Чтение 42–й страницы книги ~Изгой~

И всегда оказывался в самой их гуще.

За окном чуть посветлело. Олег подошел к забранному металлической решеткой проему, свежий утренний ветерок пахнул в лицо. На горизонте проступает едва заметная светлая полоска.

Колоксай сказал за спиной:

– Я не знаю, кто ты… но я считаю тебя другом и учителем разом. За эти годы ты возмужал, у тебя фигура воина, словно зарабатываешь на жизнь мечом. Но у тебя то же самое недоумение в глазах, то же напряжение в лице, на лбу добавилась складка, да у губ теперь горькие морщинки. Помнишь, как однажды я бросил тцарство и пошел за тобой, очарованный твоей мудростью?

– Помню, – ответил Олег невесело. – Все помню.

– А помнишь, как мы увидели этих купающихся дев?

– Стараюсь забыть, – ответил Олег сухо. – Да и тебе зачем вспоминать.

– Потому что это было прекрасно, – возразил Колоксай. – Да, я обезумел и натворил глупостей. Но это были мои безумства!.. Только я и отвечаю. Олег, удержи Скифа от мести. Он поклялся не мстить, но все же… Месть неразумна. А его обет, который он дал, что отомстит за мою смерть… Ты сможешь освободить от обета, не затрагивая его чести.

Олег покачал головой:

– Колоксай, оставь… Эта ненависть его сжигает, ты не заметил? Он и так ее носит через силу. Если он не даст ей выхода, она отравит его смертельным ядом. Испепелит душу. Ты хочешь потерять и второго сына?.. Но что творишь ты? Хочешь, чтобы жертва Гелона была напрасной?..

Колоксай развернулся к нему всем телом. На лице была такая мука и такой стыд, что Олег отступил, будто получил толчок в грудь.

– Не понимаешь? – вскрикнул Колоксай в бешенстве. – Не понимаешь!.. Боги выиграли, обменяв драгоценного Гелона на черт-те что!.. Что я? Я же ни черта не умею!.. И ни на что не гожусь, если говорить правду. Они получили драгоценность всего лишь… всего лишь за меня! Если я останусь и буду править вместо Гелона, я сделаю то, что как раз хотят враждебные боги!.. Не понимаешь?

Олег потряс головой, сказал с мукой:

– Прости, не понимаю.

– Что за дурак… Я не сделаю, как они хотят!

– Тогда, – спросил Олег, – не сделаешь ли еще хуже?

– Не знаю, – отрезал Колоксай. – Но если я сделаю то, что вы хотите… и что хотели подземные боги, то это и будет… поражение! Но я уйду. Еще не знаю куда. Пока куда глаза глядят. А там посмотрим. Я все равно найду способ, чтобы…

Голос его прервался. Неожиданно Олег увидел, что это не отец Гелона, Скифа и Агафирса, а такой же, как и они… если не моложе. Он непроизвольно сделал шаг навстречу, Колоксай всхлипнул, Олег обнял его, как обнимал двадцать лет назад. Из отчаянных и сразу покрасневших глаз Колоксая брызнули слезы. Олег видел, как под едкими каплями горит кожа и тут же зарастает, оставляя быстро тающие белые следы.

Колоксай всхлипывал, его трясло, голова дергалась, зубы стучали. Он не мог ни выговорить, ни вышептать ни слова. Олег гладил по спине, похлопывал с неловкостью за себя и за Колоксая, за все это… это.

– Найдешь, – проговорил Олег тихо. – Найдешь… Теперь найдешь.

– Я… – сказал Колоксай прерывающимся голосом. – Я… не могу… принять такую жертву… Да еще и его земли, его владения! Я должен уйти, как ушел вон ты, и… доказать! Совершить.

Олег кивнул:

– Только мне не надо было ничего доказывать. А вот ты на себя взваливаешь тяжкий груз.

– И пусть! – ответил Колоксай. – И пусть! Пусть тяжелей, невыносимей!

Он все прижимался к Олегу, все его существо говорило, что вот сейчас, когда плач иссякнет или его задавить, надо будет понять голову, выпрямить спину и гордо вступить в ужасающе жестокий, как оказалось, мир.

А потом они молча вышли во двор. Колоксай исчез в конюшне. Олег молча наблюдал через распахнутые ворота, как в глубине оседлали крупного жеребца, Колоксай выехал такой же неподвижный, молчаливый, суровый, но совсем осунувшийся, желтый, как покойник.

– Заставь Скифа принять страну, – велел он. – Может быть, это займет его заботами… Он захочет продолжить дело брата! Это будет трудно, ему станет не до мести.

– А ты?

– Куда глаза глядят. Олег, я уже не тот вспыльчивый дурак, которого ты сопровождал к красавице Миш. В мире черного солнца…

Он вздрогнул, побледнел, зябко пожал плечами. Конь под ним нетерпеливо переступил с ноги на ногу.

– Езжай, – напутствовал Олег. – Я знаю, о чем ты… Но лучи нашего солнца сильнее! Ты вернешься, Колоксай.

– Сюда?

– Нет, в самого себя. Это намного важнее.

В комнате, которую они делили со Скифом, он обессиленно рухнул на ложе. Все тело ноет, будто пробежал с конем на плечах от края, земли и до края, или словно на его плечах обломали не одну дубину. Во рту сухо, но нет сил встать к столу, где уже розовеет под утренними лучами солнца кувшин с вином, блестят два золотых кубка редкой работы.

За дверью прогремели быстрые шаги. С той стороны в дверь ударилось с такой силой, будто швырнули обломком скалы. На пороге появился Скиф. Лицо было бледным, лицо перекошено.

– Олег! – вскричал он с отчаянием. – Я не могу отступиться!.. Вели седлать коней, мы уезжаем. Или ты останешься с Колоксаем?.. Тогда я поеду один.

Олег покачал головой:

– Опоздал.

– Ты о чем?

– Колоксай уже уехал, – сообщил Олег.

– Что?

Скиф вскричал таким страшным голосом, что пламя светильника на той стене задрожало и погасло.

– Трон принадлежит тебе, – пояснил Олег. – Колоксай тебя опередил, он уехал еще ночью. Тебе его не догнать, ибо он сам еще не знал, в какую сторону отправится… Скиф, ему сейчас нужнее повидать мир, подышать этим воздухом, поспать под звездным небом, прокалиться лучами настоящего солнца. Возможно, у него выветрятся и эти неглупые мысли о немщении врагам нашим… Что-то в этом есть, но все не удается додумать до конца, всякий раз какая-то свинья мешает…

Он углубился в раздумья, Скиф закричал так отчаянно, что Олег вздрогнул.

– Но почему?.. А эти земли?

– Он сказал, справишься. Вы с Гелоном братья, не забыл? Вы похожи. Эти земли ты сумеешь беречь и охранять не хуже.

Скиф отчаянными глазами смотрел вдаль, где быстро уменьшалось пыльное облачко на дороге.

– Я не сумею, – прошептал он. – Я не сумею!.. Я даже не знаю, сумел бы я отомстить или… Так что править мудро и справедливо не сумею, это точно.

С запада по синему чистому небу надвигался каменный массив, словно по небу медленно плыл каменный остров. Даже не остров, а материк, еще одна земля, что заслонит от солнца этот мир и отныне здесь наступит вечная ночь.

Люди со страхом всматривались в скошенный край, черный и с недоброй синевой, там видны трещины, а если присмотреться и долго не отводить взгляда, они неуловимо расширяются или же, наоборот, смыкаются, сливаются, исчезают. В селах и весях ширились разговоры, что это знамение, предвещает кровь и пожары, истребление рода людского, недаром же в селе на западе Гелонии родился двухголовый теленок, заговорил человечьим голосом, а потом издох, что тоже предрекает гибель всем здешним землям и живущему на них люду.

Скиф тоже посматривал на тучу со злобой и ненавистью. Олег успокаивающе приговаривал, что уже две недели дождей не было, поля сохнут, дождь бы в самый раз, но и сам с тревогой поглядывал на небо. Туча не столько дождевая, как градовая, а крупный град порой и скот бьет насмерть, на полях же все выкашивает намертво.

Да и ураган может прийти, мелькнула мысль. И хотя этот край вроде бы далек от дорог, по которым любят бродить ураганы, но все же… Гм, а почему ураганы, как и люди, предпочитают ходить по протоптанным дорогам? Но есть же наверняка ураганы, что любят соваться в неведомые земли, как вот он сам?.. И не бывает ли магических ураганов, как вот был, да кончился магический ливень?

Настроение, и без того тягостное, вконец испортилось. Как бы ни уверял себя, что без магии тоже жить можно, другие как-то живут, он тоже обходился без нее несколько лет, даже не заметил, как и кончилась… но без магии можно искать Истину, однако воплощать ее в жизнь лучше с магией. И чем больше магии, тем лучше.

Туча закрыла уже половину неба. С крепостной стены хорошо видно, как на западе на землю пала темная тень, будто там уже сумерки. Тень как будто застыла, монолитная, угрожающая, но всяк понимал с тревогой эта беда все равно надвигается, стороной не обойдет.

Скиф подошел сзади, голос прозвучал непривычно угрюмо и по-взрослому:

– Только что прибыл всадник с западных кордонов.

– И что?

– Говорит, что в земле Миш войска спускаются с гор.

Олег кивнул. Понятно, Агафирс заканчивает малые войны, готовится к большой.

– Что еще?

– Якобы уже посланы легкие отряды в нашу сторону. Проверяют дороги для большого войска. Смотрят броды.

Для прохода, подумал Олег, для кормежки по дороге, для выявления настроений. Похоже, предчувствия начинают сбываться. Ящер бы побрал эти предчувствия, предвидения, озарения! Почему не видит хорошее?

Подошел Окоем, молча постоял с ними, еще больше исхудавший, нахохленный, мрачный. Слушал молча, он же первым указал на далекую дорогу:

– Кого-то несет к нам. Надо бы из города, а они все едут и едут…

– С вестями, наверное, – предположил Олег.

Темная точка медленно разрослась до всадника. Одинокий, едет спокойно, коня не нахлестывает, так что не вестник, а сам по себе. Уже можно разглядеть, что конь крупный, богатырский, воинский, таких не запрячь в телегу – разнесут, нельзя в плуг – сломают или согнут, да и сам всадник выглядит пугающе. Заходящее солнце светит в спину, из-за чего лицо оставалось в тени, а сам он кажется намного крупнее и выше.

На солнце поблескивал пурпуром металлический шлем, сверкали доспехи, а на кончике копья горело крохотное красное солнце. Конь идет ровно, но чувствуется в нем неистраченная сила.

Скиф вдруг встрепенулся. Олег чувствовал, как нынешний властелин Гелонии ахнул, задержал дыхание, его кулак со стуком опустился на каменный зубец стены.

– Олег!.. Ты знаешь, кто это?

– Начинаю догадываться, – ответил Олег. – Хоть что-то радостное за этот день!

Туча словно ждала, когда ворота откроют для одинокого всадника. Сдвинулась, впереди промчался ветер, взметнул пыль, понес мусор, сухие листья.

Турч легко соскочил на землю, обнял Скифа, покровительственно хлопнул Олега по плечу. За эти дни он исхудал, а на скуле добавился свежий шрам.

– Рад, – сказал он счастливо, – что вы добрались благополучно!.. Я даже не думал, что этот город так укреплен. Молодец Гелон. Хоть он и не воин, но город укрепил…

Скиф сказал поспешно:

– Гелона нет. Он отдал жизнь настолько благородно и красиво… как никогда бы не сумел я! Теперь я здесь правитель всей Гелонии. Поневоле, Турч, поневоле. Я бы отдал жизнь сто тысяч раз, чтобы вернуть Гелона, но кому моя жизнь нужна?.. Таких, как я, по свету целые стада бродят!.. Так что ты, Турч, как я и обещал, командуешь всеми крепостями Гелонии, а также всем ее воинством. Этого немного, но, боюсь, нам придется его увеличить…