заметил, как один из мертвецов притаился за бухтой каната, собираясь ударить
Шэнди снизу.
Шэнди.
раны на голове, а улыбка сменилась гримасой ярости, моментально оценил
ситуацию. Заметив, как Дэвис кинулся за Шэнди, он намеренно преградил ему
путь, толкнув того в грудь плечом.
в себе силы бежать дальше, одарив Веннера гневным красноречивым взглядом.
этого дорога к Бет - и терпеливо поджидавшему ожившему мертвецу - была
свободна.
последние ступеньки и вонзил лезвие в шею мертвецу. Клинок вошел глубоко в
призрачную плоть, но Дэвис задыхался, сил в покалеченной руке не хватило.
Мертвый соперник перевел на него рыбьи глаза, и не успел Дэвис высвободить
свой клинок, как изъеденный ржавчиной нож с чмоканьем вонзился Дэвису прямо
в живот.
сабли. Конвульсивным движением, которое было наполовину предсмертной
судорогой, наполовину боевым приемом, он из последних сил перерубил серую
шею.
саблю и, вложив все силы в прыжок, попытался ее достать, но в футе от ее
тела пальцы натолкнулись на невидимое препятствие. Его взгляд мимолетно
встретился с глазами Бет. В них он прочел мольбу, а губы девушки что-то
прошептали.
нагретые солнцем доски палубы, ожидая, что в любую секунду одна или две
позеленевшие сабли пригвоздят его к дереву.
свете солнца, и вес рук, вцепившихся ему в камзол, стал почти неосязаем.
"Громогласного Кармайкла", и понял, что Френд, должно быть, слишком поглощен
обороной и уже не успевает поддерживать чары, которые дали ему команду.
разгладились, и к нему вернулась прежняя уверенная ухмылка.
него ослепительно белый огненный шар. Однорукий отмахнулся от него нервным
движением, и шар упал вниз, на "Дженни", вызвав хор встревоженных голосов.
Но при этом Харвуд снизился на пару футов. Хриплый стон вырвался из его
горла, он протянул руку к дочери, которая медленно поднималась в воздух к
Лео Френду. Вокруг него уже не было огненного кольца, и выглядел он как
гротескный, украшенный лентами воздушный шар.
металла, "Кармайкл" вновь превратился в многопалубную широкую "Шарлотту
Бейли", призраки не только обрели плоть, но и стали казаться живыми: румяные
щеки, загорелые руки, сверкающие яростью глаза, а сам Френд засветился в
вышине, словно солнце, принявшее очертания человека...
***
буквально на пороге всевластия, и все это без всякой посторонней помощи, все
достигнуто им самим! Он видел теперь, что именно так и должно было
произойти, что только своими усилиями можно достичь желаемого. Одержать верх
над Харвудом надо сейчас, именно сейчас или никогда.
заложена божественная сущность, - он должен был найти смысл каждого
отдельного события в своем прошлом, определить его место, совместимое с его
божественной сутью... Там не должно было остаться ничего, о чем стыдно было
бы вспомнить.
год за годом: болезненная страсть истязать животных, мелкая зависть к
товарищам, отравленные конфеты, оставляемые возле школьных дворов и работных
домов, - он оказался способен взглянуть в глаза фактам, найти оправдание
каждому мелкому случаю и совместить их со своей божественностью. Френд
тотчас почувствовал, как его сила неизмеримо возрастает по мере того, как он
приближается к полному довольству собой, за которым его ждет
всемогущество...
лишь один-единственный факт из... Но это было наиболее унизительное событие
из всех, которые он пережил, и даже теперь с огромным трудом он заставлял
себя не отворачиваться от него... Однако именно сейчас, когда он висит в
воздухе над своим кораблем, противостоя уже почти побежденному врагу, когда
почти завоеванный им приз поднимается из разрушенной каюты навстречу ему, он
все же должен найти в себе силы пережить событие заново.
напротив книжного шкафа... нет, нет, стоит он в роскошной спальне с
деревянными панелями, полной благоухания жасмина, долетающего из открытого
окна и мешающегося с неповторимым запахом переплетенных в кожу книг... так
оно было, есть и всегда будет, не существовало никогда той вонючей, грязной
берлоги, в которой он жил... Его мать открыла дверь и вошла. Лишь одно
мгновение она была толстой седой старухой в бесформенном балахоне. Нет, она
была высокой, прекрасной женщиной в цветастом шелковом распахнутом халате...
Семью годами раньше он открыл для себя магию и с тех пор неуклонно
совершенствовался в ней. Теперь ему хотелось поделиться богатствами своего
ума с единственным человеком, который мог его оценить и понять...
поднявшейся наверх, чтобы перестелить ему постель. Роскошная зала
превратилась в клетушку с потрескавшимся потолком, а его, пятнадцатилетнего
толстого подростка, застали за онанизмом. Он покрывал ее поцелуями, потому
что думал, будто она пришла по другой причине...
тобой можем владеть миром. Я знаю магию, я могу...
роскошной одежде, увеличил спальню до королевских размеров... и как раз
вовремя, поскольку знал, что в следующий момент отец - муж его матери -
войдет в комнату, и сомневался в том, что сумеет вновь пережить последующую
сцену такой, какой она была на самом деле.
это невыносимое воспоминание перестанет соответствовать действительности.
превратились в легкие шажки ребенка. На площадке была лампа, и огромная
колеблющаяся тень угрожающе заслонила проем двери... И снова Френд усилием
воли заставил все измениться: теперь на пороге лежала тень сгорбленного
маленького человечка, такая жидкая, словно отбрасывающее ее существо почти
нематериально.
не представляющий ни для кого никакой угрозы, несмотря на злобный прищур и
хищный оскал.
превратился в писк: - Что здесь происходит?! - От заморыша пахло вином и
табаком. Крошка-папаша смешно проковылял по выложенному плиткой полу к Лео
Френду, и в этой реальности увесистая оплеуха сменилась беспомощным, слабым
толчком.
штанах отпрянула от мальчика.
эхом от покрывающих стены панелей и слилось с журчанием веселых фонтанов в
саду. - Грязное отродье! Красота и величие не для твоего скудного умишка.
Пошел вон!
***
пота, волосы прилипли ко лбу. Он натужно, тяжело дышал, не открывая глаз.
Лишь на мгновение один глаз приоткрылся, но в нем блеснул огонек скрытого
торжества.
***
поколебался. В воспоминании отец стал расти и двигаться медленнее, комната
на глазах начинала расползаться, превращаясь в конуру, и мать Френда
беспомощно залопотала:
сияющие кулаки, собрал остатки воли, и медленно, медленно отец стал
уменьшаться, спальня вновь стала роскошной, хотя панели на стенах еще
оставались полупрозрачными...
***
Семенова Мария
Аникина Наталья
Мурич Виктор
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Роллинс Джеймс