себе, твой путь далек и труден. Самому пригодится - чаю сготовить там,
погреться.
расхотелось. - Мне виднее. И славь со мной милостивого бога Шиву, благого,
приносящего счастье!
Ом!.."
ему да его многорукому богу-аскету...
дома. - Встречай мужа. Встречай - и посмотри-ка, что я принес! Воду ставь,
будем чай готовить.
нам хватит, и чуток продать можно. Купим съестного, до весны дотянем...
бросился, в горы, чтобы упасть в ноги удивительному старику, оросить их слезами
благодарности. Да не просто так, ибо не был Бута скуп и сердцем черств. Решил
он привести путника домой, накормить, напоить, оставить жить вместе с ними.
костра, вот и следы овечьи. Но отчего вокруг все иным стало? Что-то не то, да и
не так...
поверил Малик своим глазам, ибо еще несколько часов назад - и в этом он был
готов поклясться всеми святыми, поклясться здоровьем детей - никакой пещеры
здесь не было. Откуда же? Каким чудом?