я чувствую, что это прекрасно. В этом страдании, в этом ужасе - красота
человека. Животные, конечно, гораздо счастливее нас: они не способны на
подобные чувства. Но ни за какие блага мира я не променяю на их бездумное
существование ни этого страдания, ни даже этого ужаса, ни даже нашей лжи,
нашего эгоизма и нашей ненависти.
ясно одно: право на звание человека не дается просто так. Честь
именоваться человеком надо еще завоевать. И это звание приносит не только
радость, но и горе. Завоевывается оно ценою слез. И тропи придется пролить
еще немало слез и крови, пройти через раздоры и горькие испытания. Но
теперь я знаю, знаю, знаю, что история человечества не сказка без конца и
начала, рассказанная каким-то идиотом.
также о том, что чем более сомнительны доводы собеседника, тем становятся
тебе яснее твои собственные.
глоток портвейна.
или ничего, не так ли?
из благородных побуждений! А это еще хуже, чем ничего.
случай посмеяться надо мной, - добавил он, сдерживая насмешливую улыбку.
говорил ему как раз обратное.
- как он. Знаете, из всего этого можно извлечь весьма ценный урок.
слишком прекрасно умереть за абсолютно правое дело!" Но ведь на свете
таких "абсолютно правых дел" не существует. Даже в наиболее правом деле
справедливость играет лишь второстепенную роль. Чтобы поддержать его,
необходимы как раз те самые соображения, которые вы называете
неблагородными. Почему это так, нам с вами отныне вполне понятно:
человеческий удел двойствен в самой своей основе, не с нас эта
двойственность началась, и мы постоянно пытаемся бороться против нее. В
этой борьбе, даже в тех падениях и поражениях, без которых она немыслима,
- величие человека.
выступившие у него на глазах. - Конечно же, нет! Я имел в виду вашу
профессию, вы, надеюсь, помните, что вы как-никак писатель?
места, представляющие интерес для Дуга. Это были отклики на опубликованную
в "Таймс" статью сэра Артура, комментирующую официально принятое в
Соединенном Королевстве определение человеческой личности. Все газеты
дружно нападали на данное определение. Но иного никто не предлагал. И
точек зрения, с которых критиковался новый закон, было больше, чем летом
цветов на лугу.
корреспонденту газеты относительно нового закона, заявил, что он-де
"слишком хорошо относится к своим британским коллегам, чтобы вообще
распространяться на эту тему". Его ответ рассмешил Дуга.
он не согласен.
существование различных мнений ясно доказывает, что нам пока не дано знать
истины (иначе не было бы поводов для разногласий), и все же, несмотря ни
на что, мы стремимся найти эту истину (иначе о чем нам было бы спорить?).
А ведь именно это в конечном счете и выражает закон при всей своей
неполноте и двойственности. Стоит только начать спор, как наталкиваешься
на неразрешимые противоречия.
соображений чисто эмоционального характера, а иногда просто из
предрассудков. Они, и это вполне закономерно, не опираются и не могут
опираться на логические доводы. Но человеческий ум очень ловко обходит то,
что его стесняет.
уоркер", - что человека от животного отличает его способность
преобразовывать природу. Наши уважаемые парламентарии, которых трудно
назвать коммунистами, потратили немало сил, чтобы в конце концов прийти,
правда другим путем, к тому же самому выводу. Отдадим должное их доброй
воле, но укажем по-дружески, что, приняв подобное определение, они
открывают путь опасным заблуждениям".
в широком смысле слова, может оказаться полезным и плодотворным. Но, коль
скоро оно легло в основу закона, вынесенного политическим органом, оно не
имеет в наших глазах никакого значения".
достаточно ли полно это определение, справедливо оно или нет. Какое
отношение к делу имеет то, от кого оно исходит?
кто из нас без греха?
определение базировалось на понятии религиозного духа, если бы понятие это
было взято лишь в его христианском значении, но..."
творилось сейчас, если бы мы попытались немедленно добиться более полного
определения, в основу которого были бы положены отход, отказ, борьба -
окончательный отрыв от природы.
- возразил сэр Артур. - Истине - и это вполне понятно - не так-то легко
одержать победу. Но в конце концов она торжествует. Впрочем, быть может,
не в этом главное.
вселили беспокойство в души людей. Вы ткнули их носом в совершенно
непонятный пробел, существующий миллионы лет. Кто это из французов писал
недавно: "Мы должны заново пересмотреть все наши представления. Началась
новая эпоха становления". Вы показали, что это действительно так, что до
сих пор все строилось на песке. Осознав это, мы постарались на скорую
руку, по мере сил своих, заполнить существующий пробел. В будущем это надо
сделать лучше и полнее. Не все сразу пойдет как по маслу. Но вы стронули с
места машину, а такую громадину уже не остановить.
журнале "Гаргойл".
лингвистики, - давно пора покончить с этой глупой историей; я имею в виду
- с тропи. Поистине жалкое зрелище являли собой наши лучшие умы, тратившие
свои силы (и время) на эти лженаучные, никому не нужные проблемы,
связанные с определением человека! Благодарение Богу, отныне с этими
проблемами покончено, и, надо надеяться, навсегда. Обратимся, господа, к
вещам куда более серьезным. Недавно вышел в свет совершенно необычный
(автобиографический) роман, который даст вам более глубокий материал для
размышлений. Настоятельно рекомендую этот роман вашему вниманию. В книге
показано, как в психологии автора (пожелавшего остаться неизвестным)
вскоре после того, как подростком он задушил свою мать с целью грабежа
(или изнасилования), слова вдруг претерпевают магические изменения,
приобретают значение ритуала. Автор, опоив читателя дурманящим напитком
своего поистине неслыханного словаря, водит его по лабиринту
сногсшибательных непристойностей, где после каждого поворота, окончательно
сбившись с пути, мы обнаруживаем в некоей многозначительной мистификации
во всей его остроте смысл нашего существования.
результате именно этой изнуряющей погони за неуловимыми мифами. В
противном случае как объясним мы..."
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Лукин Евгений
Флинт Эрик
Никитин Юрий
Пехов Алексей