Я начал расстегивать брючный ремень Сергея. Парень внезапно открыл мутные глаза, громко икнул и сказал:
– Колобок…
– Спи-спи, все в порядке.
– Колобок…
– Да-да, конечно, не волнуйся, отдыхай.
Но Сергей с назойливостью пьяного твердил:
– Колобок, колобок, колобок…
Я рывком снял с него брюки и отдал уборщице.
– Колобкова Зинка, – неожиданно твердым голосом заявил Сергей, – ты с ней поговори, она все об Аленке знает, думаю…
Дальше он не договорил, веки его закрылись, и изо рта понесся храп.
Я взял барсетку Сергея и протянул уборщице, та замялась.
– Уж извините, я вижу, вы люди приличные, но все же, откройте сумочку, проверьте содержимое, денежки пересчитайте, вдруг он потерял чего еще до похода в ресторан, а мне потом отвечать.
Однако, предусмотрительная женщина! Я расстегнул замочек, вынул кошелек, в котором оказалось три тысячи рублей и сто долларов, потом достал расческу, носовой платок, зажигалку, связку ключей, мобильный телефон и записную книжку.
– Тонька, – донеслось сверху, – ты где шляешься, а ну иди в зал, клиент тарелку уронил!
– Ой, – засуетилась уборщица, – погодите тут минуточку.
Схватив ведро и швабру, она побежала по лестнице. Я аккуратно уложил все вещи, кроме телефонной книжки, в барсетку, а потом начал перелистывать замусоленные странички.
Очевидно, Сергей пользовался книжечкой давно, все листы с двух сторон покрывали записи, сделанные разными ручками. Телефон Зинаиды Колобковой я увидел сразу, а номер Леонида Михайловича Головкина оказался записан почему-то на букву «п».
Ровно в пять часов я подошел к школе, потянул тяжелую грязную дверь и оказался в просторном холле, справа расположилась раздевалка, возле которой на ветхом стуле дремала древняя старушонка, одетая в темно-синий халат.
Я хотел было повесить куртку, но бабка неожиданно открыла блеклые глазки и гаркнула:
– Куды прешь, зараза?
От неожиданности я споткнулся о чью-то упавшую цигейковую шубку и ответил:
– Хочу повесить верхнюю одежду.
– Приперся, – протянула старуха, – где тебя носило? Уроки давным-давно закончилися. Небось косяков накурился и решил, что утро, ступай домой, проспись, образина!
– Мне к директору.
Бабка удивленно вскинула брови:
– С какой такой стати? Совсем ума лишился? Иди отседова домой, проспись!
– В вашей школе учится моя дочь.
Старушонка порылась в кармане, вытащила пластмассовые очки самого жуткого вида, водрузила их на нос и протянула:
– Так вы из родителей… Ясно тогда, а я думала, кто из одиннадцатиклассников чудит, обкурятся и дурят! Уходите из раздевалки, нечего тута стоять!
Я удивился еще больше:
– Но мне надо снять верхнюю одежду.
– Зачем?
– Как же к директору пройти?
– Раздевалка для школьников, родителям не положено!
– Но…
– Не положено!
В полной растерянности я вышел в холл и увидел бегущую ко мне Миранду.
– Вот хотел раздеться, но…
– У нас родители так ходят, – пояснила девочка, – давай понесу куртку.
Следующие десять минут мы искали директрису. Попадавшиеся изредка навстречу педагоги крайне нелюбезно буркали: «Наверное, в столовой» или «Посмотрите в кабинете математики».
– Пошли на улицу, – велела Миранда.
– Зачем?
– Сейчас увидишь, – загадочно сказала девочка.
Во дворе, недалеко от входа в здание, стояла красивая, блестящая лакированными боками иномарка.
– Марины Львовны тачка, – пояснила Миранда и, прежде чем я успел сообразить, что к чему, со всего размаху села на капот автомобиля.
Мигом взвыла сигнализация. Девочка соскочила и притаилась за передним колесом. В то же мгновение на третьем этаже здания распахнулось окно, из него высунулась кудлатая голова пронзительно черного цвета.
– А ну отошли от машины, – заорала она, – если поцарапаете, родители в тройном размере заплатят!
Окно захлопнулось, Миранда удовлетворенно хихикнула:
– Пошли, Марина Львовна в лаборантской, у учителя физики. Как я сразу не доперла, он сегодня день рождения отмечает, с утра квасит!
Я молча шел вверх по щербатым ступенькам. Учитель физики весь день пьет, и дети в курсе дела? Гардеробщица принимает меня за малолетнего наркомана и не вызывает врача, чтобы помочь ребенку, а гонит вон?
Марина Львовна не выказала никакой радости при виде «папы» Миранды. Она вышла из кабинета физики и, распространяя запах жвачки, сурово сказала:
– Идемте со мной.
Пришлось снова спускаться на первый этаж. Кстати говоря, если вы выпили и хотите отбить запах алкоголя, никогда не пользуйтесь «Орбитом» или «Диролом». Несмотря на то что рекламные ролики поют на разные голоса про «голубые кристаллы», уничтожающие «аромат» чеснока и лука, на самом деле подобного эффекта нет, вы только больше привлечете к себе внимание. Сквозь запах мяты пробивается и остальное амбре. Мой вам совет – лучше выпейте двадцать капель валокордина, и никому и в голову не придет, что вы пропустили бутылочку пивка. Правда, сей совет действителен, только если вы не потеряли координации движений, в противном случае вряд ли что-нибудь поможет.
Но Марина Львовна, очевидно, верила рекламе, поэтому усиленно жевала «зимнюю свежесть».
Войдя в кабинет, директриса плюхнулась в вертящееся офисное кресло и, не предлагая мне сесть, заявила:
– Надеюсь, вы в курсе, что ваша дочь кандидат на отчисление?
Я почувствовал себя провинившимся школьником и, чтобы избавиться от этого весьма некомфортного ощущения, устроился без приглашения на один из стульев, стоящих вдоль стены, потом спросил:
– Что же плохого сделала девочка?
Марина Львовна всплеснула руками:
– Да она не успевает по всем предметам! Математика, физика, русский, английский, информатика – везде круглые двойки!
– Информатика? – удивился я. – Это же вроде компьютеры…
Не далее как два дня назад, вечером, около десяти, ко мне в спальню ворвалась без стука Миранда с воплем:
– Ваня, дай красный маркер!
Увидав, что я лежу в постели, девочка удивилась:
– Ты заболел?
– Нет, – зевнул я.
– Чего тогда в такую рань улегся?
– Да завтра с утра придется ехать в Подольск.
– Зачем? – удивилась Миранда.
Я поморщился:
– Нора дала интервью журналу, который пишет об инвалидах, теперь нужно отвезти в редакцию фотографии. К сожалению, журнал издается в Подольске, очень неохота туда отправляться.
– Е-мейл есть? – деловито поинтересовалась девочка. – Ща отсканируем, и все дела. У Норы в кабинете все есть – и комп, и сканер.
Я не понял ни слова из сказанного, но на всякий случай ответил:
– Телефон главного редактора на письменном столе.
Миранда захихикала:
Шломо Вульф
Аникина Наталья
Шилова Юлия
Самойлова Елена
Афанасьев Роман
Махров Алексей