Чтение 42–й страницы книги ~Земля-пустыня~

– Да.

– Умирая, он находился в полном сознании?

– В полном ли сознании? Этого я не знаю, – необдуманно ответил Мурао.

Мурао, проявлявший до сих пор удивительную осторожность, совершил непростительную ошибку, на которую и рассчитывал Соэда, задавая этот вопрос.

– Не знаете? Это как же понять?

– Что ты имеешь в виду? – ответил вопросом на вопрос Мурао, поняв, что попал впросак.

– Но как же, Кадота был в Швейцарии с Ногами до конца. А вы ездили туда за останками покойного, и Кадота, разумеется, должен был сообщить вам о последних минутах Ногами.

Мурао отвернулся, между его бровей залегла глубокая складка.

– Поэтому вы должны были знать о состоянии Ногами перед его кончиной.

– Мне сказали, что он был спокоен, – выдавил наконец из себя Мурао.

– Значит, Ногами находился в сознании. А вы сказали, будто не знаете.

– Запамятовал, но теперь припоминаю: Кадота в самом деле говорил, что Ногами умирал спокойно и в полном сознании.

Теперь наступила очередь задуматься Соэде. Интуиция подсказывала, что Кадота ничего Мурао не сообщал о последних минутах Ногами. Доказательством тому была внезапная растерянность Мурао и его совершенно необдуманный ответ.

Да, собственно, Кадота и не мог ему ничего сообщить, ведь Ногами же не умер.

– Кадота вернулся в Японию тем же пароходом, что и вы? – спросил Соэда.

– Нет, он отплыл позднее. Я, как дипломат, был отправлен на родину на английском судне. Кадоте же поручили привести в порядок дела, поэтому он отбыл на месяц позже остальных.

Мысленно Соэда «приведение в порядок дел» связал со «смертью» Ногами. Недаром Кадота по возвращении в Японию сразу же подал в отставку со своего поста в министерстве иностранных дел и скрылся настолько бесследно, что даже распространился слух о его смерти.

– Послушай, – обратился Мурао к Соэде, приходя наконец в себя, – почему ты так настойчиво расспрашиваешь о Ногами?

– Господин Мурао, говорят, что Ногами жив.

– Что?! – воскликнул Мурао, но удивление его было не вполне искренним. Вероятно, он ожидал этих слов от Соэды. – Странно, не знаю, кто распространяет подобные слухи. Разве недостаточно, что о его смерти официально сообщило министерство иностранных дел и информация об этом была опубликована в прессе?

– Мне это известно.

– Еще бы! Но сообщение о смерти дипломата не может быть ошибочным, ведь это было официальное правительственное сообщение.

– И все же есть основания утверждать, что сообщение министерства иностранных дел было ошибочным.

– Какие же это основания?

– Самые определенные: Ногами видели в Японии.

– Чепуха! Кто мог его видеть?

– Я не могу пока и не имею права назвать сейчас имя человека, который видел Ногами, но такой человек есть.

– Но верно ли это? Мало ли в мире встречается двойников. Впрочем, к чему эти разговоры. Послушай, Соэда, у меня нет никакого желания продолжать эту нелепую беседу. Ведь жена Ногами уверена в его смерти, останки дипломата доставлены в Японию. Прошу тебя ради спокойствия родных: прекрати это бессмысленное расследование.

– Вы так думаете? Тогда позвольте задать вам еще один вопрос.

– Не хватит ли? Я приехал сюда отдыхать и с самого начала не хотел с тобой встречаться, это жена настояла…

– Прошу прощения, но все же позвольте задать вам еще один вопрос. Речь идет об убитом Тадасукэ Ито, который тоже служил вместе с вами в представительстве в качестве военного атташе. Вы, должно быть, знаете из газет об этом убийстве.

– Да, знаю, – резко ответил Мурао.

– Скажите, а что он из себя представлял в ту пору, когда служил в представительстве?

– Что за странная любознательность? То говори ему о характере Кадоты, теперь об Ито. – Мурао иронически рассмеялся.

– Я хотел бы выяснить некоторые детали, связанные с деятельностью Ито.

– Ваша газета изучает обстоятельства его убийства?

– В некотором смысле, поскольку газету не могут не интересовать и такого рода события.

– Но ты ведь работаешь не в отделе уголовной хроники, а, если не ошибаюсь, в отделе политической информации.

– Верно, но иногда для более успешного изучения дела мы сотрудничаем с другими отделами. Убийство Ито – как раз такой случай. Убийца пока не найден, и нашу газету интересует Ито как человек – это облегчит розыск преступника.

– Вы кого-нибудь подозреваете?

– Нет. Пытаемся лишь нащупать нити, ведущие к убийце.

– Что я могу об Ито сказать? Одним словом, типичный армейский офицер.

– Что это означает?

– Военный до мозга костей – другого слова не подберешь.

– Значит, он верил в победу Японии?

– Безусловно!

– И все же его взгляды должны были отличаться от взглядов тех военных, которые находились в самой Японии. Он служил за границей, причем в нейтральной стране, где особенно четко можно себе представить военную ситуацию. По своему положению он мог дать объективную оценку происходивших событий. Правда, в Японии существовала так называемая морская группировка, которая считала, что поражение Японии в войне неизбежно.

– Ито был не моряком, а армейским офицером.

– И поэтому верил в победу?

– В фанатичной вере в победу Японии как раз проявлялась его ограниченность, он служил в нейтральной стране, но вполне пришелся бы ко двору в нашем посольстве в Германии.

В голове Соэды что-то начало проясняться.

– Значит, в самом представительстве были противостоящие друг друг группировки?

– …

– Это так, господин Мурао?

– В точности я этого не знал. – Мурао попытался уклониться от прямого ответа.

– Неужели? В таком случае позвольте изложить свои соображения на этот счет. В ту пору в нейтральной стране активно действовали разведки как стран оси, так и союзных держав. Причем на морскую группировку в Японии рассчитывала Англия. Ведь японский военно-морской флот традиционно считался настроенным проанглийски… Будучи значительно ближе к морской группировке, чем к армейской, Ногами противостоял военному атташе Тадасукэ Ито. Верно ли мое предположение, господин Мурао?

Мурао вдруг повернулся спиной к Соэде.

– Я не вправе ограничивать твое воображение. Каждый волен предполагать все, что ему заблагорассудится. Но скажи мне все же, Соэда: почему ты так упорно копаешься в прошлом Ногами? Тебе кто-то это поручил? Если да, то кто?

– Господин Мурао, возможно, Кэнъитиро Ногами станет моим тестем.

– Что?! – Мурао даже приподнялся в кресле. – Как это понимать?

– У Ногами есть дочь по имени Кумико.

– Вот оно что! – воскликнул Мурао и растерянно умолк.

Соэда открыто встретил его взгляд. Мурао первым опустил глаза и откинулся на спинку кресла.

– Вот оно что, – повторил Мурао. – Я этого не знал, Соэда.

Тьма, скрывавшая подножия гор за окном, теперь окутала их до вершины.

– Послушай, если хочешь узнать что-нибудь о Ногами, поговори с Таки.

– С Таки? – Соэда поднялся со стула. – А где он сейчас находится?

– В Иокогаме, в Гранд-отеле.

– Вот как?

Почему-то Соэда сразу вспомнил о французах-супругах Бернард, которых он разыскивал по токийским гостиницам. Пожалуй, их следовало искать в Иокогаме, подумал он.

– Господин Мурао, а супруги Бернард тоже остановились в этом отеле?

Мурао вздрогнул, но голос его был неожиданно спокойным:

– Об иностранцах с такой фамилией я ничего не знаю… Спроси у Таки, может быть, он о них что-нибудь слышал.

В редакцию Соэда вернулся из поездки в Идзу вечером. Сотрудник отдела сразу же сообщил ему, что звонили по телефону от Асимуры. Должно быть, Сэцуко, решил Соэда.

– Просили, чтобы по возвращении ты позвонил – не позже шести часов.