То ли смеяться над вами, барон, то ли, наоборот, завидовать - как
беспечально живут в Готаре, не слыхивали о запертых темах... Впрочем, это
понятно: какая в Готаре археология? Нет, разумеется, и у вас, если как
следует поплевать на ладони, прежде чем взяться за лопату, да как следует
помолиться, чтобы не заметили с зорких небес, можно ожидать открытий... Но
кто там у вас возьмется копать? В общем, археология - самое опасное
занятие в нашем печальном и развеселом мире. В равной мере это касается и
рудознатцев, знаете, тех, что ходят с рогулькой...
вольере... Но все же - при чем здесь рудознатцы?
процветанию державы искать воду или золото, но способны с тем же успехом
высмотреть в недрах нечто предосудительное. Далее, по нисходящей, следуют
механики, прочие изобретатели. За ними антиквары, конечно, - он пояснил,
не дожидаясь вопроса, подметив удивленный взгляд Сварога: - Видите ли,
порой, хотя и крайне редко, самые поразительные открытия делались в
антикварных лавках. Или у букинистов. Даже если допустить, что верна лишь
десятая часть гипотез и догадок, земля таит множество удивительных вещей -
и то, что принадлежит жившим до Шторма, и памятники более древних эпох,
когда здесь не было человека. Правда, положено считать, что мы жили на
Таларе всегда. Существует официально утвержденное прошлое, и не годится
осквернять стройные, изящные конструкции грубыми по причине своей
реалистичности пристройками... Понимаете?
такого, чему лучше всего там и оставаться. Знаете историю про кошку из
черной бронзы, которую мирные крестьяне выворотили плугом под Боирмо? На
ночь лучше не рассказывать.
уговорили. Пойду поговорю с Анрахом, да и книгу нужно вернуть...
своих. Грустно быть генералом разбитой армии, но гораздо хуже - вождем
обреченной на бездействие. Вышел на галерею и стал опускаться по наружной
лестнице. Один из воздушных шаров как раз раскачиваясь пошел к земле.
Сварог покосился в сторону Монфокона - несмотря на изрядное расстояние,
виселица четко рисовалась на фоне ало-золотистого заката. И вокруг - пять
высоких изящных башен с круглыми площадками наверху, напоминавшими
исполинские гвозди. Еще одно изобретение Конгера - осужденного заводят
наверх, запирают изнутри люк, и он остается на площадке. Сиди, созерцай
город и потихоньку подыхай от голода и жажды, пока окончательно не отдашь
богу душу. Не хочешь так прозябать - бросайся головой вниз с высоты уардов
сорока, не зря земля вокруг заботливо выложена булыжником. Бывает,
осужденных приковывают наверху, чтобы не сиганули. Бывает, ставят жбан
воды. Но всем отрезают языки, чтобы не беспокоили воплями окрестных
жителей...
бархатного занавеса". Отстранил парочку то ли шлюх, то ли ряженых
великосветских любительниц острых ощущений, мимоходом дал по морде
скульптору-педику, на свою беду потянувшемуся было погладить Сварога ниже
спины, мимоходом похлопал по спине лысого сизоносого трагика и заверил,
что тот гений и нынешнее его бедственное положение, ясный день, суть
происки бездарных завистников - словом, держался, как свой человек, и
потому не привлек внимания. Кабатчик, подобно своей клиентуре, тоже имел
во взгляде этакую творческую отрешенность, проблеск безумия. Любой
корчмарь с годами приобретает философский взгляд на жизнь, а уж тот, что
содержит кабачок для богемы, быстро отучится удивляться чему бы то ни
было...
сюжетами, и хозяин эти творения подгулявших художников берег свято -
вполне могло оказаться, что лет через полсотни его внукам отвалят за
что-нибудь из этого золотом по весу. Бывали прецеденты.
что было удобно как для ношения, так и для кабацких драк. Лениво
поинтересовался:
Полгорода вон заперли. Ночью по улицам призраки шастают. Дождемся, гномы
из-под земли полезут...
Племянник у меня не смог поехать за вином в Традесант, не выпустили. Алмаз
короны, ха! Бабушке моей рассказали бы, любила покойница байки слушать и
сама травила, что твой боцман... - Он перегнулся поближе к Сварогу и
понизил голос: - Вот насчет колдунов - это верно. Колдуны появились.
Выходит, не всех извели...
серебряных сестерциев и показал на помещавшуюся особняком бочку с розовым
дургарским - оно было не по карману доброй половине присутствующих, но
своих денег стоило. Хозяин налил серебряную высокую чарку - не долил,
понятно, чисто автоматически - и перед лицом очевидной прибыли невольно
стал еще словоохотливее:
маркиз, верно вам говорю про колдунов. Человек опытный такие вещи чует за
версту - по тому, что носится неуловимо и воздухе... В городе имели Немого
Пса. А если эта зверюга бродит ночами и выискивает кого-то, как встарь,
жди беды.
меньше нужно, не увидишь ни псов, ни крыс...
белой горячке зрит исключительно лягушек, привычка такая у человека... Да
и от белой горячки его отделяло добрых полведра. Как увидел Пса, бежал от
Мельничной до холма, побросав бутылки - полные, заметьте, от него такого
при любых горячках не дождешься, будь они белее снега... Влетел ко мне -
краше в гроб кладут, а уж я его всяким видал. Клянется, что Пес шлялся по
Мельничной и вынюхивал, тварь, улицу, да обстоятельно так. А за ним
тащились бесшумно трое в плащах и каталанах, и кому это быть, как не
Проклятым Егерям? Значит, жди беды. И все оттого, что до сих пор где-то
лежат непогребенными косточки герцога Юнтеса...
вниз, к самому почти подножию холма, где обитал учтивый народ, огульно
окрещенный "алхимиками". Обособился он не без причины. Во-первых, ученые
эксперименты там порой завершались крайне шумно, и осколки после взрывов
разлетались крайне далеки. А во-вторых... После разговора с Гаем о
некоторых весьма небезопасных научных дисциплинах Сварог стал подозревать,
что "алхимики" обособились не из мизантропии - их туда выжили, на
окраину...
Помахивая бутылкой, Сварог спустился по мощеной пологой улочке,
напоминавшей ему ялтинские, свернул налево - и едва не выхватил пистолет,
когда наперерез ему метнулся из переулка жаркий язык пламени - но это
всего лишь репетировал в гордом одиночестве уличный глотатель огня.
уже знакомый с местной скандальной хроникой. Снова свернул налево,
поднялся на высокое крыльцо каменного домика, дернул старинную ручку
звонка в виде змеи, глотающей собственный хвост, - символ то ли познания,
то ли вечности, то ли того и другого, вместе взятого. В глубине домика
задребезжало, гулко пролаяла собака, смолкла. Скрежетнул засов, на пороге
появился мэтр Анрах, всмотрелся, узнал:
фарфора, белого, с просвечивающими синими рыбами и алыми водорослями.
Чертовски уютная была лампа, и дорогая. Судя по ней и кое-каким другим
вещичкам, Анрах знавал и лучшие времена.
Здоровенный пастушеский пес, серый, кудлатый кураш, молча поднялся, отошел
подальше и шумно улегся в углу, положив голову на лапы. Сварог все время
чуял на себе его спокойный загадочный взгляд - но так случалось каждый
раз, когда он сюда приходил, и он привык.
потрепанную книгу - названия на черной кожаной обложке не было. Сварог
содрал лезвием кинжала смолу с высокого горлышка бутылки, раскачал
кончиком пробку, выдернул.
затонувшего континента Альдарии, составленные по опыту трех своих
собственных морских путешествий, а также по рассказам и свидетельствам,
почерпнутым из бесед со сведущими людьми". Тисненое серебром название
занимало всю обложку, едва осталось место для маленького якорька внизу.
есть... Альдария должна была существовать, потому что должна же она была
существовать, черт возьми! К этому, если вдумчиво прочесть, все аргументы
и сводятся. Записки Гонзака, подтверждающие его теорию, у него, конечно
же, украли...
Самойлова Елена
Корнев Павел
Орловский Гай Юлий
Прозоров Александр
Муркок Майкл
Куликов Роман