человек, опирающийся на секиру.
грубо со мной? Впрочем, все равно -- оставь его там, куда он ушел. Судя по
твоему росту и секире, ты Умслопогас, мой брат. Узнать же тебя совершенно я
не могу при этом слабом свете, но я узнаю секиру, которая когда-то близко
промелькнула перед моими глазами!
Умслопогаса, пока не убедилась, что то был действительно он. Тогда она
замолчала, кинулась ему на шею и стала целовать его.
вспоминая, что Нада ему не сестра, как думала она.
думал, что ты умерла!
я уже сидел у огня.
сидит тот старик, который (если то был не сон) еще так недавно оскорбил
меня. Да, брат, он поступил еще хуже: он поклялся, что отведет меня к
какому-то старому вождю, он бы исполнил свое намерение, если бы ты вовремя
не пришел. Неужели ты не накажешь его, брат?
правда ли? -- и я повернулся лицом к яркому пламени, так что весь свет падал
на меня.
потому что бесприютной девушке надо обращаться за помощью даже к
незнакомым... но впрочем! Нет, быть не может, такая перемена... и побелевшая
рука... Кто ты? Когда-то жил человек по имени Мопо, у него была маленькая
дочь, которую называли Надой, О, отец, отец, теперь я узнаю тебя!
годы, я узнал тебя!
кислого молока и каши из зерен кукурузы. Она съела молоко, но каши не ела,
говоря, что слишком устала.
как она рассталась с Умслопогасом возле крепости Галакациев; рассказ этот
так длинен, что я не стану повторять его, он сам по себе составляет
отдельную повесть.
его ссора с Динганом. Когда он рассказывал о передаче царю тела девушки под
видом самой Лилии, она одобрительно кивнула головой, когда же он рассказал
об убийстве изменника, она захлопала в ладоши, хотя сердце ее было кротко, и
она не любила рассказов об убийствах и смерти.
что, должно быть, судьба преследует ее, и теперь народ Секиры из-за нее
подвергается большой опасности.
мне умереть, чем навлечь несчастье на тебя!
умрешь, мы уже заслужили ненависть Дингана. Кроме того, Нада, знай, что я не
брат твой!
она схватила мою руку и прижалась ко мне.
с ним я воспитывалась, а теперь он говорит, что вся наша жизнь была обманом,
и он не брат мой. Кто же он такой, отец?
тот, кого я любила, чужой человек, жизнь которого меня не касается! -- И она
слегка улыбнулась глазами и углами губ. -- Но расскажите мне и об этом!
хотя и царского рода. Я не стану более любить тебя, сын человека-гиены!
чтобы ты любила меня больше прежнего, чтобы стала моей женой и полюбила бы
меня как мужа!
поцеловал.
и хотела отдохнуть.
Привидений и вступил в ворога крааля.
узнали друг друга. Потом он отправился к месту общих собраний и подошел ко
мне.
Не ради ли ее появления моя серая стая так страшно выла прошлую ночь? Я знаю
только, что на меня первого пал свет Звезды сегодня, и я обречен на смерть.
Она так прекрасна, что может служить причиной многих смертей, Мопо! -- Он
засмеялся и пошел дальше, размахивая палицей. Его слова, хотя и глупые,
смутили меня. Я помнил, что там, где красота Нади пленяла людей, эти люди
всегда становились жертвами смерти.
народу: был день ежемесячного совета вождей. Все женщины краалей, с Зинитой
во главе, также находились там. Между ними уже распространился слух, что
девушка, из-за которой Убийца ходил в пещеры Галакациев, явилась в крааль
народа Секиры, и все глаза устремились на нее. Шепот одобрения раздался из
уст мужчин, а из уст женщин -- завистливые замечания. Только Зинита молчала
и смотрела на Наду из-под нахмуренных бровей; одной рукой держала маленькую
дочь Умслопогаса, своего ребенка, а другой играла бусами, надетыми на шею.
Лилия прошла, улыбаясь, и приветствовала Умслопогаса кивком.
Вся правда теперь известна; тот, кто рассказал ее царю, более не повторит
своего предательства. Она просила меня спасти ее от Дингана, что я и
исполнил; все бы сошло благополучно, не будь среди нас изменника, с которым
я рассчитался. Посмотрите на нее, друзья мои, и скажите, не хорошо ли я
сделал, что сохранил Лилию, подобной которой нет во всем свете, чтоб стать
радостью племени Секиры и женой моей?
были готовы любить ее, как любили ее другие раньше их. Только ГалациВолк
покачал головой, но не сказал ничего, слова были бессильны против судьбы.
Зинита, старшая жена Умслопогаса, зная, чей он сын, знала также, что Нада
ему не сестра. Но когда она услыхала, что он намерен взять Лилию себе в
жены, она повернулась к нему и спросила:
новую жену, если пожелаю?
своих сестрах, а я слыхала, что ты спас эту Наду от Дингана, потому что она
твоя сестра, и тем навлек гнев Дингана на народ Секиры, гнев, который
уничтожит наше племя!
Нада, действительно, дочь Мопо, но он -- не отец мой, хоть его называли так;
мать Нады не была моей матерью. Вот вся правда, советники!
заговорила с Умслопогасом:
твой отец?
нами было моим отцом. Я рожден из Крови и Огня, а Лилия рождена красавицей,
чтобы стать моей подругой. А теперь, женщина, молчи! -- Он подумал немного и
прибавил: -- Впрочем, если хочешь знать, отцом моим был Индабазимби, колдун,
сын Арпил!
от меня, ему надо было объявить имя своего отца, а назвать умершего Черного
он не смел. Впоследствии в стране подхватили это заявление и утверждали, что
Умслопогас сын Индабазимби, давно покинувшего наши края; он от этого и не
отказывался. Ему не хотелось, чтоб узнали, что он сын Чеки; он более не
желал стать царем и опасался навлечь на себя гнев Панды.
вместо приданного -- она была бедна и не могла принести ничего больше.
а не цветы. На этом разговор прекратился.
всех желающих на бой -- победитель становился обладателем Секиры и
начальником народа. Поэтому, когда разговор с Надой прекратился, Умслопогас
встал и произнес свой вызов, не ожидая, что кто-нибудь откликнется на него;
прошло много лет с тех пор, как никто не осмеливался выступить против его
страшной силы. Но теперь выступили вперед три человека, двое из них были