АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
- Они знают что-нибудь об Экса? - Хаджи Михали как будто сразу
опомнился. Он уже проталкивался сквозь толпу, видимо решив сразу же идти к
хижине.
- Они ничего не говорят. Они ждали тебя.
- Это англичане прислали их.
- Они скажут только тебе, - сказала та же самая, женщина. - У них есть
оружие, и двое из них - афиняне. Они не разговаривают, только все время
просят есть, - целую гору съели, пока дожидались тебя.
Хаджи Михали шел, не останавливаясь. Люди, мимо которых он проходил,
громко разговаривали между собой, кое-где плакали женщины. Ловцы губок
стояли в стороне, группой человек в пятнадцать, обособленной и
неподвижной.
Хаджи Михали подошел к ним.
- Мне очень жаль, - сказал он. - Примите мою дружбу.
- Я принимаю ее, Хаджи Михали, - сказала одна женщина.
Она была такая же загорелая, как и мужчины, с широким квадратным лицом
и волосами, наполовину выгоревшими от солнца. У нее была большая грудь,
натянувшая жиденькую ткань бумажного платья. Глаза, похожие на терновые
ягоды, были сухи. Это была жена Сарандаки.
- Когда теряешь такого человека, нет слов утешения даже для жены его, -
сказал Хаджи Михали.
- Я понимаю твои чувства, - сказала она.
Остальные дожидались в стороне. Там были двое мужчин, совершенно седые,
хоть и не старые еще (ловцы губок не доживают до старости), женщина со
скуластым лицом и целая куча черных от загара ребятишек. У всех большие,
широко раскрытые глаза.
- Вы теперь останетесь в Литтосе, - сказал он им.
Никто не ответил. Жена Сарандаки только пожала плечами в знак того, что
у нее нет другого выхода.
- Прими мою дружбу и располагай мною, - сказал опять Хаджи Михали.
- Благодарю тебя, - сказала она.
И Хаджи Михали пошел дальше, к хижине, где был склад губок.
Нис рассказал Берку и Стоуну о тех четверых, что прибыли из Египта, и
они все пошли за Хаджи Михали посмотреть, в чем там дело.
31
В хижине сидело четверо греков. С ними был старик солдат, тот, который
не ездил на Гавдос. Когда Нис, вместе с Хаджи Михали и с обоими
австралийцами, вошел в хижину, один из греков разговаривал со стариком
по-английски. Увидя, что в хижину входят незнакомые люди, все они
поднялись на ноги. Первое впечатление от них у Ниса было самое
неопределенное. Бросилась в глаза только самоуверенная манера держаться,
отличавшая одного из них. У него были черные волосы, черная небольшая
бородка и бархатные глаза. Тип красивого афинянина. Это он говорил
по-английски.
Остальные трое были греки как греки. Один толстяк, чванливый и надутый,
с волосами, даже сейчас аккуратно расчесанными на пробор.
Двое других казались помоложе. Один был без особых примет. Другой -
тщедушный и малокровный на вид.
Они приветствовали Ниса и других обычным _калимера_ и строго уставились
на Хаджи Михали.
Старик солдат объяснил австралийцам, что эти люди прибыли из Египта.
- Это ты - Хаджи Михали? - спросил наконец один из приезжих.
Обращение на "ты" при данных обстоятельствах было очень бесцеремонно.
Нис, как и Хаджи Михали, сразу же насторожился.
- Да, я, - ответил Хаджи Михали коротко, но вполне вежливо.
- Мы приехали из Египта.
- От англичан?
Никто из четверых не ответил. И с этого началось.
- Мы о тебе слыхали, - сказал один, упорствуя в своей бесцеремонности.
- Я послал в Египет человека по имени Экса, вы видели его?
- Нет, мы ничего об этом не знаем, - сказал красивый.
- Откуда же вы узнали, где меня найти?
- Нас послали сюда. Больше мы ничего не знаем. - На этот раз говорил
тщедушный.
Хаджи Михали ничего не ответил. Бесцеремонность их обращения сразу
настроила его почти враждебно. Впрочем, дело было даже не в
бесцеремонности, а во всей повадке этих четверых. Они держались слишком
развязно. Нис ждал, когда они подробнее расскажут о себе. Но они молчали.
Положение становилось все более неловким. Наконец Хаджи Михали сказал, что
если они хотят говорить с ним о чем-либо, незачем откладывать.
- Мы хотим, чтобы ты нам рассказал, как ты тут готовишься к борьбе с
железноголовыми, - ответили ему. Говорил снова красивый, и в тоне его
теперь ясно чувствовалось пренебрежение.
- Кто вы такие? - спросил Хаджи Михали. - Я вас совсем не знаю.
- Мы приехали из Египта, - сказал толстяк.
- Этого еще мало, - живо ответил Хаджи Михали.
- Мы здесь являемся представителями правительства.
- Какого правительства?
Теперь шел поединок между Хаджи Михали и красивым, который становился
все наглее.
- Правительства эллинов.
- Да, но какого правительства эллинов?
- Того, которое в Египте.
- Не понимаю, - сказал Хаджи Михали. - Что же это за греческое
правительство в Египте? Откуда оно взялось? Кто в него входит?
- Правительство, которое существовало всегда. С некоторыми изменениями.
Это законное правительство.
- Значит, это метаксистское правительство? - быстро спросил Хаджи
Михали.
- Называй как хочешь, - сказал тщедушный.
- Это законное правительство, - сказал толстяк.
- Кто утвердил его? Кто? Если это те же люди, которые были при
Метаксасе, то вся Греция ненавидит их. Кто утвердил это правительство?
- А кто его раньше утверждал? - ехидно спросил тщедушный.
- Иоанн Метаксас, вот кто. Сами они себя утвердили пулеметами и
автоматами.
- Это законное правительство, - сказал толстяк.
Нису очень хотелось шумно поддержать Хаджи Михали в этом споре, но
приходилось молчать и слушать.
Стоун расспрашивал его:
- Кто это такие? Что им нужно?
Нис ответил отрывисто, что это метаксисты, и стал ждать продолжения
спора. Спор продолжался.
- Я такое правительство не поддерживаю, - сказал Хаджи Михали.
- Никому твоя поддержка не нужна, - сказал красивый.
Хаджи Михали презрительно засмеялся.
- Зачем же обращаться ко мне?
- Нужно помочь делу здесь, в Греции.
Хаджи Михали сразу переменил тон.
- Если так, я готов слушать, - сказал он.
- Нам известна твоя прежняя антиправительственная деятельность, -
сказал толстяк. - Но мы обещаем тебе и твоим пособникам амнистию, если
теперь вы будете помогать.
Хаджи Михали оставил его слова без внимания и только спросил:
- Помогать? Но как помогать и чему? Все это очень неясно.
- Надо по всей Греции организовать группы для содействия правительству.
- Я уже вам сказал, что я такое правительство не признаю. - Хаджи
Михали, не сдержавшись, почти выкрикнул это.
- Речь идет не о том, чтобы признавать или не признавать, - сказал
толстяк. Он был хитер, это сразу чувствовалось. Гораздо хитрее того,
помоложе, с красивым лицом. - Речь идет о том, чтобы помочь. Нужно у
кренить правительственные группы в Греции и на островах.
- Вот как. А для чего? Для чего, я вас спрашиваю? Чтобы помочь вашим
старшим братьям? Вашим защитникам и покровителям, железноголовым?
- Чтобы помочь англичанам.
- Разве англичане прислали вас сюда, метаксисты?
- Нет, - сказал толстяк, прежде чем успели ответить другие.
- Как же вы собираетесь помогать им?
- Организацией сторонников правительства в Греции и на островах.
- А что будут делать эти сторонники? Просто так, числиться
сторонниками?
- Нет. Вооружаться.
- Против железноголовых?
- Да. Если будет необходимость.
- Как это - если будет необходимость? Ведь это же главное. Или
сторонников правительства это не касается? Сторонники правительства.
Говорите прямо - метаксистская организация.
- Метаксас умер.
- Метаксас жив. Вот сейчас со мной говорят четыре Метаксаса. Просят
меня помочь им устроить так, чтобы, если англичане выиграют войну,
метаксисты могли сейчас же вернуться и начать с того самого, на чем
остановился Иоанн Метаксас.
- Мы хотим одного: сохранить единую Грецию.
- Да, да. Не дать раздробить ее, - сказал красивый.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 [ 42 ] 43 44 45 46 47 48 49 50
|
|