биографии, исследованию его характера, мотивов его поступков, как, впрочем,
и психологии его противников и мотивов его врагов. Тогда придется в попытке
найти истоки явления по винтику разбирать механизм рождения человека-борца.
Стало быть, надо будет заранее порыться в специальной литературе, и даже
художественной, чтобы получше вникнуть в проблему.
"18 тысяч населения", что проживают на его участке? Как воспринимают люди
борьбу М-дова за справедливость, если учесть, что кое-кому эта борьба
приносит или может принести неприятности, переживания за себя и близких и
даже горе? Как относятся те, которые могут пострадать из-за активной
деятельности участкового? И между тем, по законам высшей справедливости,
они, возможно, все-таки полагают М-дова "своим", а не "чужим"?
семей, уже "пострадавших" из-за М-дова, и столько же, "выигравших" в
результате его вмешательства. Посмотреть, поддерживают ли люди своего
участкового? Если "да", значит, у автора письма есть надежная опора, по
крайней мере в борьбе с бездеятельным руководством. А если нет - попытаться
понять, почему в таком случае руководители вот уже двадцать четыре года
терпят человека, настырно работающего во имя справедливости.
каждый из намеченных к тому же не доведен до кондиции. Но для нас важен ход
размышлений, процесс создания концепций, важна методология работы. Добавлю к
сказанному еще два "узелка на память".
производственную "проблемы", журналист обязан рассматривать ее с этической
стороны, раскрывать отношения людей, потому что пишет не инструкцию, а
очерк.
на беспомощности педагогов, мы никак не обошлись бы без школьников, их
родителей, других педагогов, методистов, директоров организаций, куда
формально зачислялись "на работу" подростки, и т. д. Так, спрашивается,
почему же мы решили, что автор письма окажется за пределами проблемы и
будущего очерка? Другой вопрос, как удастся органически вписать личность
этого человека в столь далекую от него проблему, как придать повествованию
нравственный поворот, каким образом убедить читателя в том, что простой
милиционер оказался сознательнее иных педагогов, не способных оценить
безнравственность незаконных переводов детей из школы? Но это, как
говорится, уже из другой оперы.
вместит в себя все придуманные варианты: и тему педагогической беспомощности
учителей, и поворот со "своим" и "чужим", и "профессию и характер" и прочее,
до чего при желании можно было бы еще додуматься. Потому что любой очерковый
материал, мне кажется, может держаться в газете только на одном стержне -
главной теме, остальные должны всего лишь ее поддерживать, но не более.
Во-первых, они давали направление поиска, и не одно, - с тем чтобы, выбрав
главное, именно на нем сконцентрировать мысли. Во-вторых, обилие вариантов
только "плюс": не "эта" тема, так "другая" выстрелит, и журналист готов к
ней заранее.
возвращаться из любой командировки без материала.
вопроса, суть которого излагаю ниже. На территории нашего сельсовета
проживает инвалид I группы по зрению Г-ский Александр Ефимович, который
является инвалидом с детства. У него имеется четверо детей, четыре дочери,
все они комсомолки, возможно, неплохие производственницы, внешне красавицы.
Все они получили дома восьмилетнее образование, а Нина учится в техникуме.
Воспитывал их отец, хотя и инвалид, а мать их скончалась в феврале 1973
года. Дочери приезжали на похороны матери, мать похоронили и разъехались по
своим местам, оставив отца одного. А он не может по состоянию своего
здоровья приготовить себе пищу, ведь проживает один. Мне приходилось часто
его навещать, так как дом ветхий, печное отопление не в порядке,
представляло огнеопасное состояние, дом требовал капитального ремонта.
Несколько раз Г-ский помещался нами в больницу местную с одной целью, чтобы
его накормили, помыли и обогрели. Писал я письма дочерям Г-ского, чтобы они
выехали и решили вопрос, где и с кем будет проживать отец. Дочь Анна
прислала ответ, я его вам высылаю, но остальные пока даже не ответили.
Конечно, с Г-ским жить трудно, так как за свои 67 лет он очень расшатал
нервную систему - ведь слепой. Сельсовет пытался направить его в дом для
престарелых, но райсобес отказал, поскольку у него есть дети. Как быть и что
делать, ума не приложу. Высылаю вам адреса дочерей. Председатель сельсовета
Ю. П. С-хин".
этом же конверте:
Здесь я живу в общежитии, получаю только 60 рублей, и забрать отца к себе у
меня нет никакой возможности. Хотя бы была у меня комната, то забрала бы, а
сейчас что я могу сделать? Возвращаться в разрушенный дом я не могу и не
буду. Моя жизнь и работа здесь. Высчитывайте с меня алименты, так и
следователь сказал. Вот и все, что я могу сделать. Анна".
необходимостью (эпидемия гриппа). Заведующая яслями-детсадом (подпись
неразборчивая)".
жизненной ситуации. Не буду выносить приговор "за глаза", пока не выясню
условия, в которых дочери оказались, не разберусь в подробностях. Не судья я
четырем женщинам и потому, еще не купив билет на поезд, не стану настраивать
себя ни за них, ни против. Предположения хороши для исследования, а не для
приговора.
принципе характерно "похолодание" отношений между людьми, даже близкими. Его
реальность для всех очевидна. Научно-технический прогресс ведет к очень
быстрым изменениям вкусов, привычек, моды, стиля жизни, за которыми далеко
не все одинаково поспевают, отсюда и трещины между родителями и детьми,
между прошлым и настоящим, настоящим и будущим, и вообще есть угроза, что
духовные отношения могут замениться отношениями "вещными" по принципу
"использовал - выбросил".
реальной жизни? У Е. Богата есть печально-веселый рассказ о том, как однажды
он явился к своим лучшим друзьям просто так - посидеть и попить чаю! - и
насмерть их перепугал, до такой степени они отвыкли от "простых"
немотивированных посещений, да еще не предупрежденных телефонным звонком.
Наиболее остро процесс похолодания происходит в семье, в этой главной ячейке
общества: даже самые близкие родственники звонят друг другу по телефону раз
в год "по обещанию", да и то лишь когда им что-то "надо".
покоя "отменить" научно-техническую революцию. Тем более что это скорее
несомненное благо, которое дает неизмеримо больше того, что отнимает. Но
необходимо искать реальные силы, которые способны уменьшить издержки,
сопутствующие прогрессу. В первую очередь надо бить во все колокола,
привлекая внимание общественности к печальному явлению.
содержащийся в письме работника сельсовета, достаточным поводом для
очередного удара в колокол? Безусловно. Если процесс похолодания остро
протекает в городской семье, то в деревен-ской - тем более, там он "кричит",
"вопиет", потому что деревенская семья консервативней городской,
патриархальней, с сохранением "вы" к родителям, с умением сострадать,
плакать на чужих похоронах, и тем ей больней, крестьянской семье.
семьи, пораженной "холодом". Самое страшное и горькое чувство, вызывающее
недоумение, заключается в том, что каждый член семьи может оказаться
по-своему прав. У каждого будут, по-видимому, свои оправдания разного
характера. Это будет относительно надежная броня, прикрывающая равнодушие
действующих лиц печальной истории. Но от чего и от кого "защищаться" им?
Друг от друга? Или от общественного мнения, которое, увы, по этому поводу
либо отсутствует, либо неярко выражено, либо несправедливо?
конкретной семье, да и другим тоже, от "похолодания"? Как "утеплить"
отношения между людьми, как достичь мира, устраивающего и четырех детей, и
слепого отца? Призывами? Угрозами? Убедительно нарисованной перспективой
нравственного распада личности? Пожалуй. Можно взять
социально-психологический аспект явления, не пожалеть художественных средств
и красочно, зримо выявить нравственные потери сестер, сегодня отказавшихся
от отца, а завтра - друг от друга. Но будет ли этого достаточно? Справедливо
ли оставлять в стороне общество? Разве оно не способно принять какие-то меры
общегосударственного характера, способствующие всеобщему "потеплению"? Не
знаю, надо бы еще посоветоваться со знающими людьми. Почему бы не начать в
газете серьезный разговор о введении дополнительных льгот работающим
женщинам или имеющим детей престарелым родителям? Почему бы не облегчить
бракоразводные процессы, что только укрепит нравственность семьи? Почему бы
не развивать дальше внутрисемейную демократию? Почему бы особым
законодательным актом не ввести так называемый "родственный иммунитет", то
есть разрешение не свидетельствовать против родственников в суде?
командировку по письму. И вновь добавлю к сказанному "узелок на память".