когда-то была превосходная кухня. Взгляни, ресницы у меня не плывут?
- Это у меня мозги плывут.
У ресторана "Прага", как всегда, выстроился ряд роскошных иномарок. Они
прошли мимо швейцара, красавчика с потасканным лицом, и их встретил
метрдотель. Их посадили за отдельный стол, у окна, выходящего на московские
улицы.
Карташов вытащил из кармана сигареты и положил на стол.
- Закажи, пожалуйста, бутылочку темного "Бордо", - попросила Галина, -
и если здесь есть анчоусы, тоже возьмем... и мороженое...А на что у тебя зуб
горит?
- Стыдно в таком роскошном заведении об этом говорить... - Карташов
просматривал карту заказов и, надо же, нашел то, что искал... - Хочу пива с
раками...
- Заказывай, сегодня нам с тобой условности ни к чему...
Где-то у входа раздался шумок и из-за колонн, выпятив вперед живот,
появился человек, которого Карташов много раз видел по телевизору. Это был
лидер профашистской партии России Бурилов. Вокруг него, держа амбицию,
кучковалась челядь. Охрану Карташов вычислил сразу. Двое человек с
застывшими лицами шли впереди, тыл прикрывали трое других манекеноподобных
типа. Их ничего не интересовало, только то, что движется и перемещается на
их пути. И сначала Карташов не поверил своим глазам, когда рядом с Буриловым
увидел Бандо. Он был в темном и, наверное, дорогом костюме, в белоснежной
сорочке, на которой полоскалась ленточка красного длинного галстука.
Карташов поднялся и вышел в холл, куда только что втянулась команда
Бурилова. Швейцар подобострастно изогнулся, пропуская мимо себя уверенных в
себе фашистов, но его никто не удостоил взгляда. Из окна хорошо было видно,
как в открытую одним из охранников дверь "линкольна" вползает Бурилов. Ему
явно мешал живот и то, что там булькало и варилось после ресторанного
обильного обеда.
Вместе с вождем уселась охрана, рядом с водителем - Бандо. Остальные
люди Бурилова залезли в другие иномарки, стоявшие впереди и позади его
"линкольна". Кавалькада тронулась и Карташов, сжав челюсти, смотрел ей
вслед, пока последняя машина сопровождения не скрылась из виду...
...После обеда Сергей отвез Галину домой. Сначала он не намеревался
подниматься с ней на этаж, но когда увидел, как она шла от машины к
подъезду, окликнул ее:
- Может, на прощанье попьем чаю?
Был второй тайм полетов на батуте и, между прочим, ничем не хуже, а
даже задиристее первого. Они вполне освоились, приладились, ибо каждому из
них казалось, что между первым поцелуем и последним мгновением прошла целая
жизнь...
...Когда он сел в машину, ощутил вседовлеющее одиночество. Он вспомнил
как все было в той, "старой эре", когда он соответствовал месту и времени.
Он развернулся и помчался к метро "имени Татаринова".
Тот был на месте. Но прежде чем подойти к нему, помаячил у книжного
развала, где по-прежнему хозяйничала симпатичная девушка с замерзшим носом.
Осмотревшись, Карташов подошел к Татарину. Кивнул ему и бросил на
культи две пачки "винстона".
- Мне особенно некогда долго говорить, поэтому давай условимся, -
Карташов дал ему прикурить, - в один из вечеров я приеду к тебе в подвал и
там все обсудим.
- Ты же не знаешь, куда ехать, и я не знаю...
- Пусть тебя это не волнует!
- Но это опасно, - глаза Татарина оживились. - Учти, если застанут, и
тебе и мне и всем будет очень плохо. Ты же не забывай, что нас закрывают на
замки, а на окнах решетки.
- Я в курсе. Но ты должен сказать мне одну вещь - тебя такая жизнь
устраивает или ты...Или ты хочешь что-нибудь изменить?
- Валерка Быстров тоже хотел что-то изменить, но его повесили в
туалете. Что ты лейтенант предлагаешь?
- Пока ничего не предлагаю. После разведки скажу, но мне этот Освенцим
не нравится. Но, если те мудаки, которые вас на точки посадили, вас
устраивают, то тогда и говорить не о чем...Так?
Татаринов повертел по сторонам головой.
- Дай мне ствол и тогда посмотрим, кто кого устраивает, а кого не
устраивает
- Допустим, я тебе дам ствол, а против кого ты его повернешь?
- Была бы железка, а лоб всегда найдется. Я бы начал с нашего
Верховного главнокомандующего, который нас бросил и отдал на растерзание
бандитам. Затем я дошел бы до президента фирмы "Голубая лагуна", на которую
работают наши шестерки. И конечно, проредил бы всю мразь, посадившую нас в
рабство...Нас тут недавно трясли - исчез один из тех, кто нас сюда привозил.
Но вчера, сучара, опять появился, и стал в сто раз злее. Может, на курсах
каких был...По-моему, употребляет наркоту и бьет, падла, Гарика. У того, как
у всех нас, сильные фантомные боли и по ночам страшно мучается, бывает
температура, но этот гад все равно таскает его на точку...Просто
возненавидел его, а за что - хрен его знает...
Карташов от этих слов аж взвыл.
- Ну, знаешь, Кот, еще одно слово и я сам отхожу тебя по харе. Дожили
мужики, мать вашу разэтак!
- А чтобы ты сделал? Ты очень, посмотрю, храбрый! Попал бы в нашу
шкуру... голова Татаринова упала на грудь и он культей стал вытирать глаза.
Карташов, не прощаясь, развернулся и пошел на стоянку.
В Ангелово он приехал около четырех и застал Брода и Одинца почти в
отключке. Они сидели в холле, друг против друга, и мерились силами. Кто у
кого пережмет руку. Одинец, увидев Карташова, довольно развязно бросил:
- Мцыри, ты случайно, бутылку не принес?
Брод осоловелым взглядом уставился на вошедшего. Один глаз у него
закатился под лоб, хотя голос был твердый и слова произносились
членораздельно.
- Это наш Штирлиц...Я ведь знаю, Серго, что ты работаешь на
контрразведку? Так или нет? Признание облегчит твою ментовскую душу и
утихомирит мою руку.
Карташов увидел, как правая рука Брода рюхнулась к висевшей сбоку
кобуре и довольно уверенно выудила оттуда "глок". Карташов сделал к нему
шаг, но его остановил голос Вениамина.
- Замри, Мцыри, там, где стоишь! Так за сколько штук ты нас с Саней и
Николой заложил? А я могу тебя сейчас уложить в деревянный бушлат, и Саня с
удовольствием оттаранит тебя в кре-мат-то-рий...
Однако бурный поток, лившийся из малозубого рта Брода, прервал Одинец.
Он незаметным движением выбил из рук шефа пистолет и тот, громыхнув, о стол,
свалился на пол...Они завозились, стали бороться и вместе рухнули на ковер.
Задели ножку стола, зазвенела посуда, упал стул... В комнату вбежал Николай.
Расставив широко ноги, и, держа обеими руками пистолет, выкрикнул:
- Мцыри, еб-перееб, что здесь происходит?
- Коля, все в порядке, - с изрядной одышкой проговорил Брод. Он уже был
внизу, под Одинцом. - Я хотел полюбезничать с Мцыри, но Санька мне не
разрешает. Покушение на свободу слова...
Николай поднял с пола пистолет и сунул его себе в карман.
- Как дебильные дети, - он снова матерно выругался и вышел во двор.
- Я все равно, Серега, тебе все выскажу! - хрипел Брод. - Во-первых, ты
внедренка, а во-вторых, подбиваешь клинья к моей Галочке, что вообще ни в
какие ворота не лезет...Или я не прав? Санька, ты меня не держи, сейчас буду
блевать и я за себя не ручаюсь, могу и на тебя травануть...
Карташов растащил их и усадил на диван.
- Ладно, Серый, с тебя бутылка, - поговорил Одинец, - я практически не
позволил оборваться твоей молодой жизни.
- Спасибо, Саня, два ноль в твою пользу...Постараюсь отдать долг...
- Мрази, суки! - кому-то погрозил кулаком Брод. - Я за Таллера набью
всем зобы свинцом. Слышь, Мцыри, меня никто не остановит. Даже твоя ФСБ...
Брод поднялся с дивана и, выписывая галсы, пошел в сторону туалета. И
вскоре послышались стоны, видимо, страдая от дурноты, он пытался вытащить из
себя все, что перед этим он так непотребно в себя напихал.
Карташов отправился к себе в комнату, но когда он был на середине
лестницы, услышал голос Одинца:
- Мцыри, черт тебя дери, я дождусь когда-нибудь от тебя бутылки или ты
и дальше будешь крутить динамо?
Карташов не ответил. Он чувствовал себя вконец разбитым и потому,
добравшись до кровати, рухнул на нее и, наверное, уснул бы мертвецким сном,
если бы не заявился Одинец. Ему явно хотелось общаться, тем более тема сама
срывалась с языка.
- Так что же ты, Серый, не возразил по существу Броду насчет
"внедренки", а? - лихо взбив подушку, спросил Одинец.
- А толку? Во-первых, он пьяный, а во-вторых, если бы он действительно
так думал, давно бы мой пепел летал в районе Митинского крематория.
Одинец откинулся на диван, руку - под голову. Глядя на потолок, вновь
заговорил:
- Все в твоей версии побега более или менее правдоподобно, за одним
исключением...Сколько, ты говоришь, тогда рвануло зеков?
- Девяноста шесть рыл*...Об этом тогда писали все газеты и, в том
числе, российские.
- Это еще ни о чем не говорит. Если банда, куда тебя хотели внедрить,
стоила таких жертв, то государство может пойти даже на такую дорогостоящую
инсценировку. Спонсорами могли стать ФБР, Интерпол...
- Но ты не забывай, что я сидел в Латвии, а не в России.
- Ну и что из того? Между нашими государствами существует
договоренность о правовой помощи и, если, предположим, речь идет о крупных
партиях наркотиков или торговли редкоземельными металлами, Россия и Латвия
вполне могут спеться. Поэтому твои аргументы насчет массового побега, мягко
говоря, никакой критики не выдерживают. Хотя сам по себе этот факт
Шилова Юлия
Орловский Гай Юлий
Маккарти Кормак
Жюль Верн
Березин Федор
Распопов Дмитрий