вопрос, Тэсс, я тебе отвечу между нами, по секрету, но очень твердо: не
говори ему ни в коем случае о своей прошлой беде. Я не все рассказывала
твоему отцу - очень уж он гордился, что был из почтенной семьи, а может
быть, и нареченный твой такой же. Многие женщины - и даже самые
благородные - попадали в свое время в беду, и если они об этом не трубят,
то незачем и тебе трубить. Ни одна девушка не была бы такой дурой, тем
более что это случилось давным-давно и ты тут ни при чем. Я тебе то же
самое отвечу, хотя бы ты меня пятьдесят раз спрашивала. И вот что ты еще
должна помнить: я всегда знала, что ты ребенок и по простоте своей готова
выболтать все, что есть у тебя на душе, - и вот, заботясь о том, чтобы
тебе было лучше, я взяла с тебя слово молчать об этом; и ты, уходя из
дому, торжественно дала мне обещание. О твоем вопросе и твоей свадьбе я
отцу не говорила, потому что он человек простой и сейчас же обо всем
разболтает.
что в тех краях сидра мало и он слабый и кислый. Писать больше не о чем,
передай наш привет своему жениху.
ум миссис Дарбейфилд. Мать смотрела на жизнь иначе, чем Тэсс. Трагическое
событие, воспоминание о котором преследовало Тэсс, было для ее матери лишь
случайным эпизодом. Но, быть может, мать, какими бы доводами она ни
руководствовалась, указывает правильный путь? Казалось, молчание
обеспечивало счастье ее возлюбленного, - значит, нужно молчать.
какое-то право контролировать ее поступки, Тэсс начала успокаиваться. С
нее сняли ответственность, и впервые за много недель у нее стало легче на
душе. Согласие свое она дала в начале осени, а в октябре осень вступила в
свои права, и все это время Тэсс жила в приподнятом душевном состоянии,
которое граничило с экстазом и было ей еще неведомо.
всецело ему доверяла, и для нее он был совершенством, знал все, что должен
знать воспитатель, философ и друг. Каждая линия его фигуры казалась ей
воплощением мужской красоты, его душа была для нее душой святого, а ум -
умом пророка. Умудренная любовью к нему, она держала себя с достоинством и
словно носила корону. Сознание, что он ее любит, заставляло ее благоговеть
перед ним. Иногда он ловил преданный взгляд ее больших глаз,
казавшихся-бездонными, - она смотрела на него так, словно он был существом
бессмертным.
тлеющий и опасный, и отбросила.
бескорыстен и рыцарски предан. В этом отношении Энджел Клэр был не таков,
каким она его себе представляла, далеко не таков, - но действительно
духовная сторона одерживала в нем верх над животной; он умел владеть собой
и никогда не бывал груб. Отнюдь не холодный по природе, он был скорее
чувствительным, чем пылким, более походил на Шелли, чем на Байрона; мог
любить до безумия, но его любовь была духовной, платонической, она
помогала ему ревниво оберегать возлюбленную от самого себя. Это изумляло и
чаровало Тэсс, ибо ее столь малый опыт в этой области был печален.
Ожесточение против всего мужского пола перешло в безмерное восхищение
Клэром.
она не скрывала своего желания быть с ним. Чутье подсказывало ей, что
уловки, свойственные женщинам и привлекающие мужчин, могут оттолкнуть
столь безупречного человека, после того как она призналась ему в любви, -
ибо уловки по природе своей искусственны.
вместе, и Тэсс это казалось совершенно естественным, ибо других обычаев
она не знала, однако Клэр находил такую свободу несколько преждевременной,
пока не убедился, как просто относится к этому Тэсс и все остальные
обитатели мызы. В эти ясные октябрьские дни они бродили вдвоем среди лугов
по тропинкам, тянувшимся вдоль журчавших ручьев, и по деревянным мостикам
переходили с одного берега на другой. До слуха их всегда доносилось
журчание воды у какой-нибудь плотины - аккомпанемент их тихим разговорам,
а лучи солнца, почти горизонтальные, как сами луга, словно одевали все
кругом сверкающей пыльцой. Они видели голубоватую дымку в тени деревьев и
изгородей, когда вокруг все было залито солнечным светом. Солнце стояло
над землей так низко, а местность была такая ровная, что тени Клэра и Тэсс
тянулись вперед на четверть мили, словно два Длинных пальца, указывающих
вдаль - туда, где холмы замыкали зеленую долину.
зимнего орошения, укреплялись их берега, осыпавшиеся под копытами скота.
Жирный чернозем на лопатах, черный как смола, был принесен сюда рекой в ту
пору, когда вся долина была ее руслом, и он даровал исключительное
плодородие лугам. Недаром тучнели пасущиеся здесь стада.
ухаживать на виду у всех, хотя в действительности смущался не меньше, чем
Тэсс, которая с полуоткрытым ртом, украдкой, как насторожившийся зверек,
посматривала на рабочих.
- радостно говорила она.
так со мной, простой доильщицей?
какого-то Клэра. Твоя фамилия - наша козырная карта, и для большего
эффекта я ее открою, когда мы повенчаемся и получим от священника
Трингхэма доказательства твоего происхождения. А кроме того, мое будущее
нисколько не касается моей семьи и ни малейшего отношения к ней не имеет.
Мы уедем из этого графства, а быть может, и из Англии - не все ли равно,
как будут относиться к нам здесь? Тебе хочется уехать?
ее мысль о том, что она уедет с ним в широкий мир - уедет, как самый
близкий и родной ему человек. Казалось, она слышала свои чувства, как
слышат журчание волн, и слезы подступили к горлу. Тэсс взяла Клэра за
руку, и они пошли к реке - туда, где под мостом отражалось в воде солнце и
металлический блеск слепил глаза, хотя само светило было заслонено мостом.
Здесь они залюбовались видом, и попрятавшиеся зверьки и птички высунули
свои головки, но тотчас же скрылись, убедившись, что страшные люди не
прошли, а просто остановились. Но они медлили на берегу, пока не сомкнулся
вокруг них туман, который рано поднимается над рекой в осеннюю пору, и
хрустальные капли не осели на ресницах Тэсс, на волосах и бровях Клэра.
мызы, возвращаясь домой в первый воскресный вечер после их помолвки,
слышал восторженные речи Тэсс, и хотя слов нельзя было разобрать, замечал,
как ее голос прерывался от волнения, когда она шла, опираясь на его руку,
и чувствовал, каким счастьем исполнено ее молчание и ее смех, в котором
словно изливалась ее душа, - смех женщины, идущей рядом с любимым
человеком, который избрал ее среди всех других женщин; ничто в мире не
сравнится с этим смехом. И обитатели мызы дивились легкости ее походки:
она скользила словно птица, взлетающая ввысь.
окутывала ее как фотосфера; в ее сиянии Тэсс забывала былые горести, и
мрачные призраки, настойчиво пытавшиеся завладеть ею - сомнение, страх,
уныние, беспокойство, стыд, - отступали от нее. Она знала, что за
пределами светлого круга они подстерегают ее, словно волки, но теперь у
нее была власть удерживать их, голодных, в повиновении.
что за ее спиной всегда стоят эти темные призраки. И каждый день они либо
немного отступали, либо приближались.
остаться сторожить дом. Разговаривая с Клэром, она задумчиво взглянула на
него - он смотрел на нее с восхищением.
низкой скамеечки.
считая причиной ее волнения то, что на самом деле составляло лишь малую
часть этой причины, сказал:
человека заключается не в умении щегольнуть внешним лоском, которого
требуют жалкие условности, принятые в обществе, а в правдивости,
честности, справедливости, чистоте и добром имени - как у тебя, моя Тэсс!
церкви перечислялись эти добродетели, и как странно, что именно теперь
вздумал он о них вспомнить!
братьями и сестрами... и мне было шестнадцать лет, а ты танцевал на лугу?
Почему ты меня не полюбил, почему? - бормотала она, заламывая руки.
том, какая она нервная и как бережно должен он к ней относиться, когда
счастье ее будет всецело зависеть от него.
если бы я знал! Но почему ты так горько сожалеешь... стоит ли так
Шилова Юлия
Буркатовский Сергей
Шекли Роберт
Соломатина Татьяна
Эриксон Стивен
Посняков Андрей