Про него ж песенку сочинили. -Пропел дурным голосом, без мотива:
строп, а для людей, хоть он такой же, из стального троса, только поновее - в
него руками цепляешься, так чтоб не пораниться жилкой.
найдется на базе дело. Радисту - фильмы поменять или аппаратуру сдать в
ремонт, рыбмастеру - следить, чтоб не обидели нас, когда рыбу считают,
дрифтеру - сети новые получить, механикам - какие-нибудь запчасти, кандею -
продукты, боцману - сдать чего-нибудь в утиль. Одним неграм палубным на базе
делать нечего, их в последний черед отпускают, когда выходит какая-нибудь
задержка. А она редко случается, вон сколько траулеров очереди ждут, и еще
новые подходят. Никогда не знаешь, попадешь ты на эту базу или нет.
кричал третьему:
переживать буду.
перехватил. Третий еще выглянул.
тому не виден груз.
вознеслись. Потом ее снова спустили, и в нее только четверо вцепились. И тут
Васька Буров к ней кинулся.
"беломору".
схватился.
ногой, портянка у него размоталась. Потом он из-за планширя выглянул, стал
канючить:
без сапога отпустили, позор же для всего парохода.
сапог.
мандаринчиков...
квадратный. Мы его расстелили и пошли катать к нему бочки. Друг за дружкой,
каждый другому накатывает на пятку, остановиться нельзя. Бочку валишь,
катишь по палубе, вкатываешь на строп и рывком ее - на стакан. И она должна
стать точно, как шар в лузу, ни на дюйм левее или правее, потому что их
должно стать девять; считают нам теперь рыбу не бочками, а стропами; будет
восемь - ухман заметит, заставит перегружать.
кровные. Двое забегают, заносят углы, цепляют петли на гак, - и теперь
рассыпайсь, кто куда успеет, потому что ухман не ждет, у него там работа на
два борта, с той стороны такой же траулер разгружается. Он махнул варежкой,
и нет его, а строп с нашими пузатенькими полетел к небу, мотается между
мачтами. Беда, если хоть одна петля как следует не накинута, тогда он весь
рассыпается, бочки летят и лопаются, как арбузы.
мы вылетаем, кидаемся к трюмам - готовить новые девять. А успеваем - так и в
запас, пока не крикнут сверху:
остановится, трет себе поясницу - прямо как радикулитные. Первым салага Алик
начал сдавать. Бочку накатывал долго, ставил кое-как, потом еще кантовал ее,
а все его ждали наклонившись - на палубе лежачую бочку нельзя выпускать из
рук, она покатится.
всей силы. Ну, правда, на стропе ее потрудней поставить, тут еще сапогами в
тросах путаешься, в стальных калышках. Мне пришлось сначала свою поставить,
а потом уж я подошел к нему и за него поставил.
кончилась от усталости. И маленькой хитрости он не заметил - что нужно ее
серединой по тросу катить, тогда она идет как по ролику, а потом наклонить в
одну сторону, взять разгон, тогда она сама взлетает, как ванька-встанька. Я
ему это показывал, а бондарь кричал:
чуть не завертелась. И опять зря, тут силы совсем не надо тратить. Димка
подошел, отнял у него бочку.
бочку и закурил.
кивал.
но и нам тоже. И маленький урок он нам дал...
солнца, а серой, и по волне пошли гребешки. А мы только еще один стакан*
выгрузили, верхний. А их в обоих трюмах по четыре.
трюме.
отчаливает. Раз только, я помню, вышла какая-то задержка, и я разогнулся,
поглядел на море. Там, среди зеленых гребней, шел куда-то баркасик с
подвесным мотором - красненький борт и белая рубка, а в корме сидели двое,
молодые, с рыжими бородами, и глядели на нас. Куда они шли? А Бог весть
куда, в море. И не знал я, на сколько у них горючего хватит для этого
моторчика, и был ли у них еще парус с собой, но их-то это не пугало, и я
подумал - да уж, наверно, дойдут куда хотят. Главное - идти куда хочется.
Может, и мне вот так - смотаться сейчас на базу, и на ней вернуться в порт,
а оттуда: не задерживаясь ни на час, на поезде в Россию, хотя бы в Орел к
себе поначалу... Что меня держит - неужели вот эта бочка?
быстро, в полчаса штиль кончается и разводит мертвую зыбь.
трапе устроились, кто повыше, кто пониже. А я - на самой верхней ступеньке,
следить, когда ухман появится.
до вечера.
Сертаков Виталий
Никитин Юрий
Каргалов Вадим
Каргалов Вадим
Трубников Александр
Апраксина Татьяна