кстати, тоже.
так, что можно было налегать и руками, и грудью. Над головами - дощатый
потолок. Снизу боевую повозку защищали подвешенные на цепях доски - чтобы
не поразили стрелой.
внизу - толкает. Часть наверху - бьет врага стрелами и копьями!
и очень много стрел. Всей сотни Серого хватило лишь на четыре боевых
повозки.
ободряя павших духом. Девушка заметила, что вокруг себя сотник собрал
самых сильных и крепких. И еще - она, Эовин, была единственной девушкой,
попавшей в одну команду с Серым.
кто вернется в лагерь - станут свободными и полноправными тхеремцами! Все,
кто струсит и побежит - будут преданы лютой смерти! Выбирайте сами:
свобода или шакалья яма!
повозок. Все тхеремцы остались во второй линии. Началось ожидание...
харадримов... их же стрелами... да и бежать?
спасении - погибнут.
приходят в дурные головы одновременно.
тронулся с места, направляясь прямо к группе харадских всадников. Двое или
трое из них упало под стрелами - но оказалось, что тхеремские воители
хорошо подготовились к подобным неожиданностям. Прямо под ноги невольникам
полетели утыканные гвоздями доски - и не одна, а десятки. В мгновение ока
мятежники оказались в колючем кольце. Крики и вопли наступавших с разбегу
на гвозди... проклятия... и повозка остановилась. Затем началось самое
страшное.
пращники, заложив вместо камней в ременные петли какие-то дымящиеся
глиняные горшочки. Летели эти штуки недалеко и медленно, однако,
разбиваясь о доски, вспыхивали чадящим ярко-рыжим пламенем.
текли по сырым шкурам; воздух наполнило непереносимое зловоние. Дикий
предсмертный вой рвался из рдяного нутра; людям осталось жить несколько
мгновений, их прикончит даже не огонь - но едкий черный дым...
жуткое зрелище. Да, харадримы шутить не умели.
Серого: сотник стоял, скрестив на груди руки, и молча взирал на пожарище.
На лице его застыло странное выражение - словно он уже видел нечто
подобное... нечто очень похожее... и тогда ему тоже было очень больно...
взвившегося впереди пламени.
нешуточная схватка, и лучше поберечь силы.
невольников-то внутрь этих дурацких штуковин загнали! Знать бы еще
зачем... Что же теперь - заглядывать в каждый такой воз и осведомляться;
прошу прощения, судари мои, а нет ли здесь некой Эовин Роханской?
стол, луговине. Впереди торчало одно-единственное дерево - и на его ветвях
уже обосновалась целая стая голошеих стервятников - пожирателей падали...
теперь? Встанем во весь рост - и вперед?..
- Торин сжал кулаки.
тяжко вздохнул и скрипнул зубами. На сердце было черным-черно, и он как-то
даже невольно начинал забывать о том, что они и сами очень даже могут не
вернуться из этого боя, выдержав сперва атаку тхеремцев, а потом наверняка
- той таинственной серой армады, что надвигалась с юго-востока. Неужто и в
самом деле перьерукие?..
топор - легко ли вынимается! - Побежим если - даже последний глупец
поймет, что дело неладно. А так... может, и проскочим...
пылающего воза. - Пожалуй, побезумнее даже, чем тогда, с Олмером... у
Болотного Замка...
торопливо бросил Рагнур. - Наплету им что-нибудь... мы, мол, наемники из
Умбара, желаем сражаться вместе с вами... Хорошо? За железо схватиться
всегда успеем...
светилу, в злобной гордыне тщась потягаться с ним, росла на горизонте
дымная стена. Вражье войско было уже неподалеку. Только теперь Фолко вдруг
подумал, что, наверное, для Великого Орлангура битвы людей и впрямь
кажутся очень красивым зрелищем. Могучий, все сметающий серый вал
человеческих тел, неведомыми силами согнанный к поспешно возводимой
тхеремцами запруде; длинная вереница высоких повозок со сверкающими сталью
косами на ободах (о подобных боевых колесницах хоббиту доводилось и
слышать, и читать в Гондоре и Эдорасе); строй верховых харадримов, на
конях и велбудах, в блистающих бронях, в алых и золотых одеяниях; зелень
степи - хотя ей давным-давно полагалось быть иссушенной дожелта; голубизна
небес; чернота вздыбившегося дыма. Пожалуй, впервые в жизни хоббит смотрел
на разворачивающуюся перед ним драму чуть со стороны, взглядом хоббита, а
не воина, отличающегося от людей только ростом да густой растительностью
на ногах. Это было грандиозно. Страшно. Завораживающе. Гибельно. Разумом
Фолко понимал, что совсем-совсем скоро захватывающая картина, что могла
тешить взоры холодного, стоящего вне Добра и Зла Золотого Дракона,
исчезнет, сгинет, развеется, подобно утреннему туману под ветром.
Развеется, едва лишь силы сшибутся. К трем основным цветам картины
добавится четвертый - алый, цвет крови. А она, похоже, разольется здесь
настоящим половодьем.
победоносной битве с воинством Олмера на полпути между Аннуминасом и
Форностом, вспомнил цветное лоскутное одеяло, бессильно повалившееся под
ноги наступающим подземным копейщикам. Это случится и здесь... только
теперь серая волна перьеруких захлестнет и похоронит под собой разряженные
харадские тысячи. И ничего тут уже не поделаешь. Четверым не остановить
такое воинство. Успеть бы Эовин спасти - а там как Дьюрин рассудит, по
присловью гномов...
рассчитано точно: сражение вот-вот должно начаться - и тхеремцам станет
просто не до них. Но как подать о себе весть Эовин?..
потеха из тех, что так любят мирные по природе своей хоббиты!.. Авантюра,
безумный риск - а что еще оставалось делать?
когда в харадских рядах грянули боевые рога и все до единого повозки,
быстро набирая ход, устремились вниз.
не в силах отвести взор. Там, от края и до края земли, от гор до леса,
развертывалось покрывало из сотен тысяч живых существ. За их спиной был
только дым. Казалось, он порождает их, своих бесчисленных слуг и рабов, и
они, послушные злой воле этого облака, идут и идут вперед - чтобы убивать
и быть убитыми. Передовые отряды подошли уже достаточно близко; можно было
различить отдельных воинов, в легком вооружении, с короткими дротиками или
топорами. Шлемов, щитов, кольчуг Эовин не видела.
Прищурившись, Серый пристально глядел на нее - и от одного этого взгляда
из головы Эовин разом вылетел весь страх. Их повозка, набирая ход,
катилась вниз по длинному, пологому склону, прямо навстречу атакующим.
Внизу, под дощатым настилом, слышался мерный топот ног. Сверкали, сливаясь
в гибельный круг, острые косы на ободах колес. Воины Серого были уже
готовы к бою. Наложены стрелы, выставлены копья...
длинная цепь растянулась больше чем на лигу - и все же крылья вражеского
войска могли беспрепятственно окружать боевые возы невольников.
своей излюбленной позе - руки скрещены на груди - и невозмутимо взирал на
быстро приближавшиеся вражеские цепи.
боевыми кликами. Казалось, вид надвигавшихся повозок ничуть не смутил
врагов Великого Тхерема. Воины других народов, быть может, попытались бы
расступиться, пропустить набравшие ход, щетинящиеся сталью повозки; а
Белов Вольф
Махров Алексей
Орловский Гай Юлий
Пехов Алексей
Панов Вадим
Каменистый Артем