Чтение 42–й страницы книги ~Тютюнин против инопланетян~

123

Возле дуба агента Пленума ожидала старуха Живолупова. На приближавшегося Фригидина она смотрела надменно, будто он был разносчиком просроченных огурцов.

- Очень хорошо, что мы с вами встретились! - сказал Фригидин. - Пора поговорить о повышении моего жалованья. Какие-то там Лехи зарабатывают по семьсот долларов, а я -человек, интеллект которого вы используете...

- Заткнись, - оборвала его Живолупова.

- А почему это так сразу?

- Заткнись, халявщик. Я тебе и так переплачиваю. Тоже мне слово придумал: нтилект. Да твоего нтилекта там - два шарика три ролика. Скажи лучше, какими силами располагает Сережка Тютюнин.

- Какими силами? - Фригидин пожал плечами. - Друг его - Окуркин.

- Это я и без тебя знаю.

- Турбинов. Он, конечно, пьян, как подобает художнику, но, если упадет, может сильно пришибить. - Вспомнив тяжелую руку Турбинова, Фригидин осторожно тронул шею.

- Кузьмич там?

- Да. Кузьмич и говорящая прыгающая .крыса, которую называют тушканчиком!

- Говорящий тушканчик? Вы слышали, майор?

Из-за дуба вышел майор Яндкван. Он был весь в белом и с цветком красной астры в петлице. Сегодняшний захват суперменов должен был положить конец местному сопротивлению и послужить началом захвата планеты.

- Да, я все слышал. Возможно, это не простой земляной заяц, а ибабутский мятежник. В последнее время они плодятся, как тараканы. Вы не заметили, агент Пленум, какой-нибудь особенности в этой, как вы выразились, крысе?

- А кто сказал про крысу?

- Отвечай господину резиденту, сволочь! - потребовала Живолупова.

- Прошу прощения, господин президент, не узнал. Не узнал - с кем не бывает. Заметил. Конечно же я заметил. Я ведь личность выдающаяся...

- По делу, Фригидин! - одернула его Живолупова, больно тыча под ребра.

- Ой! - Пленум схватился за бок. - Одним словом, у этого ебабутовца необыкновенная прыгучесть развита. Я бы сказал, пружинисто-упругая прыгучесть. Помните, как у Лермонтова: наш веселый звонкий мяч, ты куда помчался вскачь. Красный, синий, голубой...

Очередной тычок под ребра заставил Фригидина оставить воспоминания, а майор Яндкван поощрил его пятьюдесятью долларами.

- Спасибо. И что теперь прикажете, господин начальник? - спросил Фригидин, склонив голову набок.

- Пока можете отдыхать, Пленум.

- Еще раз спасибо. Но не могли бы вы сказать Штерну, чтобы он назначил меня генеральным менеджером, а, господин начальник? Пусть он едет себе в Израиль, тогда Елена Васильевна со мной жить будет. А то иначе она не хочет.

- Чуть позже, агент, - улыбнулся ему Яндкван. - Через считанные часы мы захватим планету, и тогда вы получите в управление не только "Втормехпошив", но и цех по производству контрафактной водки.

Отстранив Фригидина, майор взмахнул рукой, и со всех сторон из переулков во двор "Втормехпошива" стали врываться красные конники.

Первым у дверей конторы оказался Матрос Железняк с обнаженным маузером в одной руке и обнаженной шашкой - в другой.

- Что-то я не понял, бабуля, большевики, что ли, за нас? - тут же поинтересовался Фригидин, который после получения полтинника в американских деньгах значительно подрос в собственных глазах.

- Заткнись, тебя не спрашивают... - отмахнулась Живолупова, которая во все глаза следила за тем, что происходит возле "Втормехпошива".

- А вот и зря. Как человек умственного склада, я бы...

Договорить Фригидин не успел, поскольку в этот момент из дверей конторы стали выволакивать связанных по рукам и ногам Сергея Тютюнина и Леху Окуркина.

Приятели отбивались как могли: кусались, ругались матом, однако красные конники невозмутимо забросили пленников на тачанку и, запрыгнув на боевых коней, умчались все разом в неизвестном направлении,

- Ну вот, недолго мучилась собачка, - изрек Фригидин. И повернулся к Живолуповой. - А где этот наш... президент? Я бы хотел подготовиться к вступлению в новую должность. Мне же еще дела принять нужно.

- Наши дела закончились... - сказала Живолупова. - Как это?

- А так. Им нужны были Серега и Леха. Они их взяли, значит, у нас каникулы.

Во двор вышли Кузьмич и тушканчик Клаус. Они недобро посмотрели на Живолупову и Фригидина.

- А с этими как же? - невольно прячась за Гадючиху, спросил Фригидин.

- А с этими нужно ухо востро держать. Видишь, какие они вздрюченные.

124

Сергей и Леха очнулись в темном и холодном помещении.

Пол и стены были на ощупь совершенно гладкие, так что первое, что пришло в голову Тютюнину - они с Лехой напились в казенном туалете, среди зеркал и кафеля.

"А уборщица-дура, нас заперла... Люба, наверное, ждет, волнуется. Думает, где мой Сереженька. А Сереженька здесь, среди писсуаров оттягивается... Нет, не нужно нам было в туалет заходить - никогда не заходили, подъездами обходились, а тут на тебе..."

Между тем и Леха Окуркин тоже стал приходить в себя и, ощупав окружающее пространство, сделал свои выводы.

"Мы, наверное, в ментовке, после дня рождения Кузьмича. Или после свадьбы? Серега вроде говорил, что Кузьмич женился. Значит, после свадьбы. Интересно, мне дадут позвонить? Скажу, что адвокату, а сам извещу Ленку... Если мне не удастся ее успокоить, никакой адвокат мне уже не поможет".

Где-то далеко послышался металлический лязг.

"Это что - метро?" - подумал Серега.

"Наверное, уже обед. Сейчас баланду дадут", - решил Леха.

В помещении вспыхнул яркий свет, и оба узника подскочили на месте.

- Так это не туалет? - удивился Серега.

- И не ментовка... - заметил Леха.

- И, что самое интересное, я ничего не могу вспомнить. Что пили, с кем пили, сколько пили...

- А мы пили?

- Ну не ели же. Мы с тобой, Леха, уже вышли из того возраста, когда надо обязательно закусывать.

- Не это меня беспокоит, - сказал Окуркин, поднимаясь с пола и подходя к абсолютно гладкой темно-синей стене. Он поковырял ее ногтем, затем лизнул. - Как отреагирует на это исчезновение моя жена Лена - вот в чем вопрос...

- Ты про свою жену Лену пока лучше не вспоминай, а то у тебя опять настроение испортится...

-Ой!

- Ты чего? - Сергей удивленно посмотрел на приятеля.

- А башка-то - не того.

- Что не того? Не квадратная?

- Не болит.

- Да, не болит, - согласился Тютюнин. - Что же мы такое вчера пили?

Неизвестно, сколько бы друзья ломали над этим головы, если бы неожиданно в дальней стене не образовался прямоугольник, который с громким шипением убрался вверх.

В образовавшемся проеме появилось страшное чудовище в военном мундире песочного цвета, в высоких ботинках, подпоясанное черным ремнем с пряжкой в виде серебряной лягушки.

На поясе висела внушительных размеров кобура.

- Эй вы, человеческие люди! - произнесло чудовище. - Выходите, заседатели военного трибунала ждать не будут...

- Военного трибунала? - переспросил ошарашенный Леха. - А чего мы такого сделали в вашем зоопарке?

- Выходите, а то хуже будет! - крикнули из-за широких плеч первого чудовища другие, у которых, видимо, уже клыки чесались расправиться с пленниками.

- Ты глянь, Леха, тут прямо какой-то Пномпень намечается... Смотри, как их много.

- Видать, мы самое змеиное кобло разворошили... Решив не сопротивляться, Леха и Сергей в сопровождении полудюжины крепких охранников с гребнями на голове и широкими, от уха до уха, зубастыми пастями отправились в поход по коридорам и этажам странного здания.

Им навстречу то и дело попадались другие чудовища, которые приветствовали своих товарищей и отвратительно усмехались, узнав, что эти двое человеческих людишек и есть некогда грозные супермены.

На одном из поворотов Леха внезапно остановился и радостно воскликнул:

- Вспомнил! Вы - дутые свиньи! Правильно? Вместо ответа он получил когтистой лапой по шее.

- Топай, низшее существо! Не ты здесь задаешь вопросы! - сказали ему.

Вскоре пленников привели в большое, просторное помещение.

- Нарсуд, - угадал Леха, когда их с Тютюниным завели в клетку, стоявшую напротив судейского стола, за которым восседали важные чудовища, увешанные орденами и лентами.

- Слушай, - тихо произнес Тютюнин, - чего-то я вспоминаю про каких-то красноармейцев в буденновках... Может, бред?

- Нет, Серега, видимо, не бред. Я тоже вспоминаю. Там еще тачанка была.

- Тачанка была, - согласился Тютюнин. - А чего потом?

В этот момент на одной из стен "нарсуда" раздвинулись массивные панели, и Серега с Лехой буквально онемели, увидев за прозрачной перегородкой звезды и родную голубую планету.

Сидевшие в президиуме чудовища о чем-то загомонили на своем непонятном языке и стали тыкать в сторону Земли пальцами, должно быть, выбирая себе подходящие владения.

Вскоре два десятка свободных мест для публики были заполнены, и заседание началось.

- Понимаете ли вы, жалкие человеческие людишки, где находитесь? - спросил самый мордастый монстр, сидевший в центре президиума.

- Мы требуем адвоката и правозащитника! - крикнул Леха и немедленно получил дубинкой от стоявшего рядом охранника. - В чем дело, почему меня бьют? - возмутился Леха.

- Отвечайте только на поставленные вопросы. Адвокатов здесь не будет, поскольку мы находимся за пределами вашей планеты, которая уже практически наша. Да и не положены адвокаты на заседании военного трибунала.

- Но тогда это не суд, это расправа, - подал голос Тютюнин и тоже схлопотал дубинкой.

- А мы и не скрываем этого, - с наглой улыбочкой произнес центральный монстр, а все его приятели засмеялись.

- Зачитайте список обвинений, - потребовал Окуркин. Главный монстр перестал смеяться и, взяв лежавший перед ним документ, стал читать:

- Так... Тарам-пам-пам... Тарам... пам... па-рам... Это не то. Это тоже не нужно... О, а это как сюда попало? Все, нашел. "...Противодействие Империи дунтосвинтов и ее союзникам из числа верных Соединенных Штатов в загрязнении рек, отравлении водоемов, заболачивании озер и резком повышении окиси углерода в атмосфере..."

- Да мы в этих Штатах ни разу не были, - возразил Окуркин.

- Мы даже кока-колу не пьем. От нее, говорят, запоры бывают...

- Ну, насчет запоров, скорее всего, правда, - неожиданно согласился главный дунтосвинт. - Однако существуют и другие обвинения... Впрочем, все это не важно. На этом заседание заканчивается, а вам, разумеется, выносится самый страшный приговор - пожизненное пребывание в городском зоопарке на планете Квак. Без права переписки и пересмотра приговора. Приговор подписан всеми членами военного трибунала, в том числе лично мною - адмиралом Пинкваном.

- Вам не захватить нашу планету! Земляне будут сражаться! - в отчаянии закричал Леха, и они с Серегой начали скандировать:

- Когда мы едины - мы непобедимы! Когда мы едины- мы непобедимы!

- Ну полно, полно вам вякать, человеческие людишки, - с усмешкой произнес адмирал и сделал знак охранникам, чтобы те не били приговоренных. - Вы же мешаете нам расслабиться, у нас тут после заседания трибунала намечалась дискотечка, дунтосвинтские танцы и угощение из настоящих речных лягушечек... А вы нам: непобедимы, едины... Идемте, идемте, я покажу вам несметную силу флота Его Императорского Величества. Так сказать, последнее желание приговоренных...

125

По распоряжению адмирала Пинквана пленников выпустили из клетки и в сопровождении все тех же охранников повели в неизвестном направлении.

Адмирал Пинкван и несколько высших офицеров из его свиты шли следом, разговаривая на дунтосвинтском языке и не обращая на пленников внимания более, чем это было необходимо.

Закончились решетки, клетки, потом Серегу с Лехой загнали в лифт и подняли на несколько этажей.

Когда они вышли из лифта, адмирал Пинкван уже ждал их, окруженный своей живописной свитой.

- Итак, человеческие люди, я собираюсь показать вам наш флот - равных ему нет на много фундрюков вокруг. Пушки, трелокваны и квакмайзеры. Вы о таком оружии даже и не слыхивали...

- Не слыхивали, - согласился отзывчивый Леха. Пинкван даже вздрогнул от неожиданности.

- Ладно, бывшие супермены, милости просим... Адмирал указал на дверь, которую сейчас же распахнули перед необычными гостями двое охранников.

- Ухты! Как в планетарии... - сказал Окуркин, который так увлекся, что даже забыл про уготованную ему участь жрать ботву в дунтосвинтском зоопарке до конца своих дней.

- Это не планетарий, Леха. Это у них ставка Верховного Главнокомандующего... - сказал Серега.

- Совершенно справедливо! - подтвердил адмирал Пинкван, который слышал, о чем говорили пленники. - А теперь- все внимание на экран...

Серега и Леха послушно уставились в черноту, пока на экране не проявилось усыпанное звездами космическое пространство. Одно из звездных скоплений выглядело особенно ярким.

- Ну что вы видите? - адмирал продолжал выполнять функции гида.

- Безграничные просторы, - ответил Леха. - Даже не верится, что где-то могли зародиться всякие зверушки вроде вас.

- Вы не о том думаете... Лейтенант Тиликван, будьте добры - флот крупным планом, - обратился адмирал к единственному оператору, который сидел за огромной многоярусной вычислительной машиной.

- Слушаюсь, мой адмирал! - отозвался лейтенант, дернув от усердия гребнем.

Звездное скопление на черном экране стало стремительно приближаться, у Сереги и Лехи вырвалось дружное восхищенное "ух ты", когда светящиеся точки вдруг превратились в космические дредноуты, ощетинившиеся орудиями и ужасными эллипсоидами разрушительных квак-майзеров.

Корабли были расставлены в определенном порядке, однако где начиналась и где заканчивалась эта армада, видно не было.

- И что же, товарищ начальник, неужели все это хозяйство вы притащили, чтобы захватить наши речки и болота? - поинтересовался Окуркин.

- Да, - ответил самодовольный Пинкван. - Это сделано для того, чтобы земляне даже и не думали сопротивляться. Теперь вы поняли, на кого тянете, салаги?

- Теперь поняли.

- То-то... - Пинкван распрямился и посмотрел на своих подчиненных. - Ну, господа, думаю, теперь мы можем отдохнуть. Мы это заслужили, а эти варвары... - адмирал махнул рукой, - пусть посмотрят еще - не жалко. Мы потом еще поговорим с ними - интересно будет услышать, как в их глазах выглядим мы, высшие существа.

- Правильно, сэр!

- О да, мой адмирал, вы совершенно правы! - наперебой загомонили подчиненные.

- А теперь - танцы, господа офицеры! Танцы и охлажденные лягушки, первые дары нашей новоприобретенной колонии!

О чем кричали и радовались враги, Сергей и Леха не понимали, но догадывались.

А двое стоявших у дверей охранников и дежурный - лейтенант Тиликван, и догадывались, и понимали.

- Смотри, Лех, эти тоже слюни пускают - лягушек им охота, - заметил проницательный Тютюнин.

Лейтенант Тиликван действительно грустил и лениво пожевывал невкусную лягушку, вылепленную из вареной массы морских водорослей. Подобной дрянью на Кваке питались многие, чей чин не был достаточно высок.

- Эх, - вздохнул Окуркин. - Я сейчас в таких смятенных чувствах, что с удовольствием дернул бы какой-нибудь стоп-кран.

- Это тебе не поезд, здесь стоп-кранов не предусмотрено, - сказал Сергей, осматриваясь. - Даже не верится, что мы с тобой на космическом корабле.

- Ага, только не по своей воле. Теперь я верю про людей, которых тарелки похищали. И эта бандура, наверное, тоже тарелка... Эй, летеха, это тарелка или чего?

- Что-о-о? - протянул дежурный, и его гребень окрасился в сиреневый цвет.

- Я спрашиваю, этот корабль ваш, где мы находимся, это летающая тарелка или как?

- Ты еще супница скажи, придурок, - криво усмехнулся лейтенант. - Мы находимся на борту величайшего из кораблей. Это флагман, броненосец "Суперквак". На его изготовление ушло девятьсот тоннокилометров стали, два секстиллиона медных проводов и клепок разных без счету. Его команда съедает за день триста тонн соли и выпивает целый океан мочалового пива... Видели бы вы, сколько за одни сутки мы отгружаем фекалий, вы бы поразились, жалкие варвары.

- А мы и так, это самое... поразились... - Сергей ткнул Леху в бок. - Судя по всему, господин старший лейтенант, вы не последний офицер на этом судне, хотя начальство этого не понимает.

- Да, - поддакнул Леха. - Уж если кого мы, варвары, и будем считать высшим существом, то только господина лейтенанта.

Дежурный ничего не ответил, но сел ровнее, а цвет его гребня сменился с сиреневого на зеленоватый.

- Одного я не могу понять, почему целый ящик охлажденных лягушек оставили в коридоре? - громко спросил Серега, обращаясь к Окуркину.

- Этот тот, что за дверью? Его небось уже кто попало курочит - лучших лягушек выбирает...

Эта коварная деза переполнила чашу лейтенантского благоразумия, и он, резко сорвавшись с места, помчался к двери.

Удивленные охранники расступились и о чем-то спросили офицера.

- Ламбури бабанаки лягушки бар! - обронил тот на ходу, и охрана вместе с ним рванула из помещения.

В ставке Верховного Главнокомандующего стало тихо.

- Как дети, честное слово, - вздохнул Леха и пошел искать стоп-кран, а Сергей стал рыться во всех ящиках в поисках хоть какого-нибудь оружия.

Через пару минут лихорадочных поисков друзья ни с чем вернулись к пульту дежурного офицера.

- Эх, вот что такое не везет, Серега. Никаких кранов не нашел и выключателей для лампочек тоже. И кто после это варвары, а кто высшие существа, я тебя спрашиваю?

- Смотри, какая штука на компьютере ездит, - грустно заметил Серега.

- Это не штука. Это лейтенант на дежурстве забавляется - в игрушки играет. У моего свояка такая же есть, "Мастер Орион" называется... Я даже играл немножко...

С этими словами Окуркин сел на неудобный стул дежурного и стал давить на кнопки уродливой клавиатуры, приспособленной под пальцы дунтосвинтов.

Наконец что-то стало получаться. Кораблики игрушечной эскадры меняли цвет, игра задавала вопросы на неизвестном языке, а Леха смело давил на кнопки, будучи уверенным, что действует правильно.