погонится за нами.
Следопыт.
Его пирога пристала к восточной оконечности берега, из нее высадились один
индеец и один офицер. Если бы в ту ночь ты был в разведке, как обычно, мы
захватили бы одного из них, а может быть, даже обоих.
лицо проводника; ему стало совестно, что он засиделся в ту ночь в крепости,
слушая нежный голосок Мэйбл, певшей отцу баллады, и любуясь ее лицом,
которое для него было прекраснее всего на свете. Отличительным свойством
этого необыкновенного человека была честность в мыслях и поступках, и он
считал для себя позором, что не принял участия в преследовании шпионов.
Однако ему и в голову не приходило, что можно отрицать свое упущение или
искать ему оправдание.
ночь я был на своем посту - теперь я даже не припомню, задержала ли меня
важная причина, - дело обернулось бы иначе.
- Человеку, который почти все время живет в лесу, лицом к лицу с врагом,
извинительно посвятить несколько часов своему старому другу и его дочери.
гарнизон, - со вздохом ответил Следопыт, - хорошо, что паренек сказал мне об
этом: ленивец заслуживает взбучки. Да, да, заслуживает.
неприятное, и меньше всего я хотел упрекнуть тебя в том, что один шпион и
какой-то индеец от нас ускользнули. Теперь, когда я знаю, где ты был, твое
отсутствие мне кажется вполне естественным.
заслугам. Все мы люди, и все ошибаемся.
удовольствию, быть может, вы мне скажете, каким образом стало известно, что
здесь так недавно побывали шпионы? Все это здорово смахивает на
"обстоятельство"!
подтолкнул локтем проводника, в то же время подмигивая, хотя последнего
знака никто в темноте не заметил.
офицерского сапога и мокасина И утром один из наших охотников видел лодку,
которая шла по направлению к Фронтенаку.
покорным видом школьника, получившего выговор. - След вел к крепости,
парень?
восточной оконечности берега, у самого устья реки, откуда хорошо видно, что
делается в гавани, но на другом берегу реки не удалось его найти.
мастер Джаспер? - спросил Кэп. - Во вторник утром дул свежий ветер; при
таком ветре куттер мог бы свободно делать девять узлов - Это, может быть, и
хорошо на океане, мастер Кэп, - вставил Следопыт, - но никак не здесь. На
воде не остается следов, а француз и минг - эта пара черту под стать,
попробуй поймать их!
можно было видеть с палубы? Будь этих ваших мингов и французов даже два
десятка, ничего бы им не помогло, если бы у них в кильватере было доброе
судно английской постройки. Бьюсь об заклад, мастер Пресная Вода, если бы вы
позвали меня в тот вторник, мы бы догнали этих негодяев.
как вы, не повредил бы такому молодому матросу, как я, но гнаться за пирогой
- дело долгое и безнадежное.
если предполагаете, что пирогу легко прижать к берегу. Как только эти
продувные бестии видят, что им приходится туго, они гребут прямо против
ветра. Вы и оглянуться не успеете, как отстанете от них на милю или две.
который не побоится выйти при ветре на озеро в такой ореховой скорлупе?
изрядном шторме. Если умело ею управлять, это самая надежная лодка на свете,
Кэп отвел своего зятя и Следопыта в сторону и стал им доказывать, что
сообщение Джаспера о шпионах не что иное, как "обстоятельство", и притом
важное "обстоятельство", заслуживающее тщательного расследования, а что
касается его мнения о пирогах, так оно малоубедительно и смахивает на
желание запугать слушателей. По мнению Кэпа, Джаспер слишком уверенно
говорил о том, кто такие эти люди, высадившиеся на берег, и это явно
доказывает, что он знает о них больше, чем можно было заключить по их
следам. А мокасины, говорив Кэп, здесь носят не только индейцы - он и сам
купил себе пару; сапоги же, надо заметить, вовсе не всегда на ногах у
солдат. Хотя эти логические доводы, посыпавшиеся на него градом, и не вполне
убедили сержанта, все же они произвели на него немалое впечатление. Ему и
самому показалось несколько странным, что так близко от крепости были
обнаружены шпионы, а он ничего не знал об этом; он считал, что такого рода
сведения не имеют отношения к прямым обязанностям Джаспера. Правда, раз или
два "Резвый" посылали на другой берег озера высаживать там или забирать
оттуда лазутчиков, но, насколько было известно сержанту, роль Джаспера была
при этом весьма второстепенной командир куттера, совершая рейсы туда и
обратно, так же как любой посторонний, не знал, с какой целью отправлялись
эти люди. Кроме того, сержант не понимал, почему из всех присутствующих о
появлении шпионов знал один только Джаспер. Следопыт смотрел на дело совсем
иначе. С присущей ему скромностью он упрекал себя в пренебрежении к своим
обязанностям, и осведомленность, отсутствие которой он вменял в вину себе
как разведчику, почитал скорее заслугой Джаспера. Он не видел ничего
удивительного в том, что Джаспер знал о рассказанных им происшествиях, но
считал необычным, если не сказать позорным для себя, что только сейчас
впервые сам о них услышал.
короткой паузой, - это верно, их носят и бледнолицые и краснокожие, но след,
оставленный ими на земле, никогда не бывает одинаковым. Наметанный глаз
лесного жителя всегда отличит след индейца от следа белого человека, все
равно, оставлен ли он сапогом или мокасином. Чтобы доказать предательство
Джаспера, нужна более веская улика.
рассудительно вставил Кэп.
устоит от искушения совершить предательство. Мне кажется, у них какой-то
особый дар обманывать, и порой я думаю, что их за это надо скорее жалеть,
чем преследовать.
человек, а как жалка бывает иногда человеческая натура, я знаю по опыту; по
крайней мере, я сужу об этом по своей собственной натуре.
виновности и невиновности Джаспера подвергся всестороннему обсуждению; в
конце концов сержант и его шурин пришли к убеждению в виновности Джаспера, а
их собеседник все более рьяно защищал обвиняемого и еще больше утвердился во
мнении, что его друг несправедливо заподозрен в измене Все это вполне в
порядке вещей, ибо нет более верного пути к достижению определенного
взгляда, чем начать его отстаивать; и наиболее упорные наши заблуждения -
это именно те, которые рождаются в споре, когда мы, как нам казалось,
старались найти истину, а на самом деле только подкрепляли своими доводами
собственные предубеждения. Под конец сержант уже был склонен брать под
сомнение любое действие молодого матроса и, подобно своему родственнику,
стал рассматривать осведомленность Джаспера а вопросе о шпионах как
"обстоятельство", ибо эта область, разумеется, не входила в круг
повседневных обязанностей командира капера.
Лейтенант Мгор ушел вниз, чтобы позаботиться о своих удобствах, а Джаспер,
скрестив руки, стоял невдалеке; его взгляд, блуждая, переходил от парусов к
облакам, от облаков - к более темным очертаниям берега, от берегов - к озеру
и опять к парусам. Наши героиня тоже углубилась в свои мысли. Волнения,
пережитые ею во время путешествия, события, которыми был отмечен день ее
приезда в крепость, встреча с отцом, который был ей, в сущности, чужим
человеком, необычность ее положения в гарнизоне и нынешнее плавание - все
это длинной вереницей проходило перед ее мысленным взором и, казалось ей,
тянулось уже долгие месяцы. Ей с трудом верилось, что она так недавно
покинула город и цивилизованную жизнь; в особенности ее удивляло, что
события, которые разыгрались, когда они спускались по Осуиго, так быстро
потускнели в ее памяти. Мэйбл, по своей неопытности, не сознавала, что
обилие новых впечатлений как бы ускоряет для нас течение времени и что, при
быстрой их смене во время путешествия, незначительные эпизоды вырастают в
события; она старалась восстановить в памяти даты и дни, желая убедиться в
том, что она знакома с Джаспером, Следопытом и даже со своим родным отцом
лишь немногим более двух недель. Мэйбл была девушкой, скорее обладавшей
добрым сердцем, чем способностью анализировать, хотя отнюдь не была лишена и
этой способности, и поэтому не могла отдать себе отчет в своих чувствах к
людям, которые так недавно были для нее чужими. Она не привыкла раздумывать
над своими переживаниями и не понимала их характера. Но до сих пор ее чистая
душа была свободна от губительного недоверия, и она ни в чем дурном не
подозревала своих поклонников. И меньше всего ей могла прийти в голову мысль
Махров Алексей
Василенко Иван
Лукин Евгений
Корнев Павел
Русанов Владислав
Емилина Ника