Чтение 42–й страницы книги ~Право на месть~

Потолок с солнечными разводами раскачивался над ним. Потом его заслонило
прекрасное возбужденное лицо.

Рот Светы накрыл его губы, женщина распласталась, приникла, навалилась всем
телом.

- Возьми меня! - потребовала она, отрываясь от его губ.

Лицо ее было так близко, что глаза сливались в одно огромное немигающее
око.

- Возьми меня!

Федя поерзал, сделал попытку... но, даже будь он более опытен и менее пьян,
в таком положении это была почти невыполнимая задача.

Света соскользнула телом вниз, помогла рукой, вздохнула - "ах-х...", словно
она, а не Федя в данный момент расставалась с девственностью. Схватив его за
плечи, женщина толкнулась коленом, ловко перекатилась на спину, потянув Федю за
собой. Бедра ее прыгнули вверх, острые ногти вонзились в Федины ягодицы, вжимая
его в глубину лона.

С этого момента Федя вообще перестал о чем-либо думать.

Через некоторое время он задрожал, излился и обмяк. Но когда сделал попытку
высвободиться из женских объятий. Света не отпустила. Руки ее еще крепче
соединились на его спине, а потерявший упругость орган удержан иным способом.

Федя не сопротивлялся. Он был счастлив и готов позволить делать с собой что
угодно. И очень скоро оказался вновь способен к решительным действиям.

Второй раз вышло еще лучше.

Света решила сделать перерыв. Любовники выпили вина и вместе отправились в
ванную, где горячая вода, а в большей степени - женские губы помогли Феде
воспрянуть вновь.

Затем они трахались стоя. Ноги Светы обвивались вокруг Фединого тела, а
лопатки упирались в мощную грудь Сталлоне, чей плакат украшал дверь ее ванной
комнаты.

Для Феди этот вариант оказался скорее работой, чем удовольствием, но
накачанные на тренировках ноги выдержали охающий и подпрыгивающий груз.
Финальное "О-о-о!" - и Света соскользнула на пол, обессиленная, но по-прежнему
прекрасная.

Федя присел на край ванны и сполоснул лицо холодной водой. Он был еще
вполне.

Его шикарная любовница отдыхала недолго.

- Побудь здесь, я тебя позову, - сказала она и вышла в коридорчик.

Спустя пару минут из комнаты донесся ее зов:

- Ми-илый!

Натянув колготки (те самые, с интимным вырезом),

Света ждала его, стоя на полу на четвереньках, выгибая спину, как
мартовская кошка, и поигрывая ягодицами.

На этот раз Федя получил полное удовольствие.

И не в последний раз.

Проявив себя настоящим мужчиной и осушив, по меньшей мере, еще одну
бутылку, Федя вырубился. Вернее, погрузился в приятное беспамятство.

А вот пробуждение было чертовски неприятным. Болела голова. Болели руки
и ноги. Болела спина, яйца, желудок, поцарапанная задница, губы... короче, все
болело. Во рту же... нет слов для того чтобы описать то, что творилось у Феди во
рту, еще не придумали. Страшно хотелось пить, и одновременно было полное
ощущение, что мочевой пузырь сейчас лопнет.

Федя разлепил вспухшие губы и выдавил из себя стон. Сознание
возвращалось... и вместе с ним возвращались прекрасные воспоминания. Стало
как-то легче.

Повернув голову, Федя увидел потрясающую женщину Свету. Свою неистовую
любовницу.

Потрясающая женщина пила сок из картонного пакета, положив ноги на край
"сексодрома".

- Очухался? - спросила она.

Без малейшего сострадания в голосе.

Федя попытался мужественно улыбнуться, похлопать ее по ноге: ничего мол, я
в полном порядке, крошка!

Но потерпел фиаско и в том и в другом. Движение лицевых мышц отозвалось
всплеском головной боли. А попытка дотянуться до Светиной гладкой голени была
пресечена стальным браслетом, удерживавшим Федино запястье.

Приподняв голову (еще один всплеск боли), Федя обнаружил, что прикован к
кровати. В лучших традициях американского триллера. Если бы не боль, жажда и
пульсирующий мочевой пузырь, он воспринял бы новый тур игры намного лучше.

Света извлекла откуда-то длинную коричневую сигарету и закурила.

Коробка с соком стояла совсем рядом - но в полной недосягаемости.

- Ты куришь? - спросил Федя первое, что пришло в голову.

- А тебе что?

Голос потрясающей женщины утратил бархатные обертоны. Сейчас она даже
выглядела лет на пять старше, чем когда Федя увидел ее в первый раз. Но
по-прежнему оставалась очень красивой.

-Я пить хочу,-сказал Федя, сделав попытку улыбнуться.

Вышло довольно жалко. Что, черт возьми, происходит?

Света вытянула руку, щелкнула ногтем по тонкой коричневой палочке - пепел
упал Феде на живот.

- Потерпишь, - уронила прекрасная женщина с холодным пренебрежением.

- Света, - начиная подозревать недоброе, пробормотал "герой-любовник". -
Мне это не нравится. Освободи меня!

- Заткнись.

- Ты что, двинулась?

- Сказано: заткнись!

И ударила Федю пяткой по губам.

Он сразу ощутил вкус крови во рту. И рассердился. :

Но сердиться он мог сколько угодно. Толку - ноль. Максимум - поерзать по
кровати и позвякать цепочками наручников.

Федя решил молчать.

Он угрюмо ковырялся в собственных мыслях. Вспомнилось, кстати, что скоро
наступит, если уже не наступило, время менять Юрку...

Света зажгла еще одну сигарету. "Она кого-то ждет", - с некоторым
опозданием сообразил Федя.

Предчувствия у него были самые скверные. Во влетел!

Лежать голышом, с набором скверных ощущений, ожидая неизвестно чего... Феде
стало холодно... и страшно.

- Я замерз, - буркнул он. - Мне в туалет надо!

- Потерпишь.

- Я не выдержу!

- Выдержишь!

Сказано было с угрозой, и Федя со всей полнотой ощутил бедственность и
уязвимость собственного положения. Света посмотрела на часы, потом - на него.

- Выдержишь, - повторила она и усмехнулась припухшими губами. Только
губами. - Не обоссышься. Вот теперь Федя испугался по-настоящему.

Глава восьмая

Я ВИДЕЛ, как он вошел в подъезд, - сказал Юра. - И обратно он точно не
выходил. И этот тоже не выходил. Что мне делать? -

- Подожди, - ответила Наташа. - Скоро приедет Андрей Александрович.

- Четыре часа, - сказал Юра. - Я попробую его поискать.

- Нет, не ввязывайся! Хоть ты не ввязывайся! Подожди, пока приедет Андрей
Александрович, он разберется.

- Ладно, посмотрим, - буркнул Юра и повесил трубку.

Не будет он никого ждать. Ежику понятно, Кузяка прокололся. Не стал бы он
сидеть там четыре с лишним часа по собственной воле.

Юра был абсолютно уверен, что друг не мог забыть ни о нем, ни о порученном
деле.

- Ладно, - повторил он, - посмотрим.

Слово "посмотрим", как известно, имеет несколько значений. В том числе и
прямое. Посмотрим.

Вот подъезд, в который вошел Федя.

" Третий этаж ", - сказала блондинка. Это Юра запомнил.

И он поднялся на третий этаж.

На площадке оказалось три двери. Юра остановился у первой, прислушался -
тихо. За второй - тоже тихо. За третьей... Что-то монотонно бубнил женский
голос. Юра напряженно вслушивался, пытаясь разобрать слова... и услышал шаги, а
затем звук открывающейся внутренней двери. Он еле успел отскочить.

Дверь открылась, и из нее, не глядя по сторонам, выскочил взъерошенный
мужчина.

- Нажрешься - лучше не приходи, понял?! - устремился за ним визгливый
женский голос.

- Пошла ты на хер! - огрызнулся мужик, с маху хлопнул дверью и побежал вниз
по лестнице. Юру он, скорее всего, даже не заметил. Выждав еще пару минут, Юра
снова спустился на площадку. И задумался.

Три квартиры. Там, откуда вышел мужик, Феди, скорее всего, нет. Там - свои
проблемы. Остаются еще две.

Выбрав наобум, он нажал кнопку звонка.

Ничего.

Нажал еще раз, прислушался... Ничего.

Остается одна. Или блонда соврала про третий этаж.

Юра медлил. Ну хорошо, он позвонит, дверь откроется, а дальше? Что он
скажет? "Нет ли у вас моего друга?" Да уж!

Но какой выход? Дождаться Андрея Александровича? Но... может, уже и сейчас
поздно?

Юра решился и нажал на клавишу.

"Тилиньк, - сказал музыкальный звонок внутри. - Тилиньк".

Дверь открылась сразу. А на пороге стояла та самая блондинка. Крутая баба,
надо сказать.

Когда она увидела Юру, в лице ее что-то переменилось.

Должно быть, не его она рассчитывала увидеть.