"Справедливый" к кому?
королю! А если б могли - мир бы остался совсем без песен. Была бы одна
роспись на стенах. Дивная, как в покоях государыни Касии.
рассердился, потому вдруг молвил:
однако, горевать о разорванной помолвке. А если через шесть лет... Экзарх
глупец: сколько войн начиналось оттого, что король обижался за обращение с
сестрой или дочерью в чужих краях. Ни за что так охотно не воюют верные,
как за честь госпожи".
холодному стеклу и сказал:
короля, и они наглы передо мной, а Арфарра со мной хитрит. Пришел граф Най
и рассказал мне, что видел во сне Золотого Государя, который отдал ему
печать государственного канцлера, и старый Цеб Нахта был с ним. Цеб Нахта
подтвердил этот сон и показал печать, и сказал, что Золотой Государь
назвал Арфарру шпионом империи. Кому отдать ее, графу Наю или Арфарре?
Арфарра рад продать меня горожанам и торговцам!
вытянули морды, пили; костры на небе, костры в городе и в замке. А это кто
сел на игреневого иноходца, как козел на бочку? А, это морской торговец...
крики. Стража с факелами окружила его и привела в высокую башню над
утренней трапезной. Со стен щурились звери, похожие на чертежи: каждый
зверь был как бы разрезан пополам и дважды изображен анфас, чтобы ни один
кусок зверя не остался невидимым.
матерью.
интерес, через постороннего - бог.
побледнел и сказал:
нахальных дружинников и ответил:
лазутчику из империи, и они принесли вам большую печать, и мы хотим, чтобы
вопрос о печати, по обычаям предков, решил посторонний.
длинном шелковом платье. Сверху платье было сиреневого цвета, а по подолу
шла широкая полоса, расшитая серебряными зверями меж цветов и листьев. Он
минуту назад явился со строительства дамбы и так и не успел переодеться, и
лапки серебряных зверей были испачканы глиной. Лицо Арфарры было
совершенно бесстрастно, но на лбу выступила кровь. Как всегда, он был
безоружен, если не считать маленькой тушечницы у пояса.
набит вооруженными сеньорами, и за ними на стенах теснились, подбадривая
их, резные кони и страшные рожи предков. Старая женщина, мать короля,
сидела в ворохах палевого шелка и держала в руках подносик, закрытый
большим желтым платком. Вокруг Арфарры не было ни одного человека, и
Ванвейлен вдруг с необыкновенной ясностью понял, что, если он скажет то,
что хочет от него граф Най, эта вооруженная сволочь тут же убьет Арфарру,
а если он скажет не то, что хочет от него граф Най, эта вооруженная
сволочь тут же убьет его самого, Клайда Ванвейлена, а Клайду Ванвейлену
меньше всего хотелось быть убитым. "Черт побери, подумал Ванвейлен, - это
очень хорошо быть посторонним, - только вот что делать, если выбор
предоставляется посторонним".
лежала большая желтая печать, украшенная изображением человека с головой
мангусты и зеркальной надписью: "то, что касается общего блага, должно
решаться общим волеизъявлением".
позавчера вложил одурманенному королю в руку. Куда-то она пропала в ночной
суматохе. Арфарра полузакрыл глаза. "Этого человека купили, - понял он, -
а печать поднял кто-то из придворных".
все хотели бы от тебя услышать, кому надо отдать эту печать: графу Наю или
Арфарре-советнику.
приплясывать от нетерпения. Граф Най оправил реденькую бородку и
улыбнулся. Бывший чиновник империи, Арфарра, стоял совершенно неподвижно.
потому что час назад граф Най встретил меня в Нефритовом Покое, и стал
наставлять меня, что я должен делать. Он говорил мне всякие гадости по
Арфарру-советника, и еще не высохли чернила на его подписи вот под этой
бумагой, за которую он думал купить мою честь.
которую написал давеча граф Най, и протянул ее королю.
делает странные вещи: он ругает короля за то, что король предоставляет
купцам право на богатство и унижает знатных, - а сам граф Най, как следует
из этой грамоты, делает в своих владениях то же самое. Так что получается,
что граф Най вовсе не хочет заботиться о старых обычаях, а просто хочет,
чтобы от налогов, следуемых с купцов, поменьше досталось государству, и
побольше - графу Наю.
грамота, данная купцу, возмутила их до третьей души.
поднос.
это, государь, должен решать не посторонний, а ты сам.
был человек способный, схватывал все на лету, и понимал, что вопрос о
правительстве для народа и посредством народа поднимать в данных
обстоятельствах, пожалуй, не стоит.
должен я сам, и я отдаю эту печать Арфарре-советнику.
красными гобеленами, с рисунками, напоминающими окна в иной мир.
товарищам вернуться до второй ночной стражи.
охрану, и она проводит вас до корабля. Что же касается сегодняшней ночи -
ночью никакая охрана не убережет вас от арбалетного шарика.
советника, должен решать не посторонний, а сам король - королю это
пришлось по душе.
что думаете. Вы бы с большим удовольствием сказали, что вопрос о печати
должен решать не король, а народ.
Ная и спросил:
товарищей, но передумали, когда я застрелил эту глупую птицу.
признать, что это правда.
собеседниками круглые и квадратные горшочки, с янтарной рыбой и с
розоватым мясом, наструганным колечками и залитым шкворчащим соусом, с
зелеными травами и с красными яблоками, и со сластями, чья сладость
пронзает душу.
Херберт Фрэнк
Орлов Алекс
Никитин Юрий
Сертаков Виталий
Зыков Виталий
Березин Федор