оставшиеся здесь вожди деристденанов. Вторым от Тахамтана сидел "Меч
Маздака" -- грозный пайгансалар. Голова с огромным безгубым ртом утонула в
глубине маленького черного комочка. Его называли еще Гушбастар -- "Слушающий
ночные сны".
Какое-то ожидание было на лицах сидящих. Только царь царей на своем троне и
воитель Сиявуш смотрели прямо перед собой.
вскричал Розбех. -- Они не испугались крови, и в веках останутся их деяния.
Потомки станут гордиться их великим подвигом...
человек из их рустака не пустил соседа к своей жене. Крючьями, как мертвую
плоть, потащили его ночью вместе с женой...
стороны. Они могут упасть на случайного человека. Значит ли это, что нужно
потушить горн?!..
крученой лестнице и остановились. Черные люди ждали у стены с задней стороны
дворца. Было видно, как откинулась завеса и великий датвар Розбех пошел в
полосе света. Железные крючья протянулись к нему с четырех сторон, захватили
под ребра, в промежность, за подбородок. Свет пропал. Человеческий вопль
раздался во тьме .
побежал на него. Уклонился Авраам от чудовищной ноги, но дико закричал
кто-то, и с разных сторон потянулись крючья.
волокут мертвых в "Башню Молчания". Но не за ним. Артак в белом ночном
балахоне стоял посреди комнаты. Под подбородком проткнуло его отточенное
железо, рвануло к земле. Другой крюк держал в промежности, и еще два тащили
за ребра...
Потом проволокли истерзанного старика диперана, детей. И потайной факел едва
не опалил бровей Аврааму.
нащупал он и надел. Снова попытался крикнуть, позвать кого-нибудь, но ничего
не получалось. Так и вышел он на улицу...
переулки. В серой предутренней мгле изламывались черные тени, скрежетало
железо о камни, плакали люди. И шуршание слышалось отовсюду -- тихое,
неумолимое, как будто двигались крысы...
Кресты из неструганых бревен в руку толщиной висели у них на груди. Цепями и
грубыми веревками подвязывались они к шее. И только так должны были ходить
отныне в Эраншахре христиане.
черными бородами. Так определен был их размер по новому закону нового
вазирга Фарше-дварда...
из-за его куртки. Всех, кто в красном, ловили в эти дни на улицах и волокли
на тайяры к Тигру. С холодным ожиданием смотрели на него служители
пайгансалара, охраняющие мост...
головой к земле. Он сразу узнал епископа мар Акакия. Такое же скучное лицо
было у него, как всегда, только перевернутое, и надвое был разодран
подбородок. А напротив покачивался от ветра мар Зутра, экзиларх иудейский, и
веером свисала большая борода на голый блестящий лоб. В вавилонском
Междуречье отсиживался он до сих пор, отбиваясь от войска, но был наконец
схвачен...
старый еврей, с которым говорил он как-то в доме экзиларха.
прерванный разговор.--А знаете, что сделали с нашим Аббой? Его бросили в
кариз, чтобы рыл там канал. Это под землей, вместе с гуркага-нами...
восторженно сияли.
остался столб огненный... Будет он... Будет!..
переулками...
ворота. Голодная собака бросилась ему под ноги. Чернели склады сорванными
дверями, песок выше колена намело к ним. Авраам уже слышал, что Авель
бар-Хенанишо, его родственник, водит теперь караваны где-то через хазарские
владения...
Маздаку... и я смог принести облегчение
Они очень дорожат своим здоровьем, такие люди...
стены. В дом, где бывал Розбех, боялись заходить. Врач обрадовался: ему
необходимо было говорить.
старого индуса с коброй? Если бы он заговорил, кобра укусила бы его.
Таинство молчания!.. Есть "Уста Маздака". Так они называют отказавшегося от
своего рода Фаршедварда. И тот говорит, что правда необъяснима для каждого
человека в отдельности. Только толпе можно овладеть ею. Помните: "О Маздак,
о-о!.." Все очень просто, но пройдет время, и мы с вами сами будем
выискивать в этом мистическое, вечное, так или иначе великое. Простота
объяснения страшит наши диперанские умы. Мы ведь тоже хотим быть великими...
Близким человеком к вазиргу Фаршедварду, главному ненавистнику иудеев, стал
он. Говорили, что никому не доверяет тот больше, чем ему.
присловье, пока Лев-Разумник вышагивал по комнате.
понять такой простой вещи, что "Четыре" это "Четыре", "Семь" это "Семь", а
"Двенадцать" это "Двенадцать". Вот и докатился до измены великой правде...
покровительственно кивнул Аврааму. -- Между прочим, сам великий Маздак
откуда-то помнит тебя. У него замечательная память.
У самой двери на земле валялся его мешок, кожаная сумка, свитки. Рабы
перешагивали через них. Они заделывали проломы в стенах, мыли
бронзой.
Мардан-шах близок великому Маздаку и не может жить, как сова, в таких
развалинах. Для начала хоть кое-что необходимо сделать...
великий Маздак. И очень простой: долго говорил с ней, когда все они
собрались в царском дворце, обещал на днях сам прийти к ней. Ему, наверно,
понравится розовый шелк, который остался от Фарангис -- жены этого старика
эрандиперпата, который жил здесь когда-то, еще до великой ночи. Очень идет
такой шелк к цвету ее кожи...
Желтые сливы просыпались из таза, что несла она на голове. Мушкданэ сорвала
серебряную туфлю с ноги и принялась яростно колотить ее каблуком по лицу.
Девочка только всхлипывала, не смея поднять руки. Кровь закапала у нее из
носа, из разбитого глаза.
Недо^ядишь где-нибудь, и сразу убыток...
Мушкданэ уже была такая же, как и в высоту...
привозящие из окрестных селений масло и пшеницу в хранилище, шли по ним,
оставляя навозные следы. Он выбрал все, что мог унести...
рысях окровавленного человека. Бритая голова колотилась вдоль дороги о камни
и стволы деревьев. Слипшийся клок черных волос, оставленных на счастье,
Черепнин Владимир
Шилова Юлия
Глуховский Дмитрий
Орлов Алекс
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия