обращаясь к Скотту.
должна была означать утвердительный ответ.
"фаворитка", как принято говорить.
Она играет на лютне, поет, читает и пишет такие миленькие
любовные записочки... Не так ли, лейтенант?
спросил:
только что арестовали?
забыл сказать, что это его сестра.
известны как Пауэллы. Так звали почтенного, старого джентльмена
-- их отца. Оцеола значит "Восходящее Солнце" -- это имя, под
которым он известен у семинолов. А ее настоящее имя... ах, это
очень красивое имя!
имя, то Скотт просто счастливец.
блистающие пламенем любви, длинные ресницы, полные и сладкие,
как мед, губы, высокий рост, стройна, как сама богиня
Киприда(59), ножки крошечные, как у Золушки. Одним словом, она
совершенство!
смертных! Но скажите, Ринггольд, неужели вы говорите серьезно?
Действительно ли он покорил это индейское божество? По чести,
удалось ли ему победить? Вы понимаете, что я имею в виду?
разговора я стоял как вкопанный, словно меня заколдовали.
Голова у меня кружилась, кровь приливала к сердцу, как
расплавленный свинец. Столь дерзкое утверждение так ошеломило
меня, что прошло некоторое время, прежде чем я мог собраться с
силами. Некоторые из офицеров заметили, что этот разговор
произвел на меня сильное впечатление. Но уже через несколько
минут я успокоился. Отчаяние, овладевшее мной, заставило меня
собрать всю свою волю, и как раз в тот момент, когда Ринггольд
произнес эти дерзкие слова, я подошел к нему вплотную.
как я ударил его по щеке тыльной стороной руки.
этого жеста не может быть никакого сомнения!
полагалось, то есть как смертельное оскорбление. В таком
обществе он не мог поступить иначе. Пробормотав несколько
нечленораздельных угроз, он удалился в сопровождении своего
друга -- "покорителя женских сердец" и еще двух или трех
офицеров.
напротив, рассеялась и та небольшая группа офицеров, которые
были свидетелями происшествия. Офицеры разошлись по домам,
обсуждая между собой причины дуэли и строя предположения о том,
когда и где "дело чести" может состояться.
стали готовиться к поединку.
Соединенных Штатов не были редким явлением даже в военное
время, как показывает опыт, хотя это явное нарушение устава
американской армии, -- да, я полагаю, и каждой армии
цивилизованного мира, -- тем не менее на них смотрели сквозь
пальцы и не наказывали виновных, а относились к ним
снисходительно. Я могу утверждать, что любой офицер
американской армии, который получил вызов, считает для себя
более почетным нарушить устав, нежели соблюсти его.
протест против них -- просто жалкое притворство, образец
настоящего лицемерия, по крайней мере в Соединенных Штатах
Америки. И хотя дуэли осуждаются всеми, я не хотел под этим
предлогом уклоняться от нее. Я хорошо знаю, что никакой довод
не защитил бы меня от омерзительной клички "трус". Я не раз
замечал, что газеты, выступая с громовыми статьями против
дуэлей, тем не менее первые готовы швырнуть позорное слово
"трус" в лицо тому, кто отказывается сражаться.
хотя и вызывает похвалу, но не пользуется всеобщим признанием.
Если вас вызвали на дуэль и вы отказались, то будут говорить,
что вы увиливаете, что вы боитесь. И тот, кто отклонил вызов,
пусть лучше не показывается на глаза любимой девушке.
Аренс Ринггольд примет мой вызов, и радовался, что мне удалось
добиться этого, не открывая моей тайны. Но будь он даже
величайшим трусом на свете, он не мог бы чувствовать себя таким
несчастным, каким чувствовал я себя, когда вернулся домой.
не боялся предстоящей схватки -- не это омрачало мою душу.
Наоборот, я почти забыл о дуэли и думал о Маюми -- о том, что я
только что услышал. Она была неверна, неверна, предала меня,
предала себя, погибла, погибла навеки!
меня только одна вещь на свете -- -препятствие к дуэли, помеха
моей мести. Теперь я надеялся только на дуэль. Она должна была
облегчить мое сердце, охладить мою пылающую кровь. И не только
Аренс Ринггольд вызывал во мне такую ненависть, а еще и тот,
кто был виновен в моих страданиях, -- соблазнитель Маюми. Если
бы я мог найти предлог вызвать на дуэль и его! Почему же тогда
я не ударил этого франтика за его глупую улыбку? Я мог бы
драться с ними обоими; сначала с одним, потом с другим... Так я
неистовствовал, а Галлахер наблюдал за мной. Мой друг не знал
всей глубины моей тайны. Он спросил, что я имею против
адъютанта.
забаву вчетвером. Клянусь святым Патриком!(60) Мне бы очень
хотелось сбить спесь с этого павлина.
удовлетворит меня. Подождем, когда узнаем больше. Я не могу
поверить! Я не могу поверить!
объясню.
человек, чтобы выпытывать чужие тайны. А теперь пойдем
посмотрим, здорово ли лают наши бульдоги. Надеюсь, что этот
бездельник не разболтает о дуэли в штабе, а то нам придется
разочароваться.
противник пожелал, я мог бы очутиться под арестом. Тогда все
дело провалилось бы и я попал бы в еще худшее положение. Отец
Ринггольда уехал -- это приятное обстоятельство было мне
известно, но все-таки... главнокомандующий друг их семьи --
достаточно было шепнуть ему хотя бы одно слово. Я боялся, что
адъютант Скотт, по наущению Аренса Ринггольда, шепнет генералу
Клинчу это слово.
Ты прямо-таки пригвоздил его к позорному столбу! Он ни за что
не посмеет прибегнуть к такому гнусному маневру. Об этом могут
узнать, и тогда на него же будут вешать всех собак. Кроме того,
моя малюточка, ведь он же хочет во чтобы то ни стало тебя
убить! Зачем же ему упускать такой случай? Говорят, что он
неплохой стрелок. Не бойся, он будет драться. На этот раз он не
улизнет: он должен драться и будет драться... Ага! Что я
говорил? Смотри, сюда идет сам Аполлон Бельведерский!(61)
Святой Моисей! Он сияет, как Феб!(62)
вошел в комнату.
сердце у меня упало.
Шилова Юлия
Максимов Альберт
Конюшевский Владислав
Шилова Юлия
Конюшевский Владислав
Никитин Юрий