Чтение 42–й страницы книги ~Почем фунт лиха~

природой, атаковывать печальным взглядом и проникать в глубины души.

- Мы слишком удалились, - сердито сказал он, резко останавливаясь.

Я поняла, что больше не сдвину его ни на сантиметр.

"Придется начать здесь", - обреченно подумала я.

Внутренне приготовилась, вошла в образ, заглянула в его глаза и... сникла
- так они холодны и безразличны. Ясно, здесь не потерпят кокетства. Я
растерялась. Заготовленный мной монолог не рассчитан на такой прием.
Требовался другой образ. Может, Нюрка в кожаной тужурке, может, еще кто. Я
этого не знала, а потому решила действовать экспромтом.

- В общем, так, - заявила я тоном "пошли все вон", - я двоюродная сестра
Клавдии и буду говорить начистоту. У меня вопрос, ответить на который вы
обязаны, если вы мужчина.

Дмитрий изменился вмиг. Глаза его потеплели и залучились волшебным светом
любви. Голос приобрел мягкие и теплые оттенки.

"Как греет человека чужая квартира. Просто удивительно. Он еще хуже, чем
я о нем думала. Сухой рационалист, абсолютно равнодушный ко всему
прекрасному".

Под прекрасным я, естественно, имела в виду себя.

- Так вы Соня? - Дмитрий протянул мне руку для пожатия. - Много о вас
слышал.

- Я о вас тоже, - сердито ответила я, мстительно игнорируя его руку.

- Как поживает Клавдия? Я написал ей письмо, но ответа не получил.

"Клавдия?!! Что он такое говорит?" - обалдела я. Мне сделалось как-то
нехорошо. Вот так влипла!

Он не знает о гибели Клавдии. Ну правильно, кто бы ему сообщил? Кто
угодно, только не я.

- Надеюсь, Клавдии сейчас неплохо, - сухо ответила я, - но здесь другой
вопрос.

- Какой?

Дмитрий всем своим видом давал понять, что для Сони, сестры Клавдии, он
готов разрешить все вопросы, чего бы это ему ни стоило.

- Я по поводу квартиры. Почему вы настаиваете на ее продаже?

Он нахмурился.

- Вот вы о чем? Вас Клавдия прислала?

- Нет, я сама. Можете вы объяснить мне, зачем такая спешка. Вы же в
каждом письме напоминаете об этом. Даже неприлично.

- Что неприлично? - удивился он. - Продавать квартиру в Москве? Простите,
но это мое дело. Если Клавдия не хочет заниматься этим вопросом, зачем .,
тогда согласилась? Я не понимаю ее. Она полгода тянет с продажей, под
разными предлогами отказывается переезжать сюда, а по-моему, она просто
разлюбила меня или не хочет покидать Москву.

"Нет, я этого не переживу. Какой цинизм. Он еще говорит о любви".

Я пришла в бешенство, но вида не подала.

- Продать квартиру! Хорошенькое дельце. А вам не кажется, что требовать
от любви так много - низко? - осведомилась я.

Дмитрий онемел от удивления.

- Чего много? - спросил он. - Продать квартиру - много? Ей же ничего
делать не надо, только дойти до агентства по недвижимости.

- Я говорю не о технической стороне вопроса, а о моральной.

- А, о моральной. Если о моральной, то согласен: продавать
четырехкомнатную квартиру в центре Москвы глупо, но что делать, если позарез
нужны бабки, простите, деньги. Если дело пойдет, я восполню эту потерю.

"Да-а, нечего сказать, умеет этот Дмитрий удивить. Оказывается, речь идет
о четырехкомнатной квартире. Что это значит? Может, у него есть еще одна
Клавдия, с квартирой побольше и в центре? Вот подлец! Другого я и не
ожидала".

Я приосанилась, давая понять, что ни перед чем не остановлюсь в борьбе за
справедливость, и строго, с нарастающей угрозой сказала:

- Не старайтесь меня запутать. Я говорю о двухкомнатной квартире, о
квартире Клавдии.

Дмитрий посмотрел на меня с огромным интересом, так, как должен был
посмотреть в первый миг нашей встречи.

- О двухкомнатной? - переспросил он и тут же рассмеялся. - Простите, я
что-то не пойму цель вашей миссии. Неужели Клавдия собралась продавать свою
квартиру и ехать ко мне?

- Не знаю, собралась ли она это делать, но твердо знаю, что родственники
ей этого не позволят, - решительно заявила я.

- И правильно сделают, - не менее решительно поддержал меня Дмитрий. -
Вот это будет настоящая глупость. Она намекала когда-то на это, но я так
серьезно воспротивился, что, думал, больше мы к этому не вернемся. Это не
лезет ни в какие ворота.

"Да о чем он? - растерялась я, чувствуя полную беспомощность. - "Это" да
"это". Что "это"? Я уже не понимаю ничего".

- Да что об этом говорить, - продолжил Дмитрий. - Срок доверенности
истекает через месяц. Вряд ли Клавдия успеет за это время уладить мои
проблемы, если ей года оказалось мало.

- О какой доверенности вы говорите? - делая "глаза", спросила я.

- Вы не в курсе? - удивился он. - Клавдия вам не рассказала?

- Что-то говорила, но я не очень поняла. Если можно, объясните,
пожалуйста.

- Дела в Коломне требуют моего постоянного присутствия, поэтому продажу
своей квартиры я поручил Клавдии и оформил у нотариуса доверенность на
проведение всех операций, связанных с продажей. Доверенность выдана на год.
Ровно через месяц срок истекает, и мне придется ехать в Москву оформлять
новую. Но не в этом проблема. Я понимаю, Клавдия против этой продажи, она
боится, она всего боится, но кто не рискует, тот не пьет шампанское.

"Дура Клавдия! Да с таким мужиком я бы всю жизнь пила шампанское! Вот так
номер! Он и не собирался продавать ее квартиру. Он писал о своей. Тогда
зачем Клавдии понадобилось убивать меня? Пропал мотив. Кому-то выгодно
подставить Клавдию. Значит, убийца жив, мотив его мне неизвестен и могут
быть новые убийства".

- Простите, мне надо срочно в Москву, - сказала я Дмитрию, хватая его за
локоть и устремляясь к "Ягуару". - Там ждут неотложные дела.

- Да, да, конечно, - не возражал он, - но зачем вы приезжали?

- Потом все объясню, - пообещала я, заскакивая на переднее сиденье и
командуя Дане:

- Трогай!

- Когда потом? Что с Клавдией? - прокричал Дмитрий мне вслед.

- Все в порядке! - солгала я, высунувшись из окна "Ягуара". Хотя кто
знает, что именно нужно считать порядком.

Дмитрий с озадаченным видом остался стоять и смотреть мне вслед, а я
всеми мыслями устремилась в Москву. Я не задала ему всех вопросов, которые
интересовали меня до поездки. Новость о продаже другой квартиры резко
поменяла ситуацию. Было над чем задуматься. И я задумалась.

Глава 24

Вернувшись домой, я заявила Алисе:

- Завтра едем в Питер.

- Не поеду, - отказалась она.

- Но мне нужно.

- А мне нет.

Я не ожидала такой черствости.

- Пойми, глупая, - возмутилась я, - промедление смерти подобно. Если
останусь тут, возможны новые убийства.

- Так поезжай одна, - отрезала Алиса. - Не могу я ехать без Германа. Надо
держать марку. Вот если бы он сам за мной приехал...

Какая наглость! Изменять родному мужу с каким-то проходимцем, а потом еще
выдерживать марку. Вот у кого надо учиться жизни - у глупой Алисы!

Я дождалась, пока она отправится в ванную, и позвонила Герману.

- Ты думаешь забирать свою жену? - прямо спросила я.

- А что, она тебе надоела? - последовал флегматичный вопрос.

- Мне надоели ее стоны, надоело слушать, как она по тебе скучает.

Герман оживился.

- Правда? Скучает? И давно это с ней?

- Давно. Сразу же, как вышла из больницы, - с энтузиазмом врала я, -
начала скучать. И в больнице все разговоры только о тебе. Алиса тоскует и
вот-вот впадет в депрессию.

Алиса и депрессия - вещи несовместимые. Об этом известно всем, кроме ее
мужа. Герман заметно разволновался.

- Она страдает? - принялся теребить он меня вопросами. - Она
раскаивается? Я решила сделать хитрый ход:

- Ей не в чем раскаиваться.

Герман опешил.

- Как не в чем? Не советую водить меня за нос. Я знаю про этого
Сибирцева.

- Ты знаешь только то, что она говорила ментам, а ментам она говорила то,
что нужно мне. Можешь приехать и посмотреть, что она говорит сейчас.

Она изменила свои показания.

- Зачем? - закричал Герман. В его голосе слышались отчаяние, надежда и
сомнение. Я поняла, что нахожусь на верном пути, и смело продолжила:

- Так надо. Если меня не убьют, все узнаешь, а пока не задавай лишних
вопросов. Сейчас могу сказать лишь одно: жена твоя - святая женщина и верная
подруга, к тому же ангел. Еще она само благородство, поэтому приезжай
поскорей и забери ее.

Жить с ангелом невыносимо.

После таких слов Герман разволновался еще сильней.

- Соня, так она все это для тебя? - замямлил он. - Соня, это правда?

- Да, у меня чрезвычайно сложное положение. Вопрос жизни и смерти. Алиса
очень мне помогла.