Чтение 42–й страницы книги ~Большой шухер~

ты мне еще ответишь!

Лариса подхватила одежду, полотенце и выскочила за дверь.

- Испортила все, зараза! - проворчала Лида, поглядев на Олега. - Остыл...

- Я же сказал: все! - рявкнул Олег. - Сделали из меня куклу! Звоните, на
фиг, в дом-интернат, пусть туда забирают!

- Что ты! - воскликнула Эля. - Никуда ты не поедешь. Ладно, давай-ка,
Лидусик, его оботрем и положим поспать. Не вышел у нас нынче праздник.

- Терпеть не могу, когда вы ругаетесь! - проворчал Олег, понемногу
успокаиваясь. - И вообще то, что ты похабщину развела, - ужас. Я уже привык,
что вы мне как сестры...

- Мы тебе не сестры, - вздохнула Лида. - Мне в пятнадцать лет первый раз
приснилось, что мы с тобой целуемся, а потом ты в этом сне стал меня по
груди гладить. Я уже давно тебя люблю. И Ларка любит, только она дура. К Эле
приревновала...

- Оставьте вы все это, девчонки! - вздохнул Олег. - Не мне с вами в эти
игры играть. Неужели трудно догадаться?

- Но сегодня-то понравилось? - спросила Эля.

- Не знаю. У меня раньше такого не было...

- Совсем-совсем?

- Совсем-совсем. Но только, понимаешь, я не думал, что это все так просто
и похабно получится.

- Олежек, это я виновата, - покаялась Эля, - мне всегда хотелось, чтоб у
нас это было. Если б не эти гады...

- Не вспоминай, ладно? Я все это понял. Но зачем ты Лариске то же самое
предложила, а?

- Потому что мне хотелось, чтобы нам всем было хорошо. И тебе, и мне, и
Лариске, и Лидке. Кто ж знал, что поругаемся?

- Вас надо за это по попам нахлопать. Когда Лариска с Лидкой были
маленькие и не слушались, я их шлепал.

- Ага, - подтвердила Лидка, - а нам нравилось, что он нас шлепает, и мы
нарочно не слушались.

Эля с Лидой вынули Олега из ванны, досуха вытерли, одели в чистое. Затем
сами оделись и, посадив его на коляску, повезли в спальню.

Там, как ни странно, к ним молча присоединилась Лариса. Она помогла Эле и
Лиде уложить Олега на кровать, укрыть одеялом и пристроить, как надо,
"утку".

- Помиритесь! - попросил Олег. - При мне, пожалуйста. И дайте слово, что
больше не будете ссориться и обзываться.

- Честное слово не будем, - дружно, как юные пионерки, ответили Эля, Лида
и Лара.

- И давайте, чтоб у нас такого бардака, как сегодня, больше не было, -
попросил Олег.

- А какой тебе бардак нужен? - съехидничала Эля.

- Никакого мне не нужно.

- Ошибаешься, миленький. Раз уж у тебя все это дело проснулось, то
потребуется. Ты же молоденький, хоть и седенький.

- Раньше обходился как-то.

- Раньше у тебя ручки были целы, - как можно тактичнее сказала Эля. - А
сейчас с култышками это не больно получится. И зачем, скажи на милость, тебе
это надо? Я - в любое время, кроме рабочего, девчонки в принципе тоже. Между
прочим, ты знаешь, я ведь не с каждым могу кончить. Некоторым клиентам
приходится концерты по заявкам устраивать. А с тобой - по-нормальному, могла
бы и еще пару раз, если б маломерки кайф не сломали.

- Не надо про эти твои дела.

- Ты думаешь, я грязная? Наоборот. Я все время проверяюсь, чтоб без
презерватива - ни-ни.

- Ну не надо же, а? Неужели ты этим гордишься? Хоть бы соврала, что ли?

- А тебе бы легче было? Все равно кто-нибудь сказал бы. Получилось бы,
будто я тебя нарочно надуваю. Зачем?

- Легче - не легче, а все-таки.

- Чудачок! Ты бы сейчас маялся, страдал. Вот, дескать, моя бывшая
девчонка, честная и хорошая, а я на ней жениться не могу. У тебя и так мук
полон рот. Вот я и сказала, чтоб ты не мучился. Дрянная, развратная, шлюха -
чего о ней жалеть?

- Вчера это еще помогало. А сегодня после ванной - все по-другому. Теперь
у нас уже что-то было.

- В нашем обществе может быть все, - мурлыкнула Эля, - но никого ни к
чему не обязывать. Я уже через много границ перешла и от этого очень
счастлива.

- Эль, не увлекайся, - попросила Лида, - пусть он поспит. Не загружай
его, если можно.

- Хорошо. Отдыхай, родной...

Привет Лавровке!

- Агафон, по-моему, "хвост" ведем, - обеспокоенно произнес Налим. -
Желтая "шестерка".

- Вижу, не слепой. Это с Лавровки машина. Дороги, что ли, не знают? Могли
бы и сами доехать.

- А они нам за Гребешка не намякают?

- Могут, наверно, если у Фили душевный кризис и жить надоело. Нет, я
думаю, это посольство. Посмотрим, куда свернут. Смотри не пропусти, когда
они на обгон пойдут. Потому что, если Филя действительно сдурел, они нас
могут на обгоне из автомата почесать. Переползай на заднее и наблюдай.

"Шестерка" держалась на одной и той же дистанции. Когда Агафон прибавил
скорость, там тоже поддали газку, но обогнать не пытались. К повороту на
колхоз имени XXII партсъезда Агафон с Налимом подкатили, опережая "шестерку"
метров на сто. Но машина лавровских тоже свернула с шоссе и потянулась за
ними.

- Похоже, действительно послы, - прикинул Агафон. - Если бы пострелять
хотели, надо было еще на шоссе это делать. Ну, все равно, Сэнсею доложу.

Налим нажал кнопку УКВ-рации.

- Сэнсей, это Налим от Агафона. Идем домой, за нами "шестерка" из
Лавровки. Так и надо?

- Сколько их там?

- Пятеро, все места заняты.

- Доезжайте до того места, где весной Степу остановили, и тормозите. Вам
помогут. Если скажут конкретно, в чем проблема, пропускайте мимо себя к
воротам, сами катите следом. Если не скажут, разоружайте и ведите сюда. Но
сами при этом особо не подставляетесь.

Свернули на дорогу, ведущую через поле к лесу, где пряталась оптовая
база. "Шестерка" не отставала. Через поле она катила всего в полсотне метров
за их машиной, но ближе не подтягивалась. И когда "девятка" куропаткинцев
двинулась на лесную аллею, тоже пошли за ней на том же расстоянии.

У креста, стоявшего близ обочины и отмечавшего место расстрела четырех
джипов, Агафон остановился, и они с Налимом прытко выскочили из машины.
Притормозила метрах в десяти и "шестерка", из нее вышли четверо. Пятый
остался за рулем.

- Привет, - сказал Агафон, держа руку в кармане ветровки. - Вы чего,
братаны, заблудились никак? Лавровка вроде в другой стороне?

- Точняк, корефан, - оскалив золотые зубы, ответил тот, что был поближе.
- Но нам не домой, нам с вами поговорить надо.

- Не, вы серьезно? Конкретно и с нами?

- Конкретно, нам бы с Сэнсеем увидеться. Налим ощущал заметную
неуверенность и искренне завидовал хладнокровию Агафона.

- А что за проблема? Может, не стоит такого товарища попусту беспокоить?
- произнес Агафон, который сохранял уверенность прежде всего потому, что
углядел в кустах на противоположной стороне дороги легкое шевеление.

- Не, нам нужно исключительно Сэнсея.

- Я говорю: изложите суть. И лучше вкратце.

- Ну, вы какие-то упрямые, братаны. Прямо до ужаса и даже больше. Вам
говорят: нам надо Сэнсея, а вы на какой-то сути зациклились. Невежливо
как-то выходит.

- Нет, ребята, вы не в курсе. У нас невежливо - это когда носом в почву,
иногда - мордой об асфальт. А сейчас мы исключительно вежливы.

- Вы чего, особо крутые, что ли? - прищурился золотозубый. - Или по две
жизни от Бога закупили? Вы с Лавровкой говорите, братаны. А это по жизни
конкретно.

- Скучный базар получается, - заметил Агафон. - А главное - долгий.
Короче и конкретно по жизни: если есть желание зайти в "Куропатку" и оттуда
выйти, то надо тихо сдать все пушки и перья, как в казино "Моби Дик". Потом
оставить тачку здесь, построиться колонной по одному и не спеша пройти
метров семьсот. Насчет непобедимой и легендарной Лавровки. Скромнее надо
быть, а главное - осмотрительнее. Вас сейчас пять автоматов держат на
прицеле с расстояния в пятнадцать метров. Если есть желание рассказать
конкретно суть проблемы, пожалуйста, можно приступать, но прошу это делать
четко.

- На понт так просто не берут, корефан, - золотозубый оскал погасил. -
Надо еще суметь, чтоб тебе поверили.

- Справедливое замечание. Будем делать так: те, кто поверил, выполнит
команду после первого предупредительного из кустов. Те, кто не поверил,
смогут хорошо отдохнуть. От жизни.

Из кустов, правда, стрелять не стали. Просто показались люди с
автоматами, и Лавровка поняла, что здесь надо вести себя прилично.

- Разгружайтесь! - сказал Агафон, достав из кармана пластиковый пакет с
изображением Санта-Клауса и передав его Налиму. - Если все будет нормально,
получите на выезде. А Филе передайте, что надо лучше подбирать кадры.

Золотозубый вынул из-под куртки "макаров" и с улыбкой опустил в пакет.
Агафон зашел сзади, охлопал золотозубого от подмышек до лодыжек, приподнял
куртку со спины, и, убедившись, что гость ничего лишнего не оставил, сказал:

- На дорогу, братуха. Жди.

Каждого обезоруженного и проверенного Агафон отправлял под присмотр