Чтение 42–й страницы книги ~Властелин мира~

Эмма слушала с увлечением, вздыхала и поглядывала на Эльзу, как бы
говоря: "Как там интересно! А мы-то живем здесь!.."

Огромный шар луны поднялся из-за горизонта, проливая серебро бликов
через весь океан до самого берега. И волны бережно качали этот подарок
неба. Океан дышал вечерней влажной прохладой. Цветы пахли сильнее
пряным, сладковатым запахом.

Где-то недалеко пели туземцы. Напев их был так же ритмичен и
однообразен, как прибой. Под впечатлением этой южной ночи разговор на
веранде становился все медленней и, наконец, затих.

Слышнее стал доноситься шорох гальки, обтачиваемой волнами.

- А мы-то тут живем!.. - с тоской вдруг докончила вслух свои мысли
Эмма.

- Вы несправедливы, фрау, - отозвался Дугов и провел широко рукой
вокруг. - Разве все это не очаровательно?

- Да, но.., сегодня и завтра - одно и то же... Хочется нового! Здесь
хорошо, и все-таки чего-то не хватает.

- Я знаю, чего не хватает! - сказал, улыбаясь, Дугов. - Музыки! По
крайней мере нам для полноты впечатлений. Фрау Беккер, ведь вы играете?
Я видел у вас инструмент. Сыграйте нам что-нибудь этакое.., лирическое!
Мы будем слушать, молчать и созерцать.

- Просим, просим! - поддержал Качинский Дугова.

- С удовольствием, - просто ответила Эльза, вошла в комнату и села у
рояля.

"Сегодня я хорошо буду играть", - подумала она, прикоснувшись
пальцами к прохладным, чуть-чуть влажным от вечерней сырости клавишам и
чувствуя нервный подъем.

- Что бы такое сыграть? - И прежде чем она успела подумать, ее
пальцы, как бы опережая ее мысль и повинуясь какому-то тайному приказу,
начали играть "Лебедь" Сен-Санса.

Ласковые, тихие звуки полетели в ночь, по серебристой дороге океана,
к луне, сливая очарование звуков с очарованием ночи.

- Как прекрасно вы играете! Эльза вздрогнула.

Опершись на рояль, перед ней стоял Штирнер и внимательно смотрел на
нее. Когда он вошел?

- Простите, я помешал вам? Но я не мог не прийти сюда... Эти звуки...
Продолжайте, прошу вас!..

Эльза, не прерывая музыки, с волнением слушала Штирнера и думала о
своем. "Лебедь", это "Лебедь" Сен-Санса..." - так говорил он когда-то
там, давно, в стеклянном зале. Нет, он не мог быть злым до конца. И
тогда его голос был так же нежен, как и теперь.

- "Лебедь"... "Лебедь" Сен-Санса!.. Десятки раз я слышал эту пьесу в
исполнении лучших музыкантов, - говорил Штирнер, глядя на Эльзу, - но
почему эта музыка, ваша музыка так волнует меня? Мне кажется, я когда-то
слышал ее так же, как иногда мне кажется, что где-то я встречал вас.

От волнения грудь Эльзы стала подниматься выше.

- Это не только кажется. Мы действительно встречались с вами, -
быстро ответила она, продолжая играть.

- Где? Когда? - так же быстро спросил Штирнер.

- Ночью, в грозу, в большом зале со стеклянными стенами и потолком...

Штирнер потер лоб рукою и сосредоточенно вспоминал о чем-то.

- Да.., действительно... Я вспоминаю что-то подобное...

- И еще раньше мы виделись с вами.., часто.., в той жизни, о которой
вы забыли... - по-прежнему быстро и нервно продолжала Эльза бросать
фразы. - Вы забыли меня.., и когда вы стали Штерном, то на один мой
вопрос вы ответили: "Простите, сударыня, но я не знаю вас".

- Как? Неужели? И мы.., были очень хорошо знакомы с вами?

Эльза колебалась. Пальцы ее начали путаться. Потом она решилась и,
оборвав музыку, посмотрела Штирнеру прямо в глаза Очень... и тотчас она
заиграла "Полишинель" Рахманинова, чтобы в бравурной музыке скрыть свое
волнение. Взволнован был и Штирнер.

- Но тогда.., тогда вы знаете, кем был я раньше?

Эльза молчала. Звуки "Полишинеля" росли, ширились, крепли.

- Фрау Беккер, умоляю, скажите мне! Здесь какая-то тайна, я должен ее
знать!

Эльза неожиданно оборвала музыку и, серьезно, почти с испугом глядя
на Штирнера, сказала:

- Я не могу вам сказать этого, по крайней мере сейчас.

- Что же вы не играете? - послышался голос Дугова.

Эльза начала играть снова.

Штирнер молчал, склонив голову. Потом он опять тихо начал:

- Ваша музыка.., вы сами... Почему?.. - Он не договорил свою мысль,
как бы ища подходящего выражения. - Почему вы так волнуете меня?
Простите, но я должен высказать. Я не донжуан, легко увлекающийся каждой
красивой женщиной Но вы.., поворот вашей головы, складки вашего платья,
легкий жест - все это необычайно волнует меня, вызывает какие-то
смутные, даже не воспоминания, а.., знакомые нервные токи, если так
можно выразиться...

И вдруг с горячностью, которой она не ожидала, Штирнер подошел к
Эльзе, взял ее за руку и сказал:

- Фрау Беккер, я не буду настаивать на том, чтобы вы сказали, кем я
был раньше. Но если мы были с вами знакомы, вы все же должны мне
рассказать об этом времени.., о нашей дружбе.., быть может.., больше,
чем дружбе... Это.., это так важно для меня!.. Пойдемте туда, на берег
моря, и там вы расскажете мне.

Они вышли на веранду.

- Концертное отделение кончилось? - спросил Дугов. - Очень жаль, мы
только настроились слушать.

- У фрау Беккер болит голова, - ответил за нее Штирнер, - мы
пройдемся к берегу моря подышать прохладой.

Штирнер и Эльза спустились к берегу.

Качинский провожал их внимательным и задумчивым взглядом. Весельчак
Дугов усмехнулся в усы. Эмма подметила эту улыбку и рассердилась на
него.

"Ничего не знает, не понимает, а тоже - улыбается!" - подумала она.
И, глядя на две фигуры, сидящие на прибрежных камнях, Эмма вздохнула.

Глава 5

УКРОЩЕННЫЕ

Небольшой отряд выступил в поход.

Впереди шли два проводника-негра, вслед за ними - Дугов, Эльза,
Штирнер и Качинский - Где же ваши ружья? - с недоумением спросила Эльза.

- Вот здесь! - ответил Дугов, стукнув себя по лбу.

- Как, опять здесь? Ваш мозг? Это и радиопередатчик, и ружья, и,
может быть, собственная электрическая лампочка? - шутя спросила Эльза.

- Не только может быть, но так оно и будет. Человеческая мысль -
величайшая сила, или, как это там, Качинский, сказано у Аррениуса?..

- "Самый великий источник энергии это - человеческая мысль...
Электромагнитные колебания, которые возникают в клеточках человеческого
мозга, - это величайшая сила, которая владеет миром".

- Видите, какое могучее оружие заключено в нашем мозгу! - сказал
Дугов.

Они вошли в чащу тропического леса. Здесь стоял полумрак. Пестрые
птицы порхали среди ветвей и паутины лиан. Пробивающиеся кое-где лучи
солнца, как луч прожектора, выхватывали из полумрака группы листьев
разнообразной окраски и зажигали радугу на цветном оперении птиц.
Дорожка исчезла. Идти по преющим листьям и гнилым стволам упавших
деревьев становилось все труднее. Штирнер помогал Эльзе преодолевать
препятствия пути.

Со вчерашнего вечера Штирнер стал необычайно внимателен и любезен к
Эльзе.

- Сколько продлится наше путешествие? - спросила Эльза, которая
начала уже уставать. - Я думаю, звери живут далеко в глубине леса.

- А зачем нам искать их? - сказал Дугов. - Зверь сам должен бежать на
ловца. Вот найдем полянку и покличем их.

Скоро они вышли на лесную поляну, ярко освещенную солнцем. Все
невольно сощурились после полумрака чащи. Огромные красные и желтые,
пятнистые цветы, вроде тюльпанов, покрывали поляну сплошным ковром.

- Какая прелесть! - воскликнула Эльза. Все уселись, беспечно беседуя.

- Ну, пора, - сказал Дугов. Он вышел на самую середину поляны и
остановился. Выдвинул несколько голову вперед и вверх. Лицо его
сделалось серьезным и сосредоточенным. Он медленно стал поворачиваться
во все стороны, как бы пронизывая взором чащу леса.

Вдруг Эльза вздрогнула. Где-то далеко она услышала рычанье льва, как
отдаленный раскат грома. Ему ответило другое, третье...

- Клюет! - улыбаясь, сказал Качинский.

А Дугов продолжал медленно поворачиваться в той же сосредоточенной
позе.

Рычанье все приближалось. В ветвях испуганно завозились и закричали
обезьяны. Волнение охватило даже птиц: они вспорхнули с ветвей и
перелетели выше.

Вот послышался хруст веток под мягкими, но тяжелыми шагами зверей.

Они идут отовсюду, окружают безоружных, беззащитных людей... Эльзе
сделалось страшно. Что, если новое оружие окажется бессильным?.. Все они
погибнут ужасной смертью!..

Штирнер заметил ее испуг, взял за руку и, глядя в ее глаза, сказал:

- Успокойтесь!

Ее волнение улеглось.

В это время огромный лев, ломая заросли, выбежал на поляну,