уже ничего не поделаешь, Эли, но я хочу, чтобы ты знал: у меня не было
других чувств, кроме этой любви! Иногда я думаю: я была рождена только для
любви к тебе и поэтому ничего другого не знала в жизни.
меня, маленькая, поседевшая, но такая же розовощекая, такая же
уравновешенная и добрая, какой я всегда ее знал. И вдруг я понял, что она
не признается в чувстве, томящем ее сейчас, а просто оглядывается на
жизнь, только оглядывается! И это было так удивительно, что я воскликнул:
и славы, что маленькое неудачное чувство ко мне терялось среди них!
Вспомни, кто ты! Знаменитый астронавигатор, первая женщина - галактический
капитан, великий ученый, великий воин космоса!
тебе. Верная любовь, Эли, долгая, как вся моя жизнь. И когда я умирала, я
разговаривала с тобой и ты гладил мою руку, а я говорила, как любила тебя,
как только одного тебя любила!
здесь, в настоящем, я ощущал тепло ее ладони. Но смотрела она на меня из
будущего. Каждый на корабле сходил с ума по-своему...
Враги были сильней меня уже одним тем, что я не мог предугадать, откуда
они нанесут удар. Недалеко от командирского зала на меня налетел Осима. Он
что-то возбужденно шептал себе, судорожно размахивал руками. Я знал, что
Осима отважен в бою, отличен в спорте, опасно фехтует. Но что он способен
бессмысленно размахивать руками - не ожидал. Я схватил его за плечо:
руку.
сказал, доверительно понизив голос:
О'Хару-сан, или Весна!
Но ведь я думаю только о ней! Я хочу встретиться с О'Хару-сан!
Осима. Вы бредите наяву, мой друг. Возвращайтесь в командирский зал.
с педантичным упрямством:
нет?
девушки Весны!
Если ее не было, ее нужно найти. Она должна быть, девушка Весна! Я не
возвращусь без той, которой не было!
неуловимое движение, и я рухнул на пол. Я был на голову выше его, в
полтора раза тяжелее, но он швырнул меня наземь, как куклу. На мгновение я
потерял сознание.
плохо? Простите меня, адмирал! Я сам не знаю, что со мной!
слетело безумие.
зал.
залу. Я с опаской поглядел на маленького космонавта. Эдуард работал четко
и быстро. И хотя МУМ не было и все приказы исполнительным механизмам он
мог отдавать лишь через Голос и лишь через него получал информацию
анализаторов, он держал себя, будто и не нарушалось управление кораблем.
На экране кипело ядре, стреляя звездами, но в диком хаосе настигающих одно
другое светил Камагин вел звездолет с уверенностью моряка, ведущего судно
в шторм. И я подумал, что если Камагин впадет в безумие прошлого, то это
будет самый неопасный для нас род сумасшествия, так как и в своем далеком
прошлом он был отважным галактическим капитаном, возможно, самым умелым
среди нас, ибо вел корабли в эпоху, когда МУМ и в проекте не было, - я
чуть было не употребил старинное выражение "в помине не было". И если бы
даже погиб Голос, то и тогда то, что для нас предстало бы ужасной
катастрофой, для него явилось бы лишь возвращением к хорошо освоенному
искусству ручного кораблевождения.
его. Я немного повымел вздор из головы Осимы, но не знаю, надолго ли.
командование звездолетом, - сказал Олег, и я согласился с ним.
разрыдался. Он вслух горевал, перемежая слова всхлипами:
с цветами сакуры в темных волосах О'Хару-сан! О, весна души моей,
благоуханная О'Хару-сан, не было тебя! И я должен пережить, огнеглазая
О'Хару-сан, что нет тебя и никогда не будет!
кажется, ему уже лучше. Раньше он бежал искать О'Хару-сан, а сейчас
прощается с ней.
слезами лицо, одернул китель и сказал Олегу почти нормальным голосом:
капитану Камагину. Я пока подремлю в кресле, адмирал.
приобрело обычные резкие, энергичные черты. Олег остался в командирском
зале, а я направился в лабораторию. Там собирали стабилизатор времени.
Резкий голос Эллона один разносился по всему помещению, демиурги и люди
бегом исполняли его команды. В дальней стороне ходил от стены к стене
Орлан. Вокруг него установился клочок свободного пространства: никто не
осмеливался нарушать невидимую межу, отделявшую Орлана от остальных. Еще
несколько дней назад такая картина показалась бы немыслимой: Орлан до того
старался не выделяться на корабле, что как-то пропадал в любой группе, где
было больше трех.
сердечно, а не выспренне. - Есть ли успех со стабилизатором времени?
обещал пустить стабилизатор сегодня?
невозможны. Успокойся. День только начался, адмирал Эли.
времени между прошлым и будущим раскалывала психику. В сознании
накапливалось возвращенное к жизни прошлое, сгущалось еще не обретенное
будущее. В раздвоенной душе перевешивало прошлое: оно было лучше известно,
оно казалось ближе. Только Ольга ушла в будущее, остальные рухнули в
прошедшее.
вдруг с отчетливостью увидел, каким он был, когда еще не стал нашим
другом, и как держались с ним его подчиненные, его лакеи, его рабы.
Жестокое подчинение, неумолимое подчинение, даже мысль об ослушании, даже
тайное желание свободы - тягчайшее преступление! Да, конечно, Орлан не
виноват, что сознание его все больше вязнет в возвратившемся прошлом,
думал я, это его несчастье, а не вина! И в сегодняшнем отчаянном положении
его безжалостная настойчивость, его суровая властность способствуют
вызволению из беды. В чрезвычайных обстоятельствах годятся лишь
чрезвычайные меры. Но если мы спасемся, а он останется прежним? Как
примириться с таким вот властителем и вельможей? У меня было ощущение, что
я теряю друга, милого друга, одного из самых близких...
разрумянившимся лицом, взял диктофон и спустился в консерватор. Здесь
прибавился новый мертвец - Мизар, живым унесшийся в будущее и живым
возвратившийся оттуда, но не переживший возврата в прошлое. Я придвинул
кресло к саркофагу Оана. Где он был? В прошлом или в будущем? В какой
момент схватили его силовые цепи Эллона? Сможет ли он возвратиться, если
мы раскроем его тесницу, как возвратился из будущего Мизар?
нам раком времени - и рак времени поразил нас. Радуйся, Оан! Наши души
кровоточат, скоро тела наши, истерзанные раздвоением психики, бессильно
Березин Федор
Василенко Иван
Ильин Андрей
Березин Федор
Пехов Алексей
Афанасьев Роман