гарнизоном - и Албатану придется убраться.
любимого-народом, простой десятник, изгой* Серега Духарев - пыль под копытами.
даже и раздумывать не стал бы. Приехал бы, повинился, рассказал, где золото
спрятано. Глядишь, и доля перепала бы от немереного богатства. Но Игорь есть
Игорь. О его скупости и недоверчивости байки ходят. Игорь выслушает
внимательно. А потом на каленое железо поставит: говори, злодей, сколько утаил
и где спрятал?
может повториться: хакан Йосып такой же жадюга, как и киевский князь. И в Итиле
за варягов даже заступиться будет некому. При всем уважении Духарева, Машег по
силе и влиянию в собственной стране никак не может сравниться со Свенельдом...
И княгиней Ольгой.
бегут из города. Причем прямо сейчас. Хоть в море на лодках, хоть в степи
сусликами зарываются. Потому что очень скоро придут сюда печенеги и непременно
будут вымещать обиды на таганцах. Но кто-то обязательно должен остаться и
рассказать о варягах. Тогда есть шанс, что степняки с таганцами возиться не
будут, времени пожалеют.
пожалеют.
Может, даже и породнились они вчера: рыжая оторва Мачаровой внучкой оказалась.
забудь сказать, что ушли недавно. И куда ушли, тоже скажи.
и тебя обидеть не успеют - за нами поспешат. Но народ пусть все равно уходит,
ясно?
с утра такая температурка!
шестеро всадников с табунком заводных. Кони, вычищенные, сытые, отдохнувшие.
Варяги - в выстиранной одежде, с гладко выбритыми подбородками. Орлы!
чем на воинский отряд".
прикидывали: куда путь держать, тыкали в карту пальцами.
на хвосте висят. Варяги - петлю, и они - тоже петлю. Оторвемся.
Там в тростниках - дикая птица и жирная рыба. Там новичку впору заблудиться
даже и на лодке. Но он, Машег, знает там каждый островок. Это его земля,
исконная. Там он точно степняков со следа собьет. И князь с русью туда не
сунутся, и помочь кому найдется: тамошние обитатели испокон под машеговыми
предками ходят. Может, и насад большой для варягов отыщется. Тогда можно хоть
вверх по Дону идти, в Саркел, а можно и по Донцу, как раньше собирались. Лучше,
конечно, в Саркел. В Белой Крепости, их уж точно никто не тронет. Там гарнизон
сильный, одних наемных печенегов - сотни три. И там Машега тоже уважают. И тоже
родичи найдутся, и друзья. Там их даже сам хакан Игорь тронуть не посмеет,
потому что это будет уже война.
него таких опасений, как у Устаха. Серега ведь и сам был совсем недавно -
чужой. И Машегу он доверял. И главное, до донского устья, во-первых, ближе, чем
до Днепра, во-вторых, нет опасности наткнуться на тех, кто идет по варяжскому
следу. Чуял он: не одни лишь печенеги Албатана висят на хвосте. Еще кто-то
есть. Это - как пристальный взгляд со спины. Не видишь - кто, но затылком
чувствуешь: смотрщг.
к поискам десяток таганских пацанят. Плохо. И без собачки плохо, и примета
нехорошая. Пацанята тут же предложили ему подыскать подходящего пса, но Понятко
покачал головой. Хорошего сторожа специально натаскивата надо.-Иной раз полгода
уйдет, пока научишь. Да и то не всякого щенка.
Духаревские "невесты" липли к стременам: глаза блестят влагой, на шейках
блестит подаренное "женихом" серебро. Серебро, впрочем, блестело не только на
них. Остальные варяги тоже не поскупились: отдарились за ласку. И провожали их
чуть ли не со слезами.
друзей-подруг среди горожан. Ее друзья-воины и муж-богатырь вчера истаяли дымом
в светлом небе.
горечь. Она, единственная, парилась в доспехах, но терпела и жару, пот и зуд
ради грозного высокомерия.
Застанут печенеги - будет беда!
Машегом.
пшеницей. Более неприхотливая рожь поднималась над пшеницей, оберегала ее от
зноя. Сурожь тут возделывали повсеместно. Надо полагать, и море звали Сурожским
из-за этого.
Духарева.
если что.
панцырь, но запуталась в ремнях и едва не свалилась с лошади. Машег тут же
оказался рядом, поддержал, помог разоблачиться. Сам он был в одной лишь
свободной рубахе из тускло-серого шелка. А вот нижняя рубаха Элды под стеганой
поддевкой промокла насквозь и липла к роскошному, по крайней мере с точки
зрения хузарина, телу. Но Машег воздержался от комплиментов фигуре нурманки,
предусмотрительно похвалил лишь качество ее панцыря. Похвала была принята
благосклонно, хузарин и нурманка поехали рядом. Духарев поглядывал на них и
тихо радовался. С женщинами, подобными Элде, он не любил строить долговременных
отношений. Проблем больше, чем удовольствия. А просто перепихнуться и забыть...
Нехорошо выйдет. Все-таки он обещал Халли присмотреть за его женой. Вряд ли
нурман вкладывал в понятие "позаботиться" мимолетную связь. А стоит только дать
повод и... Нет уж, пусть нурманской красавицей занимается Машег. В том, что
хузарин сумеет очаровать Элду, Духарев не сомневался. Вообще-то, у хузар рожи
примерно как у печенегов: плоские, скуластые, будто блюдца, вылепленные не
шибко умелым гончаром. Но белые хузары-дело иное. Их предки веками брали в жены
лучших красавиц, мадьярок, славянок, ромеек, арабок. Потому-то у смуглого
Машега глаза серые, а кость хоть и тонкая, да крепкая, как у арабского коня.
Ростом не очень, зато аристократически красив, куда красивей лицом, чем сам
Серега.
по берегам весело зеленели деревца, и трава поднималась выше и гуще, чем в
открытой степи, поскольку дождя не было давненько - и не предвиделось, судя по
безоблачному небу.
от военной "сбруи".
не окунуться ли? Что за жизнь такая; вчера только мылся, а сегодня опять - как
запаренная лошадь! Хотя это, вероятно, дело привычки. Вон, те же печенеги
вообще не моются. Разве что случайно: например, во время переправы.
первозданной красе дочери Евы. И вынужден был признать, что сложена нурманка -
как надо. Никаких культуристских мужеподобных мышц. Отличная спортивная
фигурка: плоский живот, тонкая талия, округлые бедра, ноги вполне приличной
длины. И бюст тоже приличный - упругость даже глазами чувствуется. Если к этому
прибавить белокурые пушистые волосы и синие глаза...
удержался бы.-А после прошлой ночи... Не то чтобы совсем ничего, но существенно
полегче.
опустилась на корточки, придерживая косу левой рукой, и шумно помочилась.