Ощущения в душе бушевали неописуемые. В секунду он превратился из
терзаемого неизвестностью Робинзона в частичку гигантской военной машины,
тем или иным способом державшей под контролем полмира. В себя прежнего. Он
прекрасно знал, через что придется пройти, но даже это не портило радости.
- Сэр, что вам угодно? - нерешительно спросил вахтенный.
Мазур увидел, что Князь таращится на него, как на чужого. Ну, ничего
удивительного - он здорово загорел за время своих романтических
странствий, на нем был белый цивильный костюмчик, а еще он купил себе
шикарные темные очки. Не темные, а скорее светло-дымчатые. Все равно всю
обретенную им валюту придется сдать по начальству, так отчего бы не
потратиться на маленький сувенир? Шикарные были очки - моднячие,
фирменные, в солидной никелированной оправе. Торопливо сдернув их, Мазур
осклабился и негромко сказал:
- Ну, что вы всполошились, ребята? Вернулся блудный "Оскар" "Сигнальный
флаг "Оскар", вывешанный в одиночку, имеет значение "Человек за бортом"",
только-то и всего...
Только сейчас на непроницаемой физиономии вахтенного мелькнуло нечто
человеческое, проступило узнавание, как смутное изображение на погруженной
в ванночку фотографии. Картина Репина "Приплыли". Князь тоже опознал,
наконец, ожившего утопленника - и выразил свои мысли парой коротких
русских выражений, способных идеально передать целую гамму
разнообразнейших чувств.
- Удивительно точное определение, - сказал Мазур, искоса поглядывая на
пирс. Вроде бы не маячили там шпики. - Ладно, верни челюсть на место.
Передумал я тонуть - а то все время вода в рот попадает, неприятно...
Пошли по начальству?
- Ну, ты силен... - покрутил головой Князь, все еще пребывая в некоторой
остолбенелости. Потом спохватился: - Да пошли, что ты стоишь.
Он первым затопотал по трапу, ведущему в недра корабля. Мазур спускался
следом, уже настроившись на долгие и унылые процедуры, какими любезное
Отечество склонно встречать оказавшихся в его положении странников.
Впрочем, этим грешит не оно одно - по ту сторону происходит то же самое,
потому что правила игры не зависят от идеологии и географической широты...
Морской Змей как раз сидел в каюте господина Герберта, оба разглядывали
какую-то бумагу с непонятными схемами, а поодаль с видом крайней скуки
восседал Лаврик. "Тем проще, - уныло подумал Мазур. - Все компетентные
лица в сборе, так что не получится никакого промедления. Что там полведра
скипидара с патефонными иголками..."
Немая сцена. Гамма чувств на лицах. Увы, мелькание эмоций длилось совсем
недолго, тут собрались профессионалы - и почти сразу же физиономии у всех
присутствующих стали насквозь служебными. Особенно у Лаврика, сподвижника
закадычного, с одинаковым мастерством умевшего и прикрывать спину посреди
нешуточной кадрили, и выматывать душу допросами.
Предваряя события, Мазур полез по карманам пиджака, выложил на стол кучу
банкнот, паспорт Гавайца, еще несколько бумаг, придавив все это "Веблеем".
Князь бесшумно улетучился из каюты, возвращаясь на боевое дежурство. Трое
оставшихся во все глаза разглядывали специфический натюрморт. Молчание
нарушил Лаврик:
- Одно удовольствие отправлять Кирилла на отхожий промысел. Всегда он
целую кучу добра притащит. Не забуду Ахатинские острова...
"Я тоже, - угрюмо подумал Мазур. - И стаканчик кока-колы с неведомым
снадобьем, что ты мне тогда подсунул, по гроб жизни не забуду. Ну,
приступал бы уж, папаша Мюллер хренов, а не травил, душу подначками..."
- Никак аванс за вербовку? - поинтересовался Лаврик с простецкой ухмылкой.
- Ага, - сказал Мазур. - На острове, разумеется, размещалась под первой
пальмой слева резидентура ЦРУ, меня и поджидавшая, они ж телепатически
знали, что разыграется шторм и именно меня за борт смоет...
Его тон вовсе не был таким уж вызывающим - просто, пока не началась
официальная часть, можно себе позволить пару прибауточек, благо Лаврик
первый начал...
- Давайте серьезнее, товарищи, - сказал господин Герберт, и мгновенно
наступил а тишина. - Садитесь, Кирилл Степанович. Итак, вас смыло за
борт... Как я понимаю, вы ухитрились добраться до суши. До ближайшего
острова. Что дальше?
- Туземцы подобрали, - сказал Мазур бесстрастно. - Остров населен, и
тамошний староста по имени...
- Минутку, - мягко (вот именно, мягко!) прервал господин Герберт. - Я вас
попрошу, рассказывайте сжато, кратенько. Без ненужных деталей и
подробностей. Если таковые понадобятся, я буду переспрашивать. А пока что
постарайтесь кратенько, по узлам, по ключевым точкам... Вас подобрали
туземцы, и вы...
Мазур уставился на него, не скрывая удивления: все это ничуть не походило
на стандартную процедуру, когда из человека как раз и вытягивают все
подробности до мельчайших - и заставляют по десять раз повторять все
сызнова, опять-таки требуя вороха пустяковейших деталей. Бывал два раза в
этой бетономешалке, дело знакомое...
Меж тем господин Герберт как раз и гнал его по ключевым точкам одиссеи,
недвусмысленно пресекая все попытки Мазура углубиться в те детали, что
вполне могли считаться побочными. Это было непонятно и неправильно, при
том, что допрашивать "серый кардинал" безусловно умел, и еще как... Что
тут оставалось? Отвечать, как требовали. Лаврик, что удивительно, молчал,
как рыба - а ведь контрразведывательное обеспечение операции лежало как
раз на нем, Герберт был направлен исключительно вне...
Не было удивительного в том, что Мазур уложился в каких-то четверть часа,
если считать и время, потраченное на иные подробности, мимо коих Герберт
все-таки не прошел. Но это были опять-таки не те подробности, с точки
зрения Мазура. Совсем не те, что обязаны в первую очередь интересовать
контрразведку, прилежно взявшуюся проверять своего офицера, две недели
болтавшегося где-то в опасной безвестности и, черт его ведает, вдруг да
перевербованного-таки агентами империализма, так и шаставшими вокруг...
- Достаточно, - сказал господин Герберт совершенно бесцветным голосом. -
Кирилл Степанович, подождите, пожалуйста, в коридоре пару минут...
Ничего не понимая, Мазур послушно вывалился в коридор. Не особо
раздумывая, сунул в рот сигарету - благо стоял рядом с пожарным щитом, и
пепел можно было стряхивать в красное конусообразное ведро. По сравнению с
прочими его неприятностями курение в не отведенном для этого месте было
детским прегрешением...
Он успел выкурить целую сигарету и дожечь до половины другую, когда дверь
каюты распахнулась. Вышел Лаврик, держа в пригоршне все, что Мазур вывалил
на стол. Протянул ему, поторопил не допускавшим возражений тоном:
- Пихай барахлишко по карманам и пошли живенько... Кому говорю? Время не
ждет...
Мазур рысцой припустил за ним, недоумевающе распихивая по карманам все,
чем обогатился за две недели странствий. С маху отперев дверь своей каюты,
Лаврик влетел туда бомбой, пропустил Мазура, щелкнул замком. Выхватил из
маленького холодильничка банку кока-колы, рванул кольцо так, словно это
была граната, коей следовало успеть ошарашить оказавшийся в двух шагах
вражеский танк, жадно глотнул, пролив половину на белоснежную рубашку.
Перебросил вторую банку Мазуру. Увидев, что тот медлит, тихонько рявкнул:
- Не дури, нормальное пойло, без всяких там... Короче... Везет тебе, ангел
мой, как утопленнику, уж прости за дешевый каламбур. Я не говорю, что
обойдешься вообще без проверки, без этого нельзя, сам понимаешь, но эти
забавы оставим на потом... Надо возвращаться. К прежним делам, к твоей
деловой красоточке. И продолжать, как ни в чем не бывало. Ну что ты на
меня таращишься? Отвык за две недели от ридной мовы? Возвращаешься назад и
продолжаешь работать на эту кису. К чему отказываться от пятисот баков в
день и маячащего на горизонте процента?
- Шутишь?
- Я похож на шутника? - сквозь зубы процедил Лаврик.
Мазур присмотрелся. Лицо у дражайшего Константина Кимовича было
сосредоточенное, злое, даже побледневшее чуточку, а сузившиеся глаза можно
было использовать вместо холодильника. Какие там шутки, перед ним был
классический Лаврик-на-тропе-войны...
Мазур молча мотнул головой.
- То-то, - сказал Лаврик, шумно дохлебав остатки идеологически
невыдержанного напитка. - Везет тебе... и всем нам везет. Товарищ господин
Герберт только что особо подчеркнул: в случае положительного результата не
то что без скрупулезной проверки обойдешься... Тот, кто покажет в этом
забеге лучший результат, сиречь станет главным виновником обретения
капсулы, не исключено, может рассчитывать не просто на бляху. - Лаврик
большим и указательным пальцами правой руки отмерил некое пространство на
левой стороне груди шириной всего-то в четыре-пять сантиметров. - Понял?
Звезда, дурило... Еще не обязательно, но определенно не исключено. Это
личное высказывание самого... Ты понял?
- Ага, - ошеломленно сказал Мазур. - Леонида... Тьфу ты!
- Какой там Леонид, балда! Забыл, что у нас уж две недели, как Юрий
Владимирович? - Лаврик воровато оглянулся на дверь. - Который, в отличие
от Леньки, руководит, пребывая в полном сознании... Герберт получил вчера
обширную шифровку. Личные указания, ясно? Любой ценой, во что бы то ни
стало... в общем, сам знаешь все расхожие штампы, которые в таких случаях
высыпает на голову начальство. Штампы-то штампами, но выполнять все
приходится скрупулезнейше... Между прочим, мы мотались проверять
совершенно дохлую информашку, от которой за версту пахло пустышкой. Так и
оказалось. Все с самого начала знали, что это лажа, но от отчаяния
хватались за любую соломинку. Ибо с заоблачных высей с грохотом обрушились
молнии и громы. Велено было, понял?
Мазур, наконец, решился распечатать банку. Жадно глотнул. Уныние и апатия
как-то незаметно отступил . Ощутив прежнюю ясность мышления, он поднял
глаза на застывшего напротив, напряженного Лаврика и тихо, с расстановкой
спросил:
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Каргалов Вадим
Никитин Юрий
Сертаков Виталий
Самойлова Елена