дороги. Устал.
неясно слышны их голоса. Судя по интонации, Павлушка жаловался на свою
судьбу, а Нина Ивановна его успокаивала.
неторопливо начал Колесников.
волновались и курили без отдыха. Целая пирамида выросла в пепельнице,
окурки начали класть уже на чайные блюдца.
наверное, читала.
тот, прощаясь.
другом. Один вечер провели в ресторане, дважды съездили на рыбалку, а так
все больше посиживали среди цветов в палисаднике.
бывший командир разведчиков. - Энергии, резвости суждений, азарта у
Виктора, во всяком случае, не занимать стать.
дверях своего дома, раскинув руки, не пуская внутрь плохие вести, вернее,
то, что считала плохими вестями. Бдительно охраняет мужа от всего, что
грозит нарушить его покой, в том числе и от воспоминаний о саде-полигоне.
ними разбередит эти воспоминания. До Виктора не доходят некоторые письма и
телеграммы. ("Нина ругает почту, а потом выдабривается перед почтальоншей"
- слова Павлушки.) Исчезли, несомненно, и отдельные номера газет и
журналов, где писалось о новых опытах, связанных с психическим газом
("отравленным ветром").
в госпитале под ее наблюдением. Уж она-то, наверное, знает, что ему можно
и чего нельзя".
командир разведчиков позвонил в больницу Нине Ивановне и попросил
назначить ему время для встречи.
вашего звонка...
"Главный врач" и переступил через порог.
шапочке Нина Ивановна выглядела строже и отчужденнее.
И, наверное, очень осуждаете меня? Но вы не видели, какой он был в
неврологическом госпитале. Витя пролежал там без малого два года, все
боялись за его жизнь. Наконец ему разрешили выписаться. Мы поженились.
Консилиум профессоров рекомендовал увезти его из Москвы в какой-нибудь
тихий город. В Медногорске у меня были родственники. Мы переехали сюда. Я
хотела, чтобы он жил подальше от моря и от Дуная. Я хотела, чтобы ничто не
напоминало ему о пережитом. - Голос ее сорвался.
напряжение.
лечила его забвением. И знаете, что было наиболее трудным для меня в этом
лечении? То, что день за днем, систематически и неуклонно, должна была
лгать ему - для его же пользы. А он безгранично верил и верит мне.
заботливой настойчивости этой женщины с усталым лицом и негромким голосом.
сказать, щадящий режим не нужны сейчас, даже стали вредны?
разведчиков, - вы знакомы с Виктором с юношеских лет, он вчера говорил
мне. Я знал его всего лишь каких-нибудь три с половиной года. Но это были
годы войны, учтите. У Виктора по временам наступают длительные периоды
апатии. В таких случаях нужно, чтобы его что-то встряхнуло, вывело из
этого состояния. Фигурально выражаясь, раздались бы над ухом звуки боевой
трубы. Я привез из Москвы несколько газетных выдержек, которые, ручаюсь,
встряхнут его.
что должен был сделать. Что еще можно от него требовать?
нем, о его пользе. Поймите, по складу своей натуры он должен бороться.
Иначе просто не умеет жить.
повела в сторону рукой:
Колосниковым.
для тебя из Москвы.
газетные и журнальные вырезки, терпеливо собиравшиеся на протяжении ряда
лет. Начал подбирать их, когда Колесников еще считался погибшим. И о
существовании сада-полигона было тогда неизвестно бывшему командиру
разведчиков. Из письма гвардии майора он узнал лишь о загадочном
"отравленном ветре".
называемое избирательное внимание. Он научился выискивать в газетах и
журналах все, что касалось этого "отравленного ветра", в новейшей,
послевоенной его модификации.
пригодились. Лекарство, конечно, сильнодействующее, но будем надеяться,
что...
принялся нервно расхаживать по нему.
наклоняется над первой газетной заметкой. Что в ней? А! Козы в горах
Шварцвальда!
что в горах Шварцвальда произошло недавно загадочное происшествие. Стадо
коз, которые паслись на зеленом склоне горы, у пропасти, было внезапно
охвачено паникой. На глазах у пастухов, стоявших поодаль на гребне горы,
козы стремглав ринулись вниз по склону и прыгнули в пропасть одна за
другой.
обвала. Царила величественная, ничем не возмутимая тишина. Небо оставалось
безоблачным.
сходных обстоятельствах.
повторился, да еще "при сходных обстоятельствах", то это скорее всего уже
не случай.
ветер". Вырезав из газеты заметку о шварцвальдских козах, он аккуратно
положил ее в специально заведенную папку.
овцами неподалеку от города Солт-Лейк-Сити. На полигоне происходили
какие-то секретные испытания. Неожиданно направление ветра изменилось.
По-видимому, он подхватил и унес в сторону что-то вроде химического
облака. Через несколько часов на фермах, находившихся в сорока пяти милях
от аэродрома, начался падеж овец.
задрожали, он выронил заметки на стол и откинулся на спинку стула, чтобы
немного успокоиться.
овцами - предстоит прочесть и о людях.
психическая эпидемия. Предполагалось отравление хлебом, выпеченным из
недоброкачественной муки. Больные галлюцинировали, буйствовали, пытались
покончить жизнь самоубийством. Им казалось, что на город спускается с неба