сыном звали нас к себе, но мне не терпелось начать поиски Ивана Николаевича
Раздорова.
сиденье книжечку. Возбужденный Женька забыл "Питание здоровой собаки". Я
прихватила брошюру с собой, позвоню приятелю, скажу, что она у меня. Какая
старая, надо же, 1947 года издания, почти библиографическая редкость. Из
любопытства принялась ее листать. Старое необязательно плохое. Желтоватые
страницы содержали много интересных сведений. Надо же, не знала, что собаки
плохо переваривают картошку! Заинтересовавшись, углубилась в чтение и на
25-й странице обнаружила старую фотографию. На фоне моря снялись четыре
человека. Молодые, веселые лица. Нелепые купальники и длинные "семейные"
трусы. Белые панамы и пляжные зонтики. Владимир Сигизмундович обнимает за
плечи Фриду, двое других мне незнакомы. Какой Вольдемар симпатичный, а Фрида
- просто красавица. Точеная фигурка, изящные ноги. Фрида стояла чуть боком,
и на шее у нее с левой стороны я увидела большое темное пятно. Нет, этого
просто не может быть! Сколько раз бывала в гостях у Войцеховских? Да тысячу
раз, и зимой и летом. Неоднократно видела Фриду в футболках и в блузках с
открытым воротом. Никаких родимых пятен у старухи не заметила. Скорей всего
- на снимке дефект. Но червь сомнения заполз в душу. Я позвонила Женьке и
сообщила, что завтра подвезу ему на работу забытую книгу.
Глава 22
десять утра.
на кухне, но собачка, судя по всему, чувствовала себя там неуютно, так что
пришлось пустить ее в спальню. В кровать, естественно, не положили, в кресле
спала.
супружеском ложе. Не замечая моей ухмылки, Женька продолжал:
просилась.
собачника. Не пройдет и месяца, как терьерица будет выбирать между парной
говядиной и рыночным творогом. Надо было видеть, с какой радостью Женька
схватил "Питание здоровой собаки".
фотография. Но на снимке образовался дефект, подскажи, как от него
избавиться?
вердикт:
опухолей, пятен и рубцов. Помочь может только хирург.
онколога и - вперед.
станут ругаться?
может, объяснит ситуацию?
подобное, то лишь на кафедре косметологии в Первом меде, спроси там Августу
Павловну, скажи, от меня.
устрашающе. Ни за что не стала бы работать рядом с ободранной человеческой
головой! Но медиков такая ерунда, видимо не смущала, когда я вошла, они как
раз пили чай.
довольной улыбке.
кафедрой - Петру Львовичу. Если кто и мог в те годы убрать такое пятно, так
это он.
доктору, и тот велел приезжать, а путь не ближний - Ломоносовский проспект,
дом преподавателей МГУ.
всевозможные статуэтки и антикварная мебель. Хозяин был одет в атласную
домашнюю кофту и безукоризненно отглаженные фланелевые брюки. В воздухе
витал запах дорогого парфюма. Сам Петр Львович с копной роскошных, абсолютно
черных волос словно сошел с картины "Завтрак аристократа". Эдакий дамский
угодник. Он взял у меня куртку, и я поняла, что попала по адресу. Именно
этот человек может ответить на многие вопросы: на мизинце левой руки
сверкало кольцо - две перекрещенные кости из золота. Проследив за моим
взглядом, Петр Львович мило улыбнулся:
партсобраниях ругали за кольцо! А я отбрыкивался, мол, покойная бабушка
подарила.
пятно и именно с шеи. Кстати, вам нужна моя консультация? Беру по сто
долларов.
двадцатипятилетнего, оставили работать на кафедре. Косметическими операциями
ради красоты тогда не занимались. Всякие подтяжки, удаление морщин -
считалось, что советскому человеку такое ни к чему. Пытались помогать людям
после аварий, пробовали вернуть божеский вид обгоревшим, старались исправить
огрехи фронтовых хирургов. Те о красоте не очень-то заботились и часто
оставляли на лице и теле ужасающие швы. А вот изменить форму носа или
прижать ушные раковины, чтобы не торчали, считалось делом ненужным.
гости пришли в легкой одежде. И только одна, прехорошенькая блондиночка,
кутала красивую шейку в платок.
кадриться мужчина.
шейку?
сдернули шарфик. Блондинка покраснела, Петр Львович тоже. На точеной шейке,
словно присосавшаяся крыса, сидело большое, уродливое пятно, покрытое
черными волосками.
руками стала прилаживать платочек на место. Доктор почувствовал, что
допустил бестактность. С дивана поднялся приятного вида мужчина, оказавшийся
мужем блондинки. Пара пошепталась и ушла домой.
нахал, хотя на самом деле был добрым и скромным. Несколько дней хирург не
мог успокоиться, представляя себе, как стесняется бедная женщина своего
уродства. И, поразмыслив, решил, что сможет помочь ей. Тогда он позвонил
друзьям, узнал адрес блондинки и поехал к ней домой.
и разговаривать пришлось с мужем. Петр Львович убедил того согласиться на
операцию. Через три недели Фрида выписалась из больницы с небольшим Шрамом.
Пятно исчезло. А Петр Львович понял, что хочет не просто оперировать, а
возвращать людям красоту, меняя лицо - менять судьбу. Благодарная пациентка
расплатилась николаевскими золотыми червонцами и подарила кольцо.
защитил кандидатскую диссертацию, появились "левые" больные не по дням, а по
часам росло благосостояние. Петр Львович считал кольцо талисманом и никогда
с ним не расставался. За несколько десятилетий врачебной практики через его
руки прошли тысячи людей. Запомнить всех он, естественно, не мог, но Фриду
не забывал. Мало того что это была его первая самостоятельная работа, так
еще и кольцо-талисман.