Чтение 42–й страницы книги ~Тридцатая любовь Марины~

-- Ишь ты, таксошная какая! -- усмехнулся он, -- Привыкла деньгу
проматывать! Нет, Марина. Такси -- это баловство. Пролетариату общественный
транспорт дан для передвижения. Так что, давай как все.

Подошел автобус.

Он был основательно переполнен и слегка осел на правый бок.

Его быстро обступили.

Разошлись двери, но никто не вылез, наоборот, -- тесно стоящие
пассажиры подались глубже.

-- Вперед! -- бодро взял Маринину руку Румянцев и, проталкиваясь, полез
в автобус.

С трудом они втиснулись, поднялись по ступенькам, раздвигая и тесня
стоящих.

-- Чего толкаешься... -- сонно повернулся к ним какой-то парень в синей
нейлоновой куртке.

Ничего не ответив, Сергей Николаич обратился к Марине:

-- У тебя проездной?

-- Нет. Вот пятачок.

-- Давай.

Его пальцы взяли пятак, рука потянулась над чужими плечами:

-- Опустите пожалста...

Автобус резко качнуло, сзади навалились, Марина вцепилась в
вертикальный поручень, облепленный многими руками.

Ей давно уже не приходилось ездить так рано -- за мутными стеклами
автобуса еще светились фонари и окна; то и дело вспыхивающий розовым восток
мелькал за сероватыми коробками домов.

-- Ну как, жива? -- дохнул ей в затылок Сергей Николаич.

С трудом поворачиваясь к нему, она кивнула:

-- Народу сколько...

-- Ну и хорошо, -- рассмеялся он, -- В тесноте, да не в обиде.

Автобус стал поворачивать, их прижало к окну.

Сергей Николаич поднял руку и украдкой погладил Марину по щеке:

-- Выспалась?

-- Выспалась... -- улыбнулась она.

-- А я вот так каждый день. Хоть мне и к девяти положено.

-- Почему?

-- Да не могу и все тут. Как привык, так и встаю в шесть. По
будильнику. Не могу валяться, когда другие работают.

-- А машины персональной нет у тебя?

-- Отказался. У нас заводик небольшой. Всего-то три волги прикрепили.
Директору, главному механику, ну и мне полагалась. Только я нашему главному
инженеру уступил. Он в Красногорске живет. Человек пожилой. А ему-то к семи
обязательно нужно, как штык. Вот я и уступил...

-- Но тебе от нового дома совсем близко...

-- Да. Близко. Зато в райком несподручно. На двух автобусах...

Автобус остановился, медленно расползлись половинки дверей, пассажиры
стали выходить.

-- А у тебя метро-то совсем рядом, -- пробормотал Сергей Николаич,
помогая ей сойти.

-- Да. Десять минут езды.

-- Счастливая, -- засмеялся он, заправляя выбившийся во время
автобусной давки шарф.

В метро было так же тесно, как и в автобусе. Полусонные люди стояли в
поезде близко друг к другу.

Марина с интересом разглядывала их и улыбалась самой себе.

Раньше она косилась на них с презрением, старалась ездить на такси,
чтобы не видеть близко эти заспанные лица.

А теперь... Это было так ново, что улыбка недоумения все сильнее
растягивала ее губы.

-- Ты что смеешься? -- наклонился к ней Сергей Николаич.

-- Да так... ничего... -- облегченно вздохнула она.

Неожиданно поезд остановился между двумя станциями.

В окнах застыли какие-то сумрачные трубы и кабели, тишина повисла в
вагоне, только шуршала одежда переминающихся людей.

Марина продолжала рассматривать их неподвижные фигуры.

Они были близки ей, как никогда, но их молчание становилось гнетущим.

Марина повернулась к Сергею Николаичу, чтобы не нарушить тишины, еле
слышно спросила:

-- Разве нечего сказать?

Он вздохнул, лицо стало серьезным:

-- Время еще не пришло. А сказать есть что. Поезд дернулся, пополз и
стал набирать скорость:

-- А что мешает? -- спросила Марина.

-- Америка! -- серьезно ответил он и снова вздохнул, -- Ты это поняла?

Она кивнула.

Завод Малогабаритных Компрессоров стоял недалеко от метро, -- свернули
за угол большого старого дома, пересекли трамвайную линию и оказались у
проходной.

На больших сетчатых воротах висели крупные облупившиеся буквы: ЗМК.

Возле проходной никого не было.

-- Припоздали, -- пробормотал Сергей Николаич, глядя на часы, -- Ну,
ничего. День сегодня особый.

Открыв дребезжащую дверь, он пропустил Марину вперед, кивнул сидящему
возле вертушки вахтеру:

-- Привет, Михалыч.

-- Доброго здоровья, Сереж, -- улыбнулся старик, -- Что-то сегодня
поздновато...

-- Правильно. А потому что день исключительный.

-- Понял, -- улыбнулся вахтер.

Миновав вертушку, они прошли по широкому коридору, потом оказались на
лестнице.

-- Видишь -- нет никого. Все уж на своих местах. Дисциплина...

-- Это завод шумит? -- спросила Марина, прислушиваясь к равномерному
гулу.

-- Да. На первом у нас все цеха. А на втором -- администрация... --
проговорил Сергей Николаич, на ходу расстегивая пальто, -- Пошли!

Они поднялись на второй этаж.

Им встретились несколько человек, все они приветливо поздоровались с
Румянцевым.

-- Сереж, а сколько у вас человек на заводе? -- спросила Марина.

-- Тысяча семьсот сорок.

-- Много.

-- Не очень. У нас заводик небольшой. Но зато среди районных
предприятий третье место держим. Вот как.

-- Молодцы...

Прошли по ярко освещенному коридору с множеством обитых дверей, Сергей
Николаич вынул ключи.

Его кабинет был у самого поворота -- коричневая дверь с табличкой:

Он сунул ключ в замок, повернул и решительно распахнул дверь:

-- Входи.

Марина вошла.

Кабинет был небольшим -- два стола, два коричневых сейфа, портрет
Ленина на стене, вешалка в углу.

-- Раздевайся, -- проговорил Сергей Николаич, рывком сбрасывая с себя
пальто, -- Как тебе мои апартаменты?

-- Уютный кабинетик, -- улыбнулась Марина, раздеваясь, -- А второй стол
зачем?

-- Тут секретарша сидит. Зиночка. Но она к девяти приходит. Как и
положено.

Повесив свой плащ рядом с его пальто, Марина сняла платок, поправила
волосы.

Сергей Николаич достал расческу, быстро причесался, снял трубку
телефона, набрал номер:

-- Люся? Доброе утро... Владимир Иваныч у себя? Да? Куда? Ясно... во
сколько теперь?.. Вот как... А как же с планеркой? Он успеет к одиннадцати?
Точно? Ну, хорошо... всего...

Положив трубку, он улыбнулся Марине:

-- Отбой. Планерка в одиннадцать.

Марина рассматривала почетную грамоту, висящую на стене под портретом:

-- Ты начальником цеха был?

-- Да. Вот отметили.

-- Молодец...

Он достал сигареты, протянул ей, но она отрицательно покачала головой.

-- Знаешь, -- пробормотал он, закуривая, -- Пойдем-ка по заводу
пройдемся. Я тебе весь наш улей покажу, все хозяйство... Только ты волосы
повяжи чем-нибудь. У нас таких русалок к станкам не подпускают.

Марина повязала волосы платком, стянув его узлом на затылке.

-- Вот, порядок, -- улыбнулся Сергей Николаич, -- Пошли!

Они двинулись по коридору, спустились по лестнице, повернули и
оказались в большом просторном цехе.

Здесь громко работали какие-то высокие, похожие на муравьев машины,
непрерывно долбя почему-то громко лязгающему.

Возле машин суетились рабочие. В основном это были мужчины.

Заметив вошедших, кое-кто из них приветливо помахал Сергею Николаичу.
Он ответно потряс сцепленными замком руками: