Чтение 42–й страницы книги ~Звездная дорога~

Мне пришлось перезнакомиться с кучей народу, в том числе с матерью Рика и
Анхелы, герцогиней Эстелой, моложавой на вид женщиной лет семидесяти, с их
отчимом, герцогом, с двумя их сводными сёстрами и названным братом, сыном их
отчима от первого брака, с целой толпой их кузин и кузенов разной степени
родства, с дядьями и тётками, а также с их дедом и бабушкой по материнской
линии - почтенной супружеской четой, уверенно идущей навстречу своему
стодвадцатилетнему юбилею. Кто-то из них (уж не помню кто) поинтересовался, как
долго я служил во флоте. Поначалу я несколько озадачил своих собеседников,
ответив, что, если не считать учёбы в Звёздной Академии, то ни единого дня, но
затем всё же объяснил, что моё звание командора (так же, как до этого и
лейтенанта-командора) является почётным. Я получил право носить форму офицера
Военно-Космических Сил Земли, будучи главой организованного мной самим и на мои
собственные средства добровольного отряда испытателей, которые за последние
девять лет на свой страх и риск обкатали свыше сорока новых моделей
звездолётов. Из присущей мне скромности я умолчал о том, что наш сертификат
качества котируется очень высоко и считается гарантом высокой надёжности. В
последнее время солидные земные компании приобретают только те корабли, в
документации которых указано, что данная модель успешно прошла испытания
группой Макартура.

Среди прочих на приёме присутствовал и профессор Альба, как оказалось -
дон Фернандо, граф де Альба, - этот титул вместе с пожизненным членством в
Сенате, верхней палате парламента, он получил за свои научные достижения. Когда
я разделался с многочисленной королевской роднёй, представителями других
знатных семей и членами правительства Астурии, профессор улучил момент и с
ловкостью заправского придворного увёл меня из-под носа группы молодых дам,
которые были не прочь включить меня в свою компанию.

- Прежде всего, доктор Макартур, - сказал он, - я хотел бы извиниться за
невольное вторжение в вашу семейную тайну. Надеюсь, вы на меня не в обиде?

- О чём может быть речь, профессор! - вежливо запротестовал я. - Напротив,
мне следует поблагодарить вас. Я рад, что всё, наконец, стало на свои места.

- Да, разумеется, - понимающе кивнул Альба. - Вы слишком долго прожили на
Земле, чтобы оставаться в плену у предрассудков своей родины. Зато ваша кузина,
похоже, до сих пор не может оправиться от шока.

Я мельком взглянул на Дженнифер, которая в этот момент вела непринуждённую
беседу с Риком и герцогиней Эстелой. Интересно, какую же историю она придумала
на сей раз?

- Ещё бы, - многозначительно произнёс я. - Кстати, профессор, вы не были
до конца откровенны со мной.

- В каком смысле?

- Я имею в виду ребёнка.

Профессор Альба внимательно посмотрел на меня:

- А как вы узнали? Неужели проговорился один из моих ассистентов?

- О нет, ваши сотрудники здесь ни при чём. Дженнифер сама призналась. Она
подумала, что вы мне обо всём рассказали, и выдала себя своим поведением.

- Так-так. Теперь понятно, почему она... гм, была несколько обижена на
меня. И что вы намерены предпринять?

Я пожал плечами:

- Это зависит от Дженнифер. Ей решать.

Профессор облегчённо вздохнул:

- Значит, я был прав. Я говорил вашей кузине, что ей нечего опасаться,
ведь вы долго прожили на Земле. К тому же сейчас она находится под защитой
законов Астурии, и никто не вправе заставить её избавиться от ребёнка.

На какое-то мгновение я просто остолбенел от негодования. Это уже
чересчур! Как она посмела представить меня таким... таким чудовищем! Окажись мы
сейчас наедине, я бы с огромным удовольствием надавал Дженнифер по одному
месту...

- Поверьте, профессор, у меня и в мыслях ничего подобного не было.

- Я в этом не сомневался, доктор Макартур. В конце концов, вы
цивилизованный человек, учёный, и должны понимать, что жизнь священна. Было бы
несправедливо лишать ребёнка возможности появиться на свет, только потому что
он зачат вне брака.

Глядя на бесстрастное лицо профессора, я так и не смог решить, подозревает
он меня в отцовстве или нет. Чтобы прозондировать почву, я спросил:

- А как там насчёт аномалии? Вы обнаружили что-то похожее у меня?

- Да. Разве вы не знали о её существовании?

- Не имел ни малейшего понятия, - солгал я.

- У вас точно такое же отклонение в структуре ДНК. Впрочем, отклонение -
не слишком удачный термин. Уж больно оно... правильное, что ли. Я окрестил этот
феномен j-аномалией, по имени вашей кузины. Думаю, она у вас наследственная.

- В таком случае, - заметил я, - эта аномалия не может быть причиной
бесплодия.

- И да, и нет. Возможно, я ошибаюсь, но всё же предположу, что в вашей
семье принято заключать браки между родственниками.

- Как вы догадались?

- Я исходил из допущения, что j-аномалия не результат случайной мутации в
первом поколении, а устоявшийся наследственный признак. Дженнифер сказала, что
её бывший муж не принадлежал к числу ваших ближних или дальних родственников, и
именно в этом я усматриваю причину того, что их брак был бесплодным.

Ага, подумал я. Всё-таки он подозревает меня. И не просто подозревает, а
почти уверен, что ребёнок мой.

- Стало быть, мы и дальше должны придерживаться экзогамии?

- Вовсе не обязательно. Более того, я категорически утверждаю обратное.
Конечно, нужно провести более тщательное исследование ваших ДНК, но уже сейчас
я знаю простейшее, но, возможно, не лучшее средство преодоления несовместимости
- специальный антииммунный препарат кратковременного действия.

- Как это?

- Например, если вы захотите, чтобы женщина, не имеющая j-аномалии,
забеременела от вас, ей нужно в надлежащее время принять определённую дозу
иммунодепрессанта. Разумеется, только после консультации со специалистом.

Я изумлённо уставился на него:

- И всё? Так просто?

Профессор Альба покачал головой:

- Отнюдь не просто. Говоря на понятном вам языке, мне стоило большого
труда взломать соответствующий код ваших ДНК и прочесть его. Одной из самых
поразительных особенностей j-аномалии является её необычайная агрессивность. В
процессе оплодотворения она стремится в точности скопировать свою структуру в
парной ДНК, фактически переделать её по своему образу и подобию. Это вызывает
реакцию отторжения на молекулярном уровне, и в подавляющем большинстве случаев
плод должен гибнуть на самом первом этапе своего образования. Но если
сопротивляемость... скажем так - "реципиента" будет подавлена, то шансы ДНК
"донора" на успех значительно возрастут.

- Значит, обыкновенный иммунодепрессант, - ошеломлённо пробормотал я. -
Всего-навсего иммунодепрессант.

- Какой угодно не подойдёт, - предупредил меня профессор. - Ведь это не
обычное отторжение на клеточном уровне, поэтому необходим препарат,
воздействующий более глубоко, на молекулярную структуру.

Мало сказать, что я был потрясён. Я был просто сражён наповал. Тысячи лет
Властелины ломали головы над тем, как обеспечить стабильный приток свежей крови
в свои Дома. Постановка задачи была предельно ясна: каким образом уберечь плод
от гибели в процессе дубликации Дара - но ещё никому не удавалось хотя бы
приблизиться к её решению... И вдруг простой смертный восьмидесяти лет отроду в
течение одного дня находит разгадку и преподносит ответ на блюдечке с голубой
каёмочкой!

Конечно, нельзя сбрасывать со счетов и то немаловажное обстоятельство, что
среди Одарённых генетика не в особом почёте, уж слишком часто её применение на
практике приводит к плачевным результатам, однако в данном случае решающую роль
сыграло не наше невежество, а скорее свойственный всем нам комплекс
превосходства над остальными людьми. Мы считали неоспоримым фактом, своего рода
аксиомой, что наши могучие одарённые хромосомы начисто сметают защитные порядки
слабеньких бездарненьких хромосомиков, уничтожают их, сжигают дотла... и никому
даже в голову не пришло предположить обратное! Я чуть не рассмеялся, вспомнив
одного моего знакомого, который потратил уйму времени на составление невероятно
сложного заклинания и был ужасно огорчён, когда ни с первой попытки, ни с
десятой, ни с двадцатой оно не возымело желаемого эффекта. Я подумал об отце,
который когда-то, очень давно, усиленно кормил стимулирующими витаминами
бедняжку Ребекку - и Джона родился не благодаря, а вопреки его стараниям...
Только непредвзятый взгляд лишённого предубеждений человека смог обнаружить
ошибочность наших исходных допущений.

- Доктор Макартур, - произнёс озадаченный профессор Альба. - У вас такой
вид, словно я помог вам открыть дверь в другие миры.

- В некотором смысле так оно и есть, - честно ответил я. - Вы какой
памятник предпочитаете, из золота или платины?

Его глаза округлились:

- Что?

- Видите ли, профессор, я солгал вам, за что прошу прощения. Я и раньше
знал об этой генетической аномалии. Она имеется у всех моих родственников и у
многих моих соотечественников. Это... это результат одной древней мутации.
Невесть сколько времени мы варимся в собственном соку, так что вопрос об
эндогамии для нас очень актуален. Если ваша гипотеза найдёт экспериментальное
подтверждение, то я гарантирую, что на моей родине вам поставят золотой
памятник.

Воспользовавшись тем, что Рик, настойчиво жестикулируя, подзывал меня к
себе, я ещё раз извинился и отошёл, оставив профессора Альбу в полном
недоумении. Впрочем, я и сам был немало удивлён своей откровенностью.

Но времени собраться с мыслями у меня уже не осталось. Едва лишь я успел
присоединиться к августейшему обществу членов королевского дома Астурии, как
церемониймейстер дал знак слугам распахнуть двери и торжественно объявил:

- Господа! Её величество королева!

Эти слова вызвали у меня невольный вздох облегчения. До самого последнего
момента, не отдавая себе отчёт, я панически боялся, что Анхела появится в