мостике хозяина.
концов, он выпил шотландского и пшеничного? Пьяному человеку верят - in
vino veritas [истина в вине (лат.)]. С пьяным человеком и расправиться
легче. Картер был бы круглым дураком, если бы не воспользовался таким
удобным случаем. Уормолд сказал:
передалось колебание Картера. Уормолд сказал: - Возьмите с собой пистолет.
- Он вдруг почувствовал странную неохоту убивать безоружного убийцу, если
только Картер окажется безоружным.
щелчок взводимого курка. "Алмаз режет алмаз", - подумал он и улыбнулся. Но
улыбка так же вредна в решающую минуту ненависти, как и в решающую минуту
любви. Ему пришлось напомнить себе, как выглядел Гассельбахер, когда
смотрел на него с пола в баре. Они не дали старику ни одного шанса
спастись, а вот он дает их Картеру больше, чем надо. Он стал жалеть, что
так много выпил.
своими друзьями и назначает им свидание, но в баре им все же не удастся
его пристрелить прежде, чем он их заметит. С улицы только один вход и из
гостиницы тоже; а к задней стене пристроено нечто вроде балкончика; в
случае чего на перила можно опереть руку с пистолетом. Всякий человек,
вошедший в бар, должен сперва привыкнуть к темноте - Уормолд это знает по
себе: когда он вошел, он не сразу мог разобрать, был тут один посетитель
или двое - так тесно прижалась друг к другу парочка на диване возле выхода
на улицу.
следя за обеими дверьми. Наконец кто-то вошел, лица разглядеть он не мог;
он узнал Картера по руке, похлопывавшей карман, где лежала трубка.
каком-нибудь заведении.
выбор небольшой. Они устроят для вас парад. Вставайте, поехали. После
полуночи там начинается давка.
когда ты совсем трезвый.
поведешь в публичный дом, правда?
задержаться. Он сказал:
как-то г-грубо уходить, не дождавшись его звонка. Давайте посидим еще
минут пять.
войдете во вкус и не загуляете до утра.
посмотреть город. - Уормолд быстро вышел на улицу. Его машина стояла
напротив. Он ни разу не оглянулся, но слышал за спиной шаги. Картеру так
же не хотелось упустить его, как ему не хотелось упустить Картера.
набережную; из гавани выходил узкий белый корабль - какое-то туристское
судно отправлялось в Кингстон или в Порт-о-Пренс. Им были видны влюбленные
парочки; перегнувшись через перила, они смотрели вниз, на лунную дорожку,
оркестр играл еще не совсем вышедшую из моды "Я мог бы танцевать всю
ночь".
такими же большими, как этот лайнер.
бездушным, как машина, вот и мне надо стать машиной", - думал Уормолд,
нащупывая в кармане носовой платок, которым он сотрет отпечатки пальцев,
когда настанет время. Но как его выбрать, это время? В каком закоулке, в
каком подъезде? А если тот выстрелит первый?
ночные притоны: из-под земли звучал оркестр - словно голос отца Гамлета
или музыка, которую часовые услышали под мостовой, когда бог Геркулес
покинул Марка-Антония. Двое служителей в ливреях кубинских ночных кабаре
наперебой зазывали их с тротуара напротив. Уормолд оказал:
дальше.
пистолет, - как бы мне тогда легко было в него выстрелить!"
их просто бесит".
слова на международном языке ночных кабаков: "Аттракцион с раздеванием".
Ступеньки, полосатые, как дешевая пижама, вели в погребок, где воздух был
сизый от сигарного дыма. Что ж, место для казни подходящее, не хуже любого
другого. Но сначала он должен выпить.
слышал, чтобы он так долго не мог выговорить "г".
с содовой. От столика к столику, постепенно разоблачаясь, переходила
девушка. Сначала она сняла перчатки; какой-то посетитель покорно их взял,
словно папку с входящими бумагами. Потом она повернулась спиной к Картеру
и попросила его расстегнуть крючки на ее черном кружевном корсете. Картер
неловко пыхтел над застежками, заливаясь краской, а девушка хохотала и
поеживалась от прикосновений его пальцев. Он сказал:
наблюдали за Картером. Никто не улыбался.
расстегну.
волосы и пошла дальше. Он пригладил волосы карманной щеточкой.
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия
Влодавец Леонид
Маккэфри Энн
Роллинс Джеймс