снова уткнулся в распечатку отчета. Выйдя из кабинета шефа, Геннадий Павлович
мысленно выругал себя за то, что решил поиграть в благородство и не
воспользовался карточкой сам. По другой версии, Байбах страшно обрадовался
тому, что Геннадий Павлович принес ему найденную кредитку. Выбежав из-за стола,
он долго с благодарностью тряс Геннадию Павловичу руку, а после еще и угостил
его виски "Джек Дэниелс". Геннадий Павлович вышел из кабинета шефа окрыленный,
с неугасимой верой во вселенскую справедливость. По третьей версии, Байбах
забрал у Геннадия Павловича-кредитку, едва слышно буркнул "спасибо" и снова
уткнулся в бумаги. Геннадий Павлович вышел из кабинета расстроенным. Но под
вечер его вызвали в бухгалтерию и вручили конверт с выписанной лично шефом
премией, сумма которой оказалась даже чуть больше той, что числилась на
кредитной карточке Байбаха. Такой вариант развития событий также был по душе
Геннадию Павловичу. Но какой из них имел место в реальности, он, как ни
старался, не мог вспомнить. Точно так же, как не помнил он и того, чем
занималась фирма "Байбах", в которой он проработал без малого шесть лет.
Почему-то раньше он никогда не задавал себе этот вопрос, а вот теперь не мог на
него ответить.
прижал кончики пальцев к вискам. Что он вообще делал в фирме какого-то толстого
венгра, если его специальностью была психология? Да, отучившись три семестра в
строительном институте, он бросил его. Но двумя годами позже он вновь поступил
в институт, на этот раз на психфак МГУ. И там уж он доучился до конца. А потом?
Потом он работал в Институте мозга, у него была интересная работа по теории
сновидений, которую он сам же и разрабатывал. Что дальше?.. Темный провал. Чем
закончилась эта работа, Геннадий Павлович не помнил. Какое отношение имели эти
воспоминания к реальности? Почему он раньше об этом не вспоминал? Почему он не
мог вспомнить ничего из того, над чем работал в Институте мозга?.. И какое
отношение ко всему этому имела фирма "Байбах"? Как он вообще там оказался?
картину, разрезанную на множество мелких кусочков. В головоломке не хватало
фрагментов - были ли они потеряны или же намеренно спрятаны? - но при этом тот,
кто следил за игрой, настойчиво твердил ему, что картину можно собрать, а между
делом подбрасывал в общую кучу кусочки совершенно другой картинки. Что в такой
ситуации следовало сделать? Вновь перемешать уже подогнанные друг к другу
фрагменты, или встать и уйти? Или же сделать вид, что ничего необычного не
происходит, и продолжать заведомо проигранную игру? Все это уже становилось
похожим не просто на шизофрению, а на историю о человеке, живущем двумя
жизнями, и в каждой из них он представляет собой самостоятельную личность,
которой ничего не известно о ее иной ипостаси. Геннадий Павлович припоминал,
что-то такое он уж читал. Ну, да - "Джекил и Хайд"! Кто, бишь, написал эту
книгу? Марк Твен?.. Или Томас Манн?..
Высокая, стройная, с темными волосами, гладко зачесанными назад - да, именно
такой он ее и помнил. В одежде Валентина всегда была консервативна. Вот и
сейчас, несмотря на убийственную жару, она надела строгий темно-синий костюм -
прямая юбка до колен и легкий жакет поверх ослепительно белой блузки - и в тон
ему открытые туфли на низком каблуке. На руке небольшая сумочка под крокодилову
кожу. Косметика едва заметна. Из украшений - только тоненькая золотая цепочка
на шее с крошечным крестиком, - Геннадий Павлович никогда не понимал, зачем
Валентина носит его, если ее отношение к религии было примерно тем же, что и у
римского легионера, вколачивавшего гвозди в запястья Христа.
строгой матушки, узнавшей, что сын ее совершил поступок, достойный осуждения.
Геннадий Павлович всегда подозревал, что роль жены Валентине казалась слишком
незначительной. И это была одной из причин, по которой они в конце концов
расстались. Но на этот раз она, судя по всему, была действительно встревожена.
замер, боясь, что Валентина согласится. В кармане у него лежали две сложенные
пополам десятки - разве что только минералки попить.
повисшую в воздухе духоту. - Нет уж, давай лучше здесь посидим.
предпочел бы столик в кафе.
сути дела. Если бы он знал, с чего начать!
изогнулись. - Меня не интересуют твои амурные похождения.
даже не помню ее лица.
общих знакомых женщины с таким именем никогда не было.
Павлович.
телефону ты нес такую околесицу, что я всерьез начала беспокоиться!
удивительно ласковым, почти родным. Она даже положила ладонь н запястье
Геннадию Павловичу. Точно так же, как вчера это сделала Марина. Вчера?
прикрыл глаза. Ему показалось, что он начал вспоминать, как выглядела Марина.
памятью, вновь развеялся, словно зыбкая дымка миража. Геннадий Павлович с
осуждением посмотрел на бывшую супругу.
Валентина. - Что с тобой?
всяком случае падать в обморок я не собираюсь.
спросила:
велят сохранять тишину, у Валентины же этот жест означал глубокую задумчивость.
Павловичу.
том, что студент пришел сдавать экзамен, не подготовившись должным образом.
Геннадий Павлович. - О нашем с тобой сыне.
палец к губам. - А что он у тебя делал?
жил у меня. С тех самых пор, как мы развелись. - Калихин коротко хмыкнул. - Ты
хочешь сказать, что забыла об этом?
порядке с памятью, Геннадий. С тех пор, как мы развелись, Артем живет у моей
мамы, потому что не пожелал оставаться ни с одним из нас.
продолжил Геннадий Павлович.
хорошо тебя знаю. Иначе бы я решила, что это какой-то дурацкий розыгрыш.
испугался, что Валентина может встать и уйти и он останется один, как и прежде,
не понимая, что с ним происходит. - Я сам пытаюсь разобраться.
предложил Геннадий Павлович.
Я только вчера его навещала. Он обижен на тебя за то, что ты уже две недели к
нему не заходишь.
встречаемся с ним каждую неделю?
Каждую субботу вы с ним куда-нибудь ходите.
Шилова Юлия
Русанов Владислав
Конан-Дойль Артур
Юрьев Сергей
Афанасьев Роман
Соломатина Татьяна