последнее время занозой сидела в Лартовой голове, напрямую была связана с
этой ходячей легендой. А теперь оказывается, что хозяин давно уже пытался
разыскать Маррана. А зачем?
разыскивал ее, приманивал ее, собирал слухи, в то время как... - он
запнулся.
игры... Да, потом я освободил его, освободил вопреки договору с Эстом, но
я даже не знаю, в порядке ли у него рассудок! Небо, да кто же оправится от
такого удара!
- черная дорожка в росистой траве.
дара... Пожалуй, он и мог бы оказаться магом, который не маг, тем самым, о
котором говорится в прорицании... Но он раздавлен, он уничтожен, я ни на
секунду не принимал его во внимание!
выдохнул с тоской:
как нечасто мой мрачный хозяин позволял себе подобные интонации.
сказал Орвин. - Ты просто не желал видеть его Привратником. Маррана...
расхаживать, рассуждая, как ни в чем не бывало:
Мог бы, если б не умер в одночасье, увидев нечто в Зеркале Вод... А до
этого в Зеркале был кто-то, преследуемый невидимым и неощущаемым, страшным
спутником... Кто это был? И кто его преследовал?
Лартом, который бросил наконец расхаживать и остановился прямо перед своим
молчаливым собеседником:
куда она нанесет удар? Есть ли вообще ответы на эти вопросы?
вынашивал его много дней и ночей. Теперь оно здесь, и мы все узнаем.
мой невозмутимый хозяин, переспросил внезапно севшим голосом:
пожалуйста, Ларт. Ты такой высокий, у меня шея болит...
погубило, потому что для прорицания понадобились три огня.
Орвин, и в глазах его плясало пламя, и он достал из-за пазухи ржавый
амулет и посмотрел в прорезь.
человек. О горе! Чудовища пожирают живущих... И вода загустеет, как черная
кровь. И ветви поймают в липкую паутину всех, имеющих крылья. И земля
присосется к подошвам имеющих ноги. Но стократ хуже имеющим магический
дар! Горе, горе... Один день, один час откроют ей двери. Один человек.
Привратник. Горе, она здесь!
услышал его, хотя огонь выл, пожирая сосновые кроны, мечась по стволам:
откроет дверь, только Привратник, только один день, один час!
ему изменили... Он измененный и изменившийся. Только он! Он откроет, и ЭТО
войдет, но не раньше! Земля закричит разверстыми могилами... Воздух станет
тяжел и погребет под собой... Погребет... Как пусты лица, лишенные глаз!
Но не раньше, чем Привратник откроет!
кинулся на Орвина и увлек его из треугольника, и вовремя - деревья рухнули
одно за другим, подняв целый смерч пляшущих искр. Маги едва успели
увернуться, а я - я давно уже отбежал подальше и оттуда смотрел, дрожа,
как полыхает исполинский костер.
теперь я убью его, найду и убью прежде, чем он откроет ЕЙ дверь.
молящего о пощаде осужденного, в другую стража вводила следующего злодея
для нового разбирательства. Судья едва успевал подписывать бумаги, которые
подсовывал ему примостившийся на низкой скамейке секретарь-писец. Шлепала
круглая печать в лужицу сургуча, росла стопка приговоров рядом с
помещавшимся тут же, на столе, устрашающим символом правосудия -
игрушечной виселицей с казненной куклой.
приговоренного к публичной порке. Угрюмый стражник поставил Руала перед
судьей, вернее, перед его тусклой лысиной, ибо вершитель правосудия как
раз склонился над какими-то бумагами.
было благообразное, ухоженное лицо с двумя холодными дырами вместо глаз.
уронил сухой смешок: хе...
краже. К тому же... - он сунул руку куда-то под стол и извлек оттуда
золотую ящерицу. Руал бессознательно шагнул вперед. Стражник придержал его
за локти.
как его глаза-дыры прошивали Руала до костей.
принадлежит некоему герцогу, некоему неудачнику-герцогу, которого однажды
пользовал своими знахарскими снадобьями самозваный
гадальщик-предсказатель... Как его звали, Ильмарранен, вы не помните?
Ильмарранен, жду, когда вы попадетесь... Дружок, - обратился он к писцу, -
оставь эту пачкотню, тут совсем особый случай... Скажи на входе, пусть не
беспокоят пока... И позови господ обвинителей.
овладеть собой, угрюмо смотрел прямо в буравящие его глаза, пока судья не
вытянул палец и не качнул им тряпичного висельника в петле:
себя за знахаря... К этому вернемся позже. Украл золотую статуэтку... -
судья прихлопнул ящерицу пухлой рукой. Руала передернуло.
его пальцы поглаживали шпионские донесения, поглаживали нежно, будто
трогательные любовные письма:
присваивать себе власть над людьми и явлениями... Вот он выдает себя за
ясновидящего, но - увы! - ему везет меньше, нежели в случае с герцогом. А
вот, погодите-ка... Да, снова ворожба, знамения, господин Ильмарранен с
удовольствием пророчит перед толпой... Превращает оборотня в собаку... До
чего же все-таки глупа эта деревенщина! Вот еще, оружие погнулось вроде бы
само собой, и какой-то скелет, впряженный в телегу... Вам не откажешь в
изобретательности! Однако все это, вместе взятое, как-то жалко выглядит,
не так ли?
под ногти, сдирал словами кожу и словами же втаптывал в грязный каменный
пол.
с пчелами и расписными кувшинами, и как пес тыкался ему в колено, ища
защиты и покровительства... Вместо этого наползали одна на другую рожи и
хари, и бился на траве невинно истязаемый юноша, на которого он, Руал,
возвел напраслину. Стаканы... У него в руках треснул стакан.
медленнее.
услышать, что все подстроено заранее, что эта соплячка оказалась шпионкой?