на один бок, старое здание стояло в самом центре Москвы, в двух шагах шумела
Мясницкая улица. Но переулок Антонова оказался тихим, уютным. Наверное,
райское местечко для жилья, тысячи москвичей из "спальных" районов мечтают о
квартирах в подобном месте, с одной стороны - тихо, с другой - центр, с
третьей - метро в двух шагах, с четвертой... Но я бы ни за что не хотела
селиться в таком переулке, уж больно грязные тут дома.
ремонтировались. На входной двери вместо ручки была прибита железная скоба,
лестница выглядела так, словно по ней жильцы ездят на танке. Ступеньки
разбиты, перила сломаны. Стекла в подъезде отсутствовали, впрочем, лампочки
тоже, а на каждом подоконнике стояли пустые банки из-под кофе "Нескафе",
набитые окурками, и валялись рваные газеты. Да еще двери квартир были
украшены табличками, здесь в коммуналках ютилось по пять-шесть семей. Нет
уж, по мне так лучше в каком-нибудь Лианозове, в собственной квартире, с
видом на лес. На косяке второй квартиры висело три бумажки "Самохвалова",
"Разина" и "Кроликов". Я стала старательно нажимать на звонок.
и мятых брюках.
наводнение?
Разве я похож на придурка, я - Кроликов.
звонила, как указано, три раза.
прокол отиться, не услышит, вот я и пошел, думал, ейную пенсию принесли.
открывать дверь, - каменным тоном заявила я, - проводите меня в комнату к
Самохваловой, талоны из собеса принесла на бесплатную одежду.
она никогда не запирается.
сидела маленькая чистенькая старушка с лупой в руках.
не требуется?
еще спину скрючило...
пенсии хватает, ем я мало, вещей не покупаю, электричество не жгу. Так что
спасибо за заботу. Лучше в седьмую квартиру загляни, там Федотова живет, вот
у нее и впрямь караул. Сын сидит, невестка сидит, одна внуков тянет,
надрывается.
раньше меня.
только с меня, как горб упал. Сын-то мой нормальным человеком сначала был.
Ты торопишься?
чистый ангел был, но женился в недобрый час на Райке...
любительница повеселиться, поплясать и выпить. Вначале баба Аня приняла
Райку с распростертыми объятиями, но чем дольше Семен жил с женой, тем
больше хмурилась его мать. Раисе было наплевать на быт. Она предпочитала
схватить в магазине пачку слипшихся пельменей и совершенно не собиралась
стоять у плиты, колдуя над щами или мясом. Никакого рвения к стирке, глажке
или уборке она тоже не проявляла, зато все чаще и чаще являлась навеселе.
Потом прикладываться к бутылке стал Семен, и супруги начали пить вместе,
сначала по выходным, затем в будние дни...
Виктор. Ничего удивительного в том, что парень получился не совсем
нормальным, не было. В обычной школе Витенька доучился только до третьего
класса, потом его перевели во вспомогательную. В конце концов Витя вышел в
большой свет, имея профессию сапожника. С тех пор он сидел в мастерской у
метро. Кстати, коллеги любили парня. Глуповат, конечно, но добрый,
работящий, никогда не спорит, если другие ремесленники, побросав все заказы,
уходят на два часа раньше домой, Витенька охотно выручал коллег,
беспрекословно бегал за сигаретами, бутылками, но сам не пил. Ему
становилось плохо до обморока даже от глотка пива. Узнав об этой
физиологической особенности внука, бабушка побежала ставить свечку Николаю
Угоднику. Слава господу, пусть идиот, но зато не алкоголик.
доведенная до крайней точки ежедневными скандалами и побоями, опять полетела
в церковь. Никакого горя от кончины сына и невестки она не испытывала,
скорей наоборот, в сердце была неприличная для верующей женщины радость.
Сначала баба Аня пыталась укорять себя, но затем бросила это занятие.
Наконец-то она была счастлива. В комнатах навела чистоту, никто не крал ее
пенсию и не орал дурниной после полуночи: "Эй, старая сука, гони гробовые,
знаю, знаю, где прячешь!"
Витенька. Однажды он пришел домой не один, а с востроносой девушкой, одетой
в дешевую юбку из клеенки.
ногтями.
комнату и, хихикая, прижималась к Витеньке. Глупый внук блаженно улыбался и
выглядел словно Иван Царевич, нашедший свою Василису Прекрасную.
станет красавицей. Осторожно порасспросив Наину, Анна Ивановна перепугалась
еще больше. Девушка оказалась не москвичкой, жила в общежитии и происходила
из многодетной семьи. Старушка лишилась сна, великолепно понимая, что за
особа упорно виснет на ее внуке. Этой дряни нужна прописка, разве Наина -
дура и не понимает, за какого парня собирается замуж?
создатель вновь явил необычайную милость.
позвонила женщина и сообщила:
нельзя.
сумкой продуктов по больницам. Потому старушка только обрадовалась, услыхав,
что в клинике карантин. Ну а затем вновь перезвонила та же дама и сказала:
радовалась такому повороту событий. Значит, гадкая Наина с наглыми, густо
накрашенными ресницами никогда не окажется на ее жилплощади. И еще больше ей
повезло, что Витенька умер в такой великолепной больнице.
ни копейки ведь не дала, а встретили, словно родную!
женщина, видно, самая главная, развела руками:
в запущенном состоянии.
полежит? Буду по знакомым деньги собирать на похороны.
впервые "надевшего" костюм, даже умилилась: экий красавец. Все было, как у
людей, домовина, и даже два венка. Один в складчину купили коллеги по
работе, другой заказали врачи.
разными мыслями. Похоже, опять бегу не в том направлении. Добровольные
доноры Панкратов и Самохвалов не оставили после себя безутешных
родственников. Брезжила слабая надежда на то, что у Филиппа Лакова целая
квартира братьев и сестер, до сих пор носящих траур.
документах не был указан номер квартиры. Общежитие.
следующий вопрос:
который раз отвечаю: не знаю. Тут чистый караван-сарай, кто, где и с кем
живет, ни за что не разобрать. Дурдом. Ступай по комнатам, коли не лень ноги
топтать.
никто. Счастье улыбнулось на втором этаже. Усталая женщина в грязной кофте и
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Свержин Владимир
Панов Вадим
Сапковский Анджей
Зыков Виталий