конфетки, а девочка за прилавком возьми да и скажи:
- Вот какие у других мужья заботливые бывают, а мой мне
никогда ничего не принесет. Я и подумал, ну и дурак же!
Чужой бабе купил, а Вилке-то! На, бери.
Слушай, а что это у тебя нос такой красный и глаза как
щелки, ты не заболела часом?
- У меня аллергия, - пробормотала я, сжимая огромную
коробку, - на пыльцу.
- Так ноябрь на улице?! - удивился Олег.
- В комнатах растения цветут, - вывернулась я, - была на
работе, и сопли полились.
Мысль о том, что жена секунду назад истерически рыдала,
никогда не придет Олегу в голову, поэтому он мигом
переключился на другую тему.
- Эх жаль, в буфет не успеем, уже звонок.
Боясь опоздать, мы пошли в зал. Я прижимала к груди коробку
конфет, в душе прочно поселилось раскаяние. Нет, какой у
меня замечательный муж, лучше всех! Добрый, внимательный,
убежал с работы, бросил дела, пошел в театр, купил
конфеты... Мне следует быть заботливой, потому что он очень
любит меня, исполняет любые капризы. Полная светлых чувств,
я прислонилась к Олегу и шепнула:
- Ты самый хороший.
Куприн озадаченно вскинул брови:
- Признавайся, что натворила. Я обозлилась:
- Ничего!
- Почему тогда подлизываешься?
- И не думала даже.
- Да? А мне показалось...
Но тут в зале погас свет, и мы уставились на сцену.
Я училась в советской школе, которую сейчас справедливо
ругают за политизированность и излишнюю строгость. Но было в
ней и много хорошего, в частности, огромная сеть бесплатных
кружков, где дети могли заниматься любимым хобби. Помните
стишки: "Драмкружок, кружок по фото, а еще мне петь охота"?
В моей самой простой районной "образовалке" после уроков
начиналась интересная жизнь. Почти никто не спешил домой,
основная масса детей неслась в подвал, где находились
мастерские. Наши девочки поголовно увлекались шитьем,
вязанием и бисероплетением. И если на уроках
преподавательница по домоводству Ангелина Семеновна
заставляла всех шить предусмотренные программой фартук и
нарукавники, то на внеклассных занятиях она объясняла, как
за два часа из любой ткани можно сделать хорошенькую мини-
юбочку.
- Встала в воскресенье пораньше, - вещала Ангелина, - взяла
старое мамино платье, и раз, сшила себе обновку. Можно
вечером на свидание бежать.
Наши суровые педагоги после уроков превращались в нормальных
теток, дающих нужные для жизни сведения. Но я не училась
шить, а пропадала в театральной студии. Правда, роли мне
доставались второстепенные, в основном горничных и нянюшек,
-. все равно было очень приятно участвовать в спектакле. Наш
режиссер, собираясь поставить со школьниками пьесу,
предварительно водил детей в театр, чтобы показать, как
играют настоящие актеры. "Ревизор" мы смотрели в МХАТе,
который тогда и не помышлял о том, чтобы развалиться на две
части.
Я достаточно хорошо помню ту постановку, даже могу описать
роскошное голубое платье с воланами и рюшами, которое
красовалось на Марии Антоновне. Поэтому сейчас, сидя во
втором ряду около Олега, я не ожидала никаких сюрпризов. Вот
через мгновение распахнется занавес, появится городничий в
мундире и заявит: "Господа, я собрал вас, чтобы сообщить
пренеприятное известие: к нам едет ревизор".
Впрочем, за точность цитаты не ручаюсь.
Вспыхнул свет, занавеса не было. Посреди деревянной площадки
покачивался полуголый, весьма тучный дядька с отвисшим
животом.
- Эй, - заорал он, - где народ?
В глубине сцены распахнулась дверка, появились два парня,
одетые санитарами. Они тащили еще одного полуодетого мужика,
которого швырнули под ноги тому, кто, раскачиваясь, гудел:
- Ну, где? Всех сюда...
Когда перед актером, старательно изображавшим похмелье,
появилось много тел, я вытащила программу и уставилась на
титульный лист. Может, в последний момент произошла замена?
Ну заболел кто-нибудь, и администрация решила дать другой
спектакль? Но нет! Там четко напечатано: "Ревизор",
сочинение Н. В. Гоголя, продолжительность спектакля два часа
тридцать минут".
Тут я уловила знакомую фамилию: Бобчинский. Значит, все-таки
и впрямь пьеса про ревизора. Но почему тут все голые и
говорят совсем не то, что я учила в школе?
Дальше больше. Из-за кулис вынырнули девицы в юбчонках по
плечи, да, я не оговорилась. На шеях у актрис мотались
крохотные пелеринки, ниже торчало голое тело, правда,
затянутое в трико. Режиссер, очевидно, решил показать
мерзкий образ жизни, который ведут чиновники, но излишне
увлекся сценами разврата. Девчонки бегали по сцене туда-
сюда, жеманясь и хихикая. Сначала они изображали горничных,
потом парикмахерш. Мужчины щипали их за разные места и
громко обсуждали количество и качество выпитого накануне
коньяка.
Наконец на авансцену вылез Хлестаков. Меня чуть не стошнило.
Актер, изображавший Ивана Александровича, походил на
тщедушного кролика. Ростом паренек не дотянул до метра
шестидесяти, а весом до сорока килограммов. Он смахивал на
третьеклассника, по странному стечению обстоятельств
оказавшегося на сцене. Но, приглядевшись повнимательней, я
заметила, что на угловатых плечиках больного ребенка сидит
голова хорошо пожившего дядьки, на самом деле любящего
приложиться к рюмке.
И совсем плохо стало, когда Хлестаков разинул рот. Уж не
знаю, кто его научил, но подросток-старичок говорил так, как
болтают дети, проводящие время в подъездах и подворотнях,
a(+l-. акая, слегка в нос, по-блатному растягивая гласные.
Его речь была пересыпана словечками: "типа", "в натуре", "па-
а-анимаешь"... А потом он и вовсе предложил попечителю
богоугодных заведений сигарету "Мальборо".
Когда зрители потянулись в буфет, я осторожно спросила у
Олега:
- Ну как тебе?
Муж открыл было рот, но тут сзади донесся высокий, слегка
истеричный женский голос:
- Великолепно! Гениальная постановка! Полный отход от
стереотипов, никакого академизма, сплошные актерские
находки, тонкий юмор, оригинальность во всем!
Олег затравленно обернулся и буркнул:
- Ну это, в общем... Хорошо иногда сходить в театр,
развеяться. Только, честно говоря, я другого ждал.
- Ты хорошо помнишь "Ревизора"?
- Три года назад видел.
Внезапно в моей душе вспыхнула ревность. Интересное дело, с
кем же он ходил в театр?
- Не в Москве, - объяснил Олег, - приятель мой Игорь Сергеев
стал начальником колонии в Тверской области. Ну и позвал
меня в гости, на рыбалку. Знаешь, какие там щуки ловятся,
во! Я поехал на праздники. А у Игорька в колонии театр, вот
и попал на постановку. Правда, женские роли исполняли
мужчины, но я тебе скажу, такого ужаса там не было! Все
прилично.
Еще бы, ни один хозяин зоны не позволит у себя устроить
подобный бардак!
Второе действие было намного лучше из-за того, что длилось
меньше. В последней сцене актеры вышли на подмостки и
неожиданно... сбросили с себя всю одежду. Через секунду
погас свет.
- Это что? - забормотал майор, покрываясь бурыми пятнами. -
Зачем голые? Где немая сцена, а? Я глубоко вздохнула:
- Насколько я понимаю, это основная режиссерская находка.
Постановщик решил, что остолбенеть должны от удивления не
актеры, а зрители.
- Ага, - буркнул Олег, - ясненько. Только давай в другой раз
пойдем в иное место!
Пресытившись искусством, мы двинулись по Петровке.
- Ты очень обозлишься, если я зайду на работу? - осторожно