мошеннические установления, как наследственная знать и королевская власть.
29. ОСПА
признаков жизни мы не обнаружили. Хлеб на поле был уже сжат, и притом сжат
так чисто, что поле казалось голым. Заборы, сараи - все развалилось, все
красноречиво говорило о бедности. Ни единой живой души поблизости.
Безмолвие казалось жутким, как безмолвие смерти. Хижина была одноэтажная,
соломенная, крыша ее почернела от времени и висела лохмотьями.
и почти не дыша, повинуясь какому-то смутному предчувствию. Король
постучал. Мы подождали. Нет ответа. Он постучал еще раз. Нет ответа. Я
осторожно открыл дверь и заглянул внутрь. Что-то шевельнулось в темноте;
женщина поднялась с пола и уставилась на меня, как во сне. Потом мы
услышали ее голос.
отсюда! Это место проклято богом, и его церковью.
на меня. Я видел, как она страшно худа.
кто-нибудь не заметил тебя здесь случайно и не донес.
Позволь мне помочь тебе.
благословят тебя за эти слова! Мне бы только немного воды. Но нет, забудь,
что я оказала, и беги, ибо тот, кто не страшится церкви, должен страшиться
той болезни, от которой мы умираем. Оставь нас, отважный и добрый
прохожий, и мы благословим тебя от всего сердца, если только могут
благословлять те, на ком лежит проклятие.
ручью. До ручья было десять ярдов. Когда я вернулся, король был уже внутри
и отворял ставни, чтобы впустить свет и воздух. В хижине стоял тяжкий,
удушливый запах. Я поднес чашку к губам, женщины. Она ухватилась за нее
исхудалыми руками, похожими на птичьи когти. Как раз в это мгновение
ставни распахнулись, и свет ударил ей прямо в лицо. Оспа!
которая в позапрошлом году опустошила окрестности Камелота...
дрожать от страха, стыдно было бы рыцарю отказать нуждающемуся в помощи.
Успокойся, я не уйду отсюда. Это ты должен уйти. Церковное проклятие не
может коснуться меня, но тебе запрещено быть здесь, и церковь наложит на
тебя свою тяжелую руку, если ты нарушишь ее запрет.
спорить с ним было бесполезно. Если он считает, что задета его рыцарская
честь, ничего не поделаешь: он останется, и помешать ему невозможно; я
знал это по опыту. Я не настаивал. Женщина заговорила:
посмотри, что там творится, и скажи мне. Что бы ты ни увидел там, не бойся
сказать мне, ибо бывает, что и матери можно сказать все, не опасаясь
разбить ее сердце, так как оно давно разбито.
наверх.
казалось, не замечал нас.
от благодарности за этот сон, который снизошел на него.
обидеть, ни оскорбить его. Он теперь в раю и счастлив, а если он в аду, он
все-таки доволен, потому что там он не встретит ни аббата, ни епископа. Мы
выросли вместе; мы двадцать пять лет женаты и никогда не расставались за
это время. Подумайте, как долго мы любили друг друга и как долго мы вместе
мучились! Сегодня утром в бреду ему представлялось, что мы с ним снова
мальчик и девочка и снова гуляем по счастливым полям. Так, под невинный
младенческий говор, шел он все дальше и дальше, пока не перешел незаметно
в другие поля, о которых мы ничего не знаем, и не скрылся от наших
смертных взоров. Разлуки не было, потому что в бреду ему представлялось,
будто я иду вместе с ним и будто моя рука у него в руке, - юная, мягкая
рука, не эта птичья лапа. Умереть - и не заметить смерти, разлучиться - и
не заметить разлуки, может ли кончина быть более мирной? Это ему награда
за тяжкую жизнь, которую он нес так безропотно.
король. Он нес что-то, прижимая к себе одной рукой, а другою придерживаясь
за перекладины. Он вышел к свету; на груди его лежала худенькая девочка
лет пятнадцати. Она была почти без сознания и тоже умирала от оспы. Это
был высший предел героизма, его вершина. Это значило вызвать смерть на
поединок, будучи безоружным, когда все против тебя, когда нет не только
никаких надежд на награду, но даже нет глазеющей рукоплещущей толпы,
одетой в шелк и золото. А между тем осанка короля была так же спокойна и
мужественна, как и во время тех дешевых поединков, когда рыцарь
встречается с рыцарем; в равном бою, защищенный стальной кольчугой. Король
был велик в эту минуту, возвышенно велик. К грубым статуям его предков у
него во дворце будет присоединена еще одна, - я позабочусь об этом. И это
не будет изображение короля в кольчуге, убивающего великана или дракона, -
это будет изображение короля в крестьянской одежде, несущего смерть на
руках, чтобы крестьянка могла в последний раз посмотреть на свое дитя и
успокоиться.
нежными словами; и в ответ в глазах девочки вспыхнул слабый свет, но и
только. Мать нагнулась над ней, целуя ее, лаская ее, умоляя ее сказать
хоть слово, но губы девочки шевелились беззвучно. Я достал из мешка флягу
с вином, но женщина остановила меня, сказав:
жизни, а такой добрый человек, как ты, не захочет поступать с ней столь
жестоко. Посуди сам, для чего ей жить? Ее братья в неволе, ее отец умер,
ее мать умирает, над ней тяготеет проклятие церкви, и никто не посмел бы
поднять ее и приютить, даже если бы она лежала умирающая посреди дороги!
Она погибла. Я даже не спрашиваю тебя, доброе сердце, жива ли ее сестра
там, наверху; я и без того знаю, что, если бы она была жива, ты снова
поднялся бы наверх и не оставил бы бедняжку там одну...
моя Эннис, ты уже скоро догонишь сестру, ты на верном пути, а эти люди -
друзья, они милосердны, они не задержат тебя.
по щекам, целуя и шепча ласковые слова, но глаза девочки уже остекленели.
Я видел, как слезы хлынули из глаз короля и покатились по лицу. Женщина
тоже заметила это и сказала:
с ней нередко голодными ложились спать, отдав последнюю корку детям; ты
знаешь, что такое бедность, ты перенес немало обид от тех, кто знатнее
тебя, ты знаком с тяжелой рукой церкви и короля.
вошел в свою роль и, для человека, который вначале играл так плохо,
справлялся с нею отлично. Я поспешил заговорить о другом: предложил
женщине еды и вина, но она отказалась. Она не хотела отдалять часа своей
смерти. Я принес сверху ее мертвое дитя и положил рядом с нею. Она этого
не выдержала, и произошла новая раздирающая душу сцена. Я опять осторожно
отвлек ее внимание и заставил рассказать нам свою историю.
Британии, кроме знати, не перенес таких же страданий. Это старая, скучная
повесть. Мы боролись, и боролись с успехом; с успехом - это значит, что мы
могли жить и не умирать; чего же нам еще? До нынешнего года мы справлялись
со всеми бедами, но в этом году беды обрушились на нас все сразу - и
одолели. Несколько лет назад лорд из усадьбы посадил на нашей ферме
фруктовые деревья, на самом лучшем участке. Как это грешно и стыдно!..