концов свой альбом с фотографиями. Может быть, даже осталась и коробка от
ботинок. Хоть бы одним глазком взглянуть на этот особнячок симпатичный, и он
бы заснул спокойно и проспал до самого шведского стола...
главное, не выйти из этого состояния, не посмотреть по старой примете в
окно, и тогда он вспомнит, что ему снилось. Это что-то очень важное, что-то
из этой жизни. Он был на прошлой неделе в компании "Dostal". Там его не
знали в лицо, только фамилию слышали, так как в свой последний приезд
Похвалов не показывался в компании, а в другие визиты -- был другой
персонал. Хоупек полностью менял штат раз в два года. Но все равно это было
опасное предприятие. Похвалов старательно загримировался. Он пытался прежде
позвонить, но секретари отвечали кратко, объяснений не давали. Сказал
только, что он из России, компаньон пана Хоупека.
даты не назначали. У него был солидный вид, даже накладное брюшко. Но на
него посмотрели косо. Менеджер персонала ответила, что они ничего не знают,
сами его ждут, босс звонил два дня назад из Москвы, сказал, что скоро
прилетит. Или он задержался в Москве, или его опять вызвали на виллу.
наобум назвав улицу.
надо ехать по Оленьей тропе, это лучше.
принуждению. Она наверняка уже сообщила в полицию, что русский спрашивал ее
о пропавшем боссе.
а Ганс Хоупек хохочет ему в лицо открытым масляным ртом, высовывая язык, и
тычет ему в нос журнал из отеля, который вновь подбросил Похвалов на
ступеньки его крыльца, ибо газета, прежде брошенная им, куда-то исчезла.
Именно после пропажи газеты Похвалов во второй раз пробирался в дом. Ему
необходимо было проверить, не приезжал ли Хоупек.
ДОМОЙ
голову Данилова и задавал ему наводящие вопросы по поводу сотрясения мозга.
Юрий Алексеевич вышел из процедурной еще более бледный и слабый, чем когда
входил туда.
нормированный рабочий день. Впрочем, ваша жена, -- доктор посмотрел на Нонну
Богдановну, -- по-моему, вас насквозь видит. Ваша фамилия не Рентген
случайно?
православного. Впрочем, обрусевшая до ручки. А вы что подумали?.. Ну что,
Юрий Алексеевич, пойдемте, подброшу вас до дома.
Квартиры в Москве у него не было. Иногда он ночевал у мамы, в ее квартире на
Ленинском проспекте, но сегодня волновать ее перебинтованной головой не
хотелось.
Серафимова, -- приглашаю вас на свою -- как говорит одна моя знакомая
старушка -- "живплощадь". У меня на кухне топчан запасной. Поздно вам уже в
таком состоянии долго в машине трястись.
подставила плечо Данилову, с другого боку его поддерживал водитель Володя.
лифтах не езжу. Везите его, Володя, и ждите меня на лестнице.
пока не уперлась головой в чей-то живот.
посажу за хулиганство, честное слово! Ну, ты же знаешь, что меня нельзя так
пугать. Почему ты здесь?
верблюжонок, и очень сутулый Вазген.
сердце не бережешь.
подозрительных типов на верхней площадке, расставил руки, загораживая
сестру, как орел, маленький такой орел-последыш.
представила Серафимова стороны друг другу.
Не родила еще?
стыдливой улыбкой.
забарабанила ладошкой по сдвинувшимся дверцам, -- накажу, Володя! Опять меня
в неловкое положение поставил, -- еще кричала она в щелку, склонившись к
двери лифта.
дверь. Пояснила: -- Он у нас профессор по сердцу.
что-то вы истерзанные оба... Боролись за мир во всем мире?
все расскажет. У него боевое ранение в голову, сотрясение мозга, и снимок
еще не сделали. Ты посмотри, только осторожно, -- кричала она уже с кухни,
-- это очень ценная, дорогая голова.
заваливаясь на диван и снова на миг теряя сознание.
прибежав на кухню за мокрым полотенцем, -- как это произошло?
пошла в комнату, подсела на диван и осторожно взяла руку Данилова. -- Мой
спаситель.
Его клиника держалась на его таланте и новых разработках в кардиохирургии.
-- милости прошу, а по прочистке мозгов -- это моя Нонна.
время, что уже неопасно, -- улыбнулся Данилов, -- а что касается талантов
вашей сестры, сегодня я стал их очевидцем.
на стол.
одно русло, о Буянове, об интуиции Серафимовой и о том, почему в стране еще
нет голода, гражданской войны и экспансии НАТО, о том, что ушел в отставку
Ельцин Мандела, о явной передозировке яда свободы.
собой?
студентка, а она ее караулит и чуть ли не у ворот института встречает. Ох,
уж эти восточные мамы! И наша мама, Юрий Алексеевич, была точно такая же.
Как она отпустила Нонну в Москву, да еще на юридический факультет, одному
Богу известно, да.
высказал свое мнение Данилов, -- времена опасные. Случись что, всю жизнь
себя винить будешь. Фемида нынче развратна, иначе адвокатам нечего будет
кушать.
московские полуфабрикаты...
Серафимову.
версию...
чего раньше себе не позволяла. Да и не было их, мужчин, собиравшихся за ее
столом.
МАТЬ
направили в РУВД военного городка.
торчавшими, как у зайца и Леонида Ленча, зашел в кабинет начальника
управления и отдал честь.
подчиненного, -- Петр Ильич Ча...
можно сказать.