рия Григорьевича нет никакой записи.
поколочу его собственными руками. О, я ему поспущу жиру! Впрочем, нужно
наперед поговорить с нашим подсудком, нельзя ли судом с него стребо-
вать... Но не об этом теперь дело. Ну, что ж, обед был хороший?
присматривать за кухней.
большая искусница приготовлять это блюдо.
горьевича, особенно белокурая!
который, покраснев, потупил глаза в землю. Новая мысль быстро про-
мелькнула в ее голове. - Ну, что ж? - спросила она с любопытством и жи-
во, какие у ней брови?
щины в бровях.
дости были у вас. И по всему лицу небольшие веснушки.
который, однако ж, не имел и в мыслях сказать этим комплимент. - Какое ж
было на ней платье? хотя, впрочем, теперь трудно найти таких плотных ма-
терий, какая вот хоть бы, например, у меня на этом капоте. Но не об этом
дело. Ну, что ж, ты говорил о чем-нибудь с нею?
нею на роду написано жить парочкою.
вы совершенно не знаете меня...
думала она про себя, - ничего не знает! нужно их свести вместе, пусть
познакомятся!"
этого времени она только и думала о том, как увидеть скорее своего пле-
мянника женатым и понянчить маленьких внучков. В голове ее громоздились
одни только приготовления к свадьбе, и заметно было, что она во всех де-
лах суетилась гораздо более, нежели прежде, хотя, впрочем, эти дела бо-
лее шли хуже, нежели лучше. Часто, делая какое-нибудь пирожное, которое
вообще она никогда не доверяла кухарке, она, позабывшись и воображая,
что возле нее стоит маленький внучек, просящий пирога, рассеянно протя-
гивала к нему руку с лучшим куском, а дворовая собака, пользуясь этим,
схватывала лакомый кусок и своим громким чваканьем выводила ее из задум-
чивости, за что и бывала всегда бита кочергою. Даже оставила она любимые
свои занятия и не ездила на охоту, особливо когда вместо куропатки заст-
релила ворону, чего никогда прежде с нею не бывало.
рая на двор бричку. Кучер Омелько, он же и огородник и сторож, еще с
раннего утра стучал молотком и приколачивал кожу, отгоняя беспрестанно
собак, лизавших колеса. Долгом почитаю предуведомить читателей, что это
была именно та самая бричка, в которой еще ездил Адам; и потому, если
кто будет выдавать другую за адамовскую, то это сущая ложь и бричка неп-
ременно поддельная. Совершенно неизвестно, каким образом спаслась она от
потопа. Должно думать, что в Ноевом ковчеге был особенный для нее сарай.
Жаль очень, что читателям нельзя описать живо ее фигуры. Довольно ска-
зать, что Василиса Кашпоровна была очень довольна ее архитектурою и
всегда изъявляла сожаление, что вывелись из моды старинные экипажи. Са-
мое устройство брички, немного набок, то есть так, что правая сторона ее
была гораздо выше левой, ей очень нравилось, потому что с одной стороны
может, как она говорила, влезать малорослый, а с другой - великорослый.
Впрочем, внутри брички могло поместиться штук пять малорослых и трое та-
ких, как тетушка.
тройку лошадей, немного чем моложе брички, и начал привязывать их верев-
кою к величественному экипажу. Иван Федорович и тетушка, один с левой
стороны, другая с правой, влезли в бричку, и она тронулась. Попадавшиеся
на дороге мужики, видя такой богатый экипаж (тетушка очень редко выезжа-
ла в нем), почтительно останавливались, снимали шапки и кланялись в по-
яс. Часа через два кибитка остановилась пред крыльцом, - думаю, не нужно
говорить: пред крыльцом дома Сторченка. Григория Григорьевича не было
дома. Старушка с барышнями вышла встретить гостей в столовую. Тетушка
подошла величественным шагом, с большою ловкостию отставила одну ногу
вперед и сказала громко:
почтение. А вместе с решпектом позвольте поблагодарить за хлебосольство
ваше к племяннику моему Ивану Федоровичу, который много им хвалится.
Прекрасная у вас гречиха, сударыня! я видела ее, подъезжая к селу. А
позвольте узнать, сколько коп вы получаете с десятины?
ной, то старушка хозяйка начала:
горьевича. Я уже давно не занимаюсь этим; да и не могу: уже стара! В
старину у нас, бывало, я помню, гречиха была по пояс, теперь бог знает
что. Хотя, впрочем, и говорят, что теперь все лучше. - Тут старушка
вздохнула;и какому-нибудь наблюдателю послышался бы в этом вздохе вздох
старинного осьмнадцатого столетия.
ные умеют выделывать ковры, - сказала Василиса Кашпоровна и этим задела
старушку за самую чувствительную струну. При этих словах она как будто
оживилась, и речи у ней полилися о том, как должно красить пряжу, как
приготовлять для этого нитку. С ковров быстро съехал разговор на соление
огурцов и сушение груш. Словом, не прошло часу, как обе дамы так разго-
ворились между собою, будто век были знакомы. Василиса Кашпоровна многое
уже начала говорить с нею таким тихим голосом, что Иван Федорович ничего
не мог расслушать.
вичью. Тетушка, однако ж, дала знак Ивану Федоровичу остаться и сказала
что-то тихо старушке.
танься с гостем да поговори с ним, чтобы гостю не было скучно!
своем стуле как на иголках, краснел и потуплял глаза; но барышня, каза-
лось, вовсе этого не замечала и равнодушно сидела на диване, рассматри-
вая прилежно окна и стены или следуя глазами за кошкою, трусливо пробе-
гавшею под стульями.
залось, что все слова свои растерял он на дороге. Ни одна мысль не при-
ходила на ум.
сом.
пушку из старого маменькиного башмака; но все еще очень много.
не находил речи.
ривши еще немного, Василиса Кашпоровна распростилась с старушкою и ба-
рышнями, несмотря на все приглашения остаться ночевать. Старушка и ба-
рышни вышли на крыльцо проводить гостей и долго еще кланялись выгляды-
вавшим из брички тетушке и племяннику.
сила дорогою тетушка.
Иван Федорович.
тебе, слава богу, тридцать осьмой год. Чин ты уже имеешь хороший. Пора
подумать и об детях! Тебе непременно нужна жена...
Нет-с, тетушка, сделайте милость... Вы совершенно в стыд меня приводи-
те... я еще никогда не был женат... Я совершенно не знаю, что с нею де-
лать!
подумала про себя:- "Куды ж! ще зовсим молода дытына, ничего не знает!"
- Да, Иван Федорович! - продолжала она вслух, - лучшей жены нельзя сыс-
кать тебе, как Марья Григорьевна. Тебе же она притом очень понравилась.
Мы уже насчет этого много переговорили с старухою: она очень рада видеть
тебя своим зятем; еще неизвестно, правда, что скажет этот греходей Гри-
горьевич. Но мы не посмотрим на него, и пусть только он вздумает не от-
дать приданого, мы его судом...
близкое стойло.
тотчас, распрягши, к водопою! они лошади горячие. Ну, Иван Федорович, -
продолжала, вылезая, тетушка, - я советую тебе хорошенько подумать об
этом. Мне еще нужно забежать в кухню, я позабыла Солохе заказать ужин, а
Контровский Владимир
Посняков Андрей
Василенко Иван
Корнев Павел
Акунин Борис
Громыко Ольга