или с войны - больше никуда, потому что сильные мира сего и держат
императора с такой целью. Как держат боевых коней. Император, несмотря на
свое высокое положение, живет сорокой на гнущейся лозе; долго на месте не
усидит. В чем сущность властвования? Знать, угадывать, предвидеть,
успевать, не давать поднять голову, утихомиривать, укрощать, подавлять.
Генрих всю жизнь спешил - и не успевал, опаздывал, события опережали его.
Иногда ему везло, даже когда, казалось, все уже было утрачено. Так
произошло во время столкновения с папой Гильдебрандом. Простой саксонский
люд, те, кого император безжалостно покарал за восстание против его же
власти, неожиданно встали на сторону Генриха, помогли ему свалить самого
страшного, самого ярого врага. Почему саксонцы пошли за ним, Генрих не
знал. У него не было времени для размышлений. Идут за ним - значит, с ним.
И так будет и должно быть всегда.
увидели в нем угрозу для себя еще большую, чем в притязаниях императора.
Пренебрегли даже уважением к богу, наместником которого на земле считался
папа, ничто не вызывает такой встревоженности у верующих, как наличие в
намереньях церкви откровенных посягательств на власть, да еще и
всесветную. Если князья церкви не идут за верой, а подчиняют ее себе, на
свою потребу, тогда народ восстает и против них, а бывает, и против самой
веры. Хотя и неосознанно, люд не мог простить Гильдебранду попыток
расшатать государство. Ведь тысячи местных тиранов мигом воспользовались
бы слабостью верховной власти. Так уж лучше иметь над собой одного короля,
чем тысячи не знающих удержу феодалов.
веков, народ знает также, что величие требует усилий. Нельзя разрешить
раздробить себя. Запас нравственных сил для будущего легче собирать,
сберечь в сильном государстве, а не в условиях отдельных городов и
княжеств, на которые хотел размельчить Европу папа Григорий-Гильдебранд.
Надеялся на поддержку феодалов, а поднял против себя весь люд.
казалась рабской, вера - слепой. Ничто вроде бы не указывало на перемены,
не предвещало наступления новых времен, поэтому папа заранее предвкушал
победу. И преждевременно! Матильда Тосканская неудержимой услужливостью
своей доконала возлюбленного ею папу, воскликнув: <Вы должны насладиться
этим папством, которое даровал вам бог!>
чтобы убивать. Слова восторга Матильды Тосканской стали предвестником
появления Григория VII.
собственного папу, Климента, возвратился в Германию, но тут в Италии
произошло что-то непостижимое: после смерти Гильдебрандова преемника
Виктора появился еще один папа, назвался Урбаном, получалось так, что
именно он - настоящий, а Климент - антипапа, самозванец, без власти, без
влияния, без значения. Рожер Сицилийский признал себя ленником Урбана,
склонные к измене римляне тоже стали на его сторону. Урбан торжественно
въехал в апостольскую столицу, а Климент вынужден был позорно бежать в
Равенну. Матильда Тосканская, упорно стоявшая на стороне пап, враждебных
Генриху, соблазнила своими неисчислимыми богатствами молодого баварского
герцога Вельфа, такого скупого, что ради вкусного обеда за чужой счет мог
перебраться через самые высокие горы. Молодой Вельф женился на пожилой
тосканской графине, враждебные императору силы Италии объединились со
всеми непокорными, которые сосредоточились в Верхней Германии; простой люд
равнодушно следил за этими раздорами, ему теперь не из кого было выбирать,
все угнетали, пытались урвать, содрать, обложить данями, которых было
теперь уже столько, что невозможно и перечислить.
подворовый, разовый, с пашни, с нивы, за мосты, за тропы переводные (в
горах и пущах), за травы целебные, за службы церковные, мытный, исковый,
присяжный, торговый, полевой, лесной, сословный, роговой, <пеший след>,
<погоня>, <подвода>, <просека>, <нарубное>, <затычное>, <мельничное> (за
водные мельницы), <сухомельщина> (за мельницы, движимые ветром, лошадьми
или волами). А еще ведь нужно было кормить ловцов, стрельцов и просто
молодцов, идти в императорское и земельное ополчение, покупать себе
оружие, умирать, погибать, а за что? Всегда говорят, что император
отправляется защищать истину, бороться за правду. Вот где-то там в Италии
взбунтовались снова графы, епископы, сам папа - и нужно их покарать.
Смешная правда, которую ограничивает гора иль река. Люд не пошел за
императором. Слишком долго ведет император войны, слишком много убитых.
Уже неведомо, кого больше - убитых иль живых - и над кем Генрих император.
Убитые не хотят одиночества, они требуют от императора, чтобы он увеличил
их число. Кроме того, император хорошо знал, что следует остерегаться
размножения простого люда; бунты возникают всегда из-за излишнего его
множества. Детей следует отбирать у родителей и посылать на войны. Еще
древние знали: чем меньше любишь детей, тем сильней ты предан государству.
Настоящий мужчина должен быть постоянно на боевом коне. А среди настоящих
мужчин самый первый - император. Шпильманы, которых Генрих поил и кормил,
сложили про него насмешливую песенку, и эта песенка пошла гулять повсюду -
дескать, наш император не настроен ни к арфе тянуться, ни перстни
раздавать, ни наслаждаться женой, ни иным мирским соблазнам поддаться. К
чему ж он тянулся, к чему имел охоту? К войне, лишь к войне.
помнят неудачи и быстро забывают об успехах. Им достаточно было победить
Гильдебранда, и они успокоились, а он, император, хотел вообще избавить
Европу от папства, этого злого духа, тела не имеющего и пугающего одних
суеверных, тогда как разумные люди должны бы смеяться над ним. Император
вынужден был заискивать перед своими графами, баронами, епископами. В
хронике записано: <Он успокаивал их сладостью даров и приятностью
обещаний>. Еще записано: <Принимал всех приязненно, а сердце его было
полно змей шипящих>. Не прогонял никого, не отказывал никому ни в
милостях, ни в защите, ни в ласке: ни постаревшим воинам, ни беспутным
дочерям из рыцарских домов, ни безнадежным должникам, ни ограбленным
купцам. Епископ Отберт Люттихский писал и такое: <Когда неурожайный год
приводил с собою голод, король брал на содержание многие тысячи народа,
руководствуясь божественным предписанием: <Обретайте друзей себе от
богатства неправедного, дабы, по миновении оного, приняла вас обитель
райская>. Кормил тех, кто шел в его ополчение. Приобретал друзей не для
мира - для войны. Потому что осталось ему на этом свете только гнев да
меч, а больше ничего не осталось, потому-то и должен был собирать войско,
еще и еще собирать войско и ударить туда, за Гигантские горы, ударить без
промедленья, быстро, безжалостно, жестоко. Зиму потратил на приготовления.
Перешел через горы в конце месяца хмиза(*).
слишком быстр, и не из-за неблагосклонности, которую испытывали к Генриху
те, кто вел хроники. Да ведь и не все они были к нему враждебны - скажем,
епископ Отберт Люттихский написал в 1106 году: <Со смертью императора не
стало на земле справедливости, отлетел из жизни мир и место верности
заняло вероломство>. Император шел с великою силой, а она вызывает страх.
Куда большее любопытство вызывает бессилие, любопытство, иногда
сочувствующее, а часто и злорадствующее. Народ в своих песнях прославляет
победу, обходя молчанием позор; хронисты же проливают лицемерные слезы над
неудачами и тайком собирают одну к другой все страницы позоров и унижений.
Ламберт Герсфельдский в мельчайших подробностях описал бесславное
посещение Генрихом Каноссы, путь покаянный был прослежен от начала и до
конца. Когда же в дальнейшем император и раз и два перескакивал
заснеженные горы, ведя за собой сильное войско, о том уж не писали. Что
войско? Быстротечность и неустойчивость. Его победы - дело временное. А
позор и покаянье остаются в веках. Тот самый Ламберт Герефельдский,
разделив всю историю на шесть частей, считал, что шестая - время, в
которое ему довелось жить, - предназначена для борьбы против всего
временного. Она, мол, не ограничена никаким числом поколений или лет и
закончится, достигнув того срока, когда кончится все временное.
вместе с ним в Италию. Зима шла на спад, за горами ждала их теплая голубая
весна, к тому же не должно женщинам путешествовать в одиночестве, ибо на
своем пути они встречают слишком много удобных поводов для греха.
ваше величество, что тотчас вернусь, если в горах будет большой холод.
не живут средь снегов?
сберегает каждую свою песчинку. Вам этого не понять, вы разрушаете больше,
чем бережете.
силу и опору в ребенке, Генрих, не привыкший быть чутким, помнил только о
том, что он - собственник, властитель, повелитель этой молодой, на диво
белокожей женщины, жены.
Позор, который не может больше повториться.
это попытка увеличить расстояние между людьми... Нас и так будет разделять
большое расстояние.
приготовить посольство.
Нортон Андрэ
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Грабб Джеф
Шилова Юлия
Ильин Андрей